«А еще смеются над ролфи, мол, на островах у каждой домохозяйки свой мундир и устав, – подумалось Элиру. – Здесь, в просвещенной и свободной республике, определить, кто какого сословия, чина, звания и профессии, проще простого».
Мнущийся чуть в сторонке мужчина с саквояжем – мелкий адвокатишка, судя по сапогам и рединготу – лучший друг сельских сутяг, веками делящих межу с соседями. Простуженный, весь насквозь сопливый молодой человек в куцей курточке – студент. Печальная барышня – гувернантка. Аккуратно, в тон подобранными нитками заштопанные локти жакетки тому свидетели. Девочки с теткой – сиротки с опекуншей. Имеющий глаза да увидит.
Джэйфф еще раз полюбовался на жемчужные сережки, вздохнул и сообщил станционному дежурному, что передумал ехать. Не до такой степени он проникся еще ощущением свободы, чтобы искушать себя легкостью возможной поживы.
Не то чтобы шуриа вдруг ни с того ни с сего остепенился, но до Индары хотелось доехать без приключений. Так надо. Для дела.
И лошадь он себе купил. Да! Не украл, хотя мог и даже хотел.
Гнедая только ухом дернула, когда Джэйфф сказал ей серьезно:
– Цени, скотина. Ты – первая честно купленная за последние триста лет.
Неудивительно, что они поладили. Наездником капитан шантийских егерей… А он уже даже мысленно не называл себя рилиндаром. Отрекся – значит отрекся. Одним словом, паршивым Элир был всадником, всю жизнь предпочитая две свои ноги четырем с копытами. За животиной полагалось ходить, как за маленьким ребенком, правильно кормить и поить, не утруждать чрезмерно и всячески заботиться, а Джэйфф и себя-то не особенно щадил.
– В Индаре я тебя эрну Оринэйру подарю. Станешь приличной посольской лошадью, – посулил шуриа. – Овес каждый день кушать будешь, в теплой конюшне жить. Считай, что повезло.
Разговаривать с лошадью не зазорно. Так делают многие, а уши у нее большие. Вот и лились в них беспрестанно невообразимые байки, коих в жизни у бывшего… тссс… у шантийского воина приключилось немало. Неведомо, нравились ли гнедой кобыле россказни, но довольно скоро в болтовне Джэйффа образовался перерыв. И не по его желанию или вине.
Мать Шиларджи, подивившись, должно быть, смирению одного из самых беспокойных чад своих, решила проверить его на крепость духа и намерений. Самым простым и проверенным способом.
– Ехал Элир через реку, видит Элир – в реке драка, – сказал шуриа, узрев, как отвергнутую им карету грабят у моста через мелководную и бурчливую Рихху.
Видимо, судьба у этих людей была такая. Случается. Как ни крути, как ни уворачивайся, а чему быть, того не миновать. Значит, для чего-то оно надобно, это унижение и страх. Возможно, адвокатишка вдруг почувствует ничтожность своего существования да и завербуется на корабль, как в детстве мечталось. Или гувернантка…
Ничего не мешало Джэйффу Элиру проехать мимо. Ничего существенного. Если бы только краснорожий засранец в козьей безрукавке поверх грязной рубахи не начал лапать старшую из сироток. Девочку, остекленевшую от горя. А ей даже на вид больше десяти лет не дашь. Брыкающуюся тетку-опекуншу держал лохматый бандит.
Не желая рисковать, шуриа выбрался из седла. Стоя на твердой земле, точнее на мосту, целиться сподручнее.
Выстрелом лапальщику разнесло голову, но смотреть, как он, по-жеребячьи регоча, задирает девочке юбку и шарит лапищей по панталончикам, Джэйфф не мог.
– Эй! – крикнул он еще живым подельникам красно… теперь уже полуголового. – Убирайтесь быстрее, пока я добрый. Живо!
Лохматый парень внял и зайцем рванул в кусты, а третий засомневался и получил пулю в грудь. Шурианская доброта, она такая скоротечная.
Спасенную девочку звали Игрэн. Местный вариант Грэйн, надо полагать.
Что-то хотела сказать сыну Мать Шиларджи, но божественных намеков Элир не понимал отродясь, а потому не стал тратить время на бесплодные раздумья. Ему предстояло вместе с Сэлиэмом Пири – народным адвокатом закопать убитого возчика в снег, потом отпоить чахоточную с порванными ушами даму самогоном. А уж затем всю дорогу до Индары слушать историю о мерзавце, подонке и негодяе, сгубившем сестрицу-дуру в цвете лет от тетки девочки Игрэн.
– Вы правы, сударыня. Каких только выродков в жизни не встретишь. И ведь не каждого можно пристрелить, как бешеного пса, верно? – бормотал Элир, стараясь не замечать восторженного взгляда ребенка.
Спасителем юных дев, тем паче столь юных, Джэйфф быть совсем отвык, оттого сбежал при первой же возможности сразу по прибытии в столицу Эббо. И даже не попрощался, скотина эдакая.
От благодарности устаешь сильней, чем от ругани, и шуриа уже мечтал о спасительной для его чувств ненависти леди Конри. Как же она взвоет, когда увидит Джэйффа живехоньким. Возможно, даже попытается его пристрелить. Ах, блаженство какое!
Но и тут шурианского воина ожидало жесточайшее разочарование. Все гнездышки, все норки Элайн оказались пусты.
– Сбежала! Эта сучонка посмела бежать! Ты слышиш-ш-шь, животное?! – шипел Элир, покидая безлюдный домик в саду «Черного Лебедя».
– Что же вы так кричите, капитан?
Ролфи в цивильном, закономерно невыразительный офицер Канцелярии, меланхолично попыхивал трубкой в тени запорошенных снегом кустов. Добро, хоть не вытянулся по струнке, как в карауле.
– А я уж второй день вас поджидаю, господин Элир. В нетопленых комнатах – удовольствие маленькое, знаете ли. Задерживаетесь, – укорил шурианца подчиненный эрна Оринейра. – Нехорошо.
– Зима, дороги сами понимаете какие, – буркнул Джэйфф. – Куда наша хозяйка подевалась, не знаете?
– Знаю, разумеется.
Улыбка у офицера из Канцелярии вышла совсем какая-то волчья, уж больно клыкаст оказался визави.
– А-с-шшш! – ответствовал шуриа азартно. Ему уже нравился разговор. То ли еще будет?
Ползучий кузен так знатно зашипел, что ролфи в штатском поспешил представиться:
– Эрн Дэйрун. Имею честь принадлежать к той части собственной Канцелярии, которая не испытывает к лорду Конри теплых чувств. Кстати, о тепле. Не желаете продолжить разговор в каком-нибудь более уютном месте, а, капитан? Карета ждет.
Сад здешний – место, конечно, незабываемое, но ветер с моря заставил Джэйффа втянуть голову в плечи. С грустью вспомнилась ему бобровая шуба. Эх, теперь уж и не сыскать ее, вожделенную.
– С огромным удовольствием. Заодно и про нашу общую знакомую расскажете.
– Наша общая знакомая сидит в кабинете эрна Оринэйра и с похвальным послушанием сдает сейчас всех заговорщиков. Оптом. Лорд Конри, впрочем, идет отдельно. Прелестная Элайн принесла нам его голову в зубах и сама предложила – что же, мы отказываться будем? Хе-хе… – ролфи изо всех сил пытался казаться серьезным, однако глумливые смешки прорывались даже сквозь знаменитую ролфийскую дрессировку. Право, тут не удержался бы никто! – Вы оказали нам неоценимую помощь, мой дорогой капитан Элир. Надо же, так напугать бедняжку, что она покаялась даже в том, чего ну никак не могла совершить!