Он задался вопросом, и сколько теперь ждать? Сколько еще пройдет времени прежде, чем он на шаг станет ближе к тому, что действительно его укрепит.
Когда волна истощения проползла по его позвоночнику и затуманила мозг, он уперся о шкафчик раковины. Пинком ноги он захлопнул дверь, принял устойчивый вид и стал наблюдать за возней шлюхи в ванной.
Такая слабая.
Чертовски слабая.
Это должна была быть его Хекс. Он должен был сделать это с ней, а не со случайным, гребаным человеком.
Он опустил голову, прижав руки к лицу, когда его восторг стих. Все пошло наперекосяк. Не так он это планировал.
Вечно в бегах. Преследуемый. В борьбе с целым миром.
Что, черт возьми, он будет делать без своего отца.
Пока Джон ожидал ответа на свой вопрос, он сосредоточился на своих написанных словах, чиркая по строкам ручкой, закрашивая их, проходя по ним снова и снова.
Наверное, ему не следовало ставить условий, когда она находилась в таком состоянии, но ему нужно было что-то взамен. Если он собирался распахнуть покрывало со своей не-такой-уж-горячей груди, он не мог быть единственным, кто обнажиться.
А также он действительно хотел знать, что с ней сделали, и она единственная, кто мог дать ответ.
Когда молчание затянулось, все, о чем он мог думать, было… дерьмо, она закрылась от него. Снова. С другой стороны, это не стало таким уж сюрпризом, поэтому не стоило и удивляться. Бог знал, сколько раз он получал от нее отказы.
Но на самом деле это ощущалось так, словно еще одна смерть повернулась к нему лицом…
— Я видела тебя. Вчера.
Ее голос заставил его поднять голову.
«Что?» произнес он губами.
— Он держал меня в спальне. Я тебя видела. Ты вошел в комнату и подошел к кровати. И ушел с подушкой. Я была… рядом с тобой все время, пока ты был там.
Джон поднял руку к своей щеке, и она улыбнулась.
— Да, я прикасалась к твоему лицу.
Иисус Христос…
«Как», произнес он губами.
— Я точно не уверена, как ему это удалось, но именно так он и захватил меня. Когда мы находились в той пещере, где удерживали в колонии Рива. Появились симпаты, и Лэш схватил меня — все произошло так, чертовски, быстро. Внезапно, я оказалась уже не на ногах, меня куда-то тянуло, но я не могла даже сопротивляться, и никто не мог услышать мой крик. Это было похоже на какое-то силовое поле. Если ты внутри и пытаешься его разбить, в тебя бьет разряд — молниеносно и болезненно — но это больше, чем предотвращение побега. Барьер обладает еще и физическим состоянием. — Она подняла ладонь и толкнула воздух. — Волна. Странная вещь, ведь ты можешь находиться с другими людьми в одном и том же пространстве. Как тогда, когда приходил ты.
Джон смутно осознал, что по какой-то причине у него заболели руки и посмотрев вниз, увидел, что сжал их в кулаки, вместе с блокнотом, врезавшимся в его плоть и ручкой марки Bic, которой он все время писал.
Перевернув новую страницу, он небрежно и быстро написал:
«Хотел бы я знать тогда, что ты была там. Я бы сделал что-нибудь. Клянусь, я не знал, что ты там».
Прочитав написанное, она протянула руку и положила ее на его предплечье.
— Я знаю. Это не твоя вина.
Конечно же, он так не чувствовал. Быть рядом с ней и не иметь понятия, что она была…
«О. Дерьмо».
Он быстро написал, затем перевернул блокнот.
«Он вернулся. После того, как мы побывали там».
Когда Хекс покачала головой, его сердце снова начало биться.
— Он проехал мимо, продолжая удерживать меня в заточении.
«Как ты сбежала?» показал он жестами, не задумываясь.
Пока он наспех строчил на чистом листе, она сказала:
— Как я выбралась? — Когда он кивнул, она рассмеялась. — Знаешь, тебе следует научить меня языку жестов.
Он моргнул. Затем произнес губами:
«О'кей».
— И не беспокойся. Я быстро учусь. — Она сделала глубокий вдох. — Барьер был достаточно сильным, чтобы удерживать меня внутри с того момента, как он похитил меня. Но затем пришел и ушел ты… — Она нахмурилась. — Это твоих рук дело с тем убийцей внизу?
Когда его клыки показались изо рта, он произнес губами:
«Мать твою, да».
Ее улыбка была острой, как кинжал.
— Отличная работа. Я все слышала. Во всяком случае, именно после всего этого, когда наступила тишина, я поняла, что должна выбраться оттуда или…
«Умереть», подумал он. Из-за того, что он сделал в той кухне.
— Поэтому я…
Он поднял руку, останавливая ее, затем быстро написал. Когда он показал ей написанное, она нахмурилась, а затем покачала головой.
— О, ну конечно же ты не стал бы этого делать, если бы знал, что я была там. Но ты не знал. И ты ничего не мог с этим поделать. Поверь мне, я последний человек, перед которым тебе стоит извиняться за то, что безжалостно расправился с одним из тех ублюдков.
Верно, но он все еще покрывался холодным потом, от одной только мысли, что случайно мог ее потерять.
Она сделала еще один долгий вздох.
— Так или иначе, после твоего ухода стало очевидно, что барьер ослабевает, и когда мне удалось ударить кулаком в окно, я поняла, что должна нанести удар. — Она подняла руку и посмотрела на костяшки своих пальцев. — В конце концов, я сбежала через дверь, полагая, что придется столкнуться с еще большей силой, работающей против меня, и оказалась права. — Хекс, морщась, поерзала на кровати. — Думаю, что именно тогда я и заработала внутренний разрыв. Мне так сильно хотелось вырваться — это было, словно протаскивать свое тело сквозь бетон с цельной конструкцией. Я ударилась о стену коридора с такой силой, с какой только возможно.
Заманчиво думать, что синяки, которые он видел на ее коже, были только результатом ее побега. Но зная Лэша. Он достаточное количество раз смотрел в жестокое лицо парня, чтобы быть абсолютно уверенным в том, что большинство из них она получила от рук врага.
— Вот почему мне потребовалась операция.
Когда она сказала это, ее голос был четким. Вот только старательно избегала смотреть в его глаза.
Джон перевернул новую страницу, написал шесть заглавных букв и поставил вопросительный знак. Когда он повернул блокнот, она едва взглянула на «ПРАВДА?»
Она отвела свой металлически-серый взгляд и сосредоточилась на дальнем углу комнаты.
— Это могла быть травма, полученная от борьбы с ним. Но у меня не было внутреннего кровотечения, пока я оттуда не выбралась, поэтому… решай сам.