После сражения, уже в покоренном Дарлане, маршал Джевидж вручил доблестному капитану почетный орден, сняв серебряную звезду с собственной груди. Для этого ему пришлось встать с кресла и, опираясь на плечо адъютанта, дохромать до награждаемого. При штурме города маршал получил ранение в ногу, контузию и несколько мелких переломов, а потому выглядел не самым лучшим образом. Грифу запомнился цепкий взгляд – темно-серые глаза на обескровленном, мучнисто-белом с разводами грязи лице Росса Джевиджа. Словно знаменитый маршал пытался навскидку определить, достаточно ли в героическом рейнджере доблести и отваги для столь высокой награды.
Так что зря Гриф кричал на всю кафедру «Не верю!», только нервировал эксцентричного профессора и его юного ученика.
– Подтверждаете ли вы личность этого человека, мистрил Деврай? – строго спросил полицейский.
– Да, господин офицер, – уверенно кивнул сыщик. – Это – Росс Джайдэв, сержант второй стрелковой роты первого батальона 65-го полка имперских рейнджеров. Здравствуйте, сержант, вы меня узнаете? – спросил он у Джевиджа со всем возможным участием в голосе. – Я – ваш капитан.
Росс, в свою очередь, кинув осторожный взгляд на топтавшегося сзади профессора, мгновенно сообразил подыграть благодетелю. Он изобразил самую идиотскую улыбку, какую только смог из себя выдавить:
– Капитан! Был приказ наступать?! Я готов, капитан Деврай!
Он пытался отдать честь и вытянуться в струнку, дурацки пучил глаза и всячески демонстрировал мнимую боеспособность. Жалкое зрелище, заставившее устыдиться сохранивших остатки совести полицейских стражей.
И тогда для закрепления эффекта с сольным номером выступил мэтр Кориней. Не каждая базарная торговка смогла бы соперничать с уважаемым профессором по силе голосовых связок и мощи издаваемого звука. Обозвав стражей порядка последовательно живодерами, сатрапами, мучителями, палачами и убийцами, он воззвал к вселенской справедливости ВсеТворца, в принудительном порядке требуя от Него покарать страшными карами негодяев, издевавшихся над несчастным увечным ветераном, честно воевавшим за Эльлор, в то время как все здесь присутствующие прятались у мамок под юбками.
Делать было нечего, пришлось отпустить убогого сержанта, тем паче сострадательный капитан Деврай не поскупился на несколько купюр крупного достоинства в качестве компенсации за беспокойство.
«Уж сколько лет и зим минуло, а не забылась мамашина наука ругани», – неожиданно подумалось Ниалу. Рэджи Коринейша была самой голосистой теткой на всем рынке.
Но милорд и вправду выглядел так, что краше в гроб кладут, и в своих обвинениях почтенный мэтр недалек оказался от истины. И тут же с неподдельной тревогой в голосе поинтересовался, не было ли у Росса рвоты с кровью, более всего опасаясь кровотечения или того хуже – прободения язвы. Но ВсеТворец миловал, а милорд оказался крепче телом, нежели смотрелся со стороны.
Кайр поджидал всю компанию в фиакре, не рискуя лишний раз мозолить глаза полицейским.
– Надо бы вас осмотреть, милорд, и хотя бы немного облегчить боль. Так что едем ко мне домой, – заявил профессор. – Там разберемся по порядку, что к чему. Мне совершенно не нравится ваша испарина и бледная кожа.
Финскотт поддакнул, мол, разделяет мнение наставника. Стоит оставить милорда хоть на полдня без присмотра, и тот уже в драку влез и по печеням отхватил. Но Джевидж уперся, как говорится, рогом. Нет, дескать, он желает вернуться на кладбище – немедленно, сейчас же.
– Милорд, там же опасно! – охнул Кайр.
– Нет там ничего страшного. А вот мистрис Эрмаад осталась совершенно одна и очень переживает.
– Та, которая из Сангарры? – подозрительно спросил Гриф, очень некстати напомнив о себе.
Лорд-канцлер резко вскинулся и с величайшим подозрением уставился на своего недавнего спасителя:
– Вы кто, собственно, такой, капитан Деврай? Откуда взялись? И за каким дьяволом вам понадобилась Фэйм?
Пришлось Грифу признаваться и подробнейшим образом рассказывать обо всех событиях последних трех недель: и про поиски убийц хокварских учеников, и про мэтра Эарлотта, и про визит в Университет. А ничего не попишешь, против воли Росса Джевиджа не пойдешь, он без клещей вытащит все, что захочет узнать. Кайр, к примеру, впервые приметил волчью хватку лорд-канцлера в разговоре и умение превращать почти дружескую беседу в форменный допрос. Профессор Кориней знай тихонько посмеивался над наивным юношей. До сего момента милорд познакомил молодого человека только с одной гранью своей натуры, именуемой «отец-командир». То ли еще будет!
Отговаривать Джевиджа от возвращения на кладбище пытались все трое – профессор, сыщик и студент – без ощутимого эффекта. С равным успехом можно было вручную перенести на другое место ЗлатоМост или заставить Аверн течь вспять. Воистину, нужно быть его императорским величеством, чтобы переубедить в чем-то упрямого канцлера.
Ругались и спорили вплоть до самой ограды Эль-Эглода, и, когда все разумные аргументы уже исчерпались, а Деврай и Финскотт, как самые молодые и сильные, начали между собой подозрительно переглядываться, намереваясь скрутить упрямца и увезти силком, начало твориться что-то странное. Поднялся ветер, в считаные минуты из легкого дуновения превращаясь в мощный ураганный порыв, кони занервничали и стали рваться из упряжи, точно почуяли приближение диких зверей, а из густой чащи раздался пронзительный вой.
– Что это? – прошептал вдруг Кайр, тыча пальцем в сторону кладбища. – ВсеТворец!
Словно шумела на ветру березовая роща. Только где найти листву в самом конце осени? Звук нарастал, пока не стал невыносим для человечьего уха. И тогда мужчины увидели, как из-за деревьев в их сторону движется волна золотого огня. Огромный сгусток пламени.
Джевидж уже открыл рот, чтобы крикнуть «Пожар!», но голосовые связки отказались подчиняться милорду. Из густого лилового мрака выскочили одна за другой чудовищные бестии – гривастые, острозубые и огнеглазые, целая стая жутких адских тварей, а следом за ними могучий черный жеребец легко перемахнул полуразрушенную ограду. На его спине, точь-в-точь неумолимая ланвиласса, восседала Фэймрил Эрмаад. Без огненного меча, зато простоволосая и с таким безумным взглядом, что казалось – из глаз женщины исторгается неземной свет.
Гриф Деврай натренированным движением выхватил револьвер, Кайр зашелся в позорном девчоночьем визге, профессор от восторга подавился своим любимейшим словцом, и только Росс прикипел к тому месту, где стоял, не в силах отвести взгляда от охваченной холодным пламенем женщины. Волосы ее сами собой шевелились, точно змеи.
– Исполнено! – взревел вороной, вставая на дыбы, и расхохотался.
– Мы нашли его! – вторили твари, кружась вокруг окаменевшего Джевиджа в бешеном хороводе.
Глаза, уши, гривы, хвосты и снова сияющие глаза. И так без конца.
Вперед! Вперед! Дорога ждет! Рога поют! С собой зовут!..
Фэйм сама не заметила, как начала подпевать своре, вытягивая шею и запрокидывая голову назад, настолько это было заразительно. Петь луне и звездам, разбрасывать слова пригоршнями, крошить ломкую нездешнюю мелодию под копыта – что может быть лучше? Только свист ветра в ушах, только чарующий зов звезд, только прохладное дыхание луны…