И тут в самый разгар поединка появилась начальница ГРИПа – полненькая хоббитянка в веселеньком летнем костюмчике и с грандиозным начесом, навевающем мысль о недавно пережитом женщиной смертном ужасе, от которого волосы встали дыбом.
– А в чем, собственно, дело? – спросила она, окинув собравшихся гневным взглядом. – Почему вы не на рабочих местах, дорогие товарищ-щ-щ-щи?
И было в её голосе что-то такое… что-то от незабываемой мадам На-Гайны, потому что регистраторши шмыгнули в разные стороны, как распуганные кошкой мыши.
– Чем я могу помочь, офицер? – отчеканила начальница, пронзая Эринрандира пламенем густо накрашенных глаз.
– Ваша сотрудница отказывается сотрудничать со следствием, – пожаловался эльф.
– Мара? – искренне удивилась хоббитянка. – Что происходит?
Кикимора прошипела что-то неразборчивое насчет неприемного дня, по инерции продолжая крепко прижиматься грудью к пыльному экрану монитора.
Видя, что энчечекист настроен более чем серьезно, а сотрудница впала в боевое безумие берсерка и вот-вот начнет грызть край монитора, мудрая руководительница поманила Эрина в свой кабинет. Дескать, со строптивой девицей я разберусь сама, а процессу дознания мешать никто не будет. Обстановка, в которой ап-Телемнару и его стажерке был вручен вожделенный список, нельзя было назвать торжественной, а настроение следователя – радужным. На прощание он во всеуслышание заявил, что завтра же обойдет все адреса вместе с мыслечтицей и боевым магом и, если обнаружит преступника, то обязательно привлечет упертую Мару как соучастницу.
И все же положительный момент в происшествии имелся – пока секреты регистрации в надежных кикиморских руках, Серединная Империя нерушима. Что не могло не радовать.
Когда Эрин и Тавариль вырвались из негостеприимного ГРИПа с добычей в зубах, было уже обеденное время. Руки у энчечекиста тряслись, и страшно хотелось разговаривать матом. Не помогла даже всосанная с одной затяжки «ородруинина».
– Надо сходить пожрать, – сказал он. – Иначе у меня будет язва желудка.
Стажерка покорно согласилась, томно взмахнув ресницами, снова превратившись из нормальной девушки в трепетную лань. И то ли её так воодушевил пример Нолвэндэ, то ли захотелось произвести на шефа впечатление, но в обыкновенной забегаловке, куда они зашли по дороге обратно в управление, Тави повела себя странно и нелепо. На непритязательный взгляд Эрина, блинчики с мясом, стакан сметаны и пирожок с яблочным повидлом, употребляемые стоя, это не та трапеза, за которой требуется проявить воспитание и манеры. Оттопыренный пальчик и нежные взгляды, бросаемые стажеркой через поцарапанную стойку, действовали на энчечекиста угнетающе. Такое впечатление, словно девица не разбавленную сметану потягивает, а чуть ли не абсент. К тому моменту, как барышня Силтиндириэн домучила второй блинчик, ап-Телемнар уже кипел почище лавы в жерле Роковой горы.
– Перестань изображать хинтайскую куртизанку, а?! – взорвался эльф. – Хватит с меня светских манер и глубоких вздохов! Хватит!
И не тронули его черствое сердце ни слезинки в углах прекрасных бирюзовых очей, ни поникшая голова. Прививка Нэссимэ создала стойкий иммунитет к влажному блеску широко распахнутых глаз и припухшим дрожащим губкам. Бывшая возлюбленная как никто ловко манипулировала Эринрандиром с помощью этих чисто женских приемчиков: фонтанов слез, обид, игр в молчанку и прочих ухищрений из арсенала сердцеедок. И при одном только воспоминании о том, сколько раз он плясал под её дудку, у энчечекиста от злости сводило челюсти.
«Если кто-то рассчитывал на то, что сработает старый рефлекс на голубоглазых кукол, то он очень ошибался, – подумалось вдруг Эрину, и от внезапной догадки его прошибло холодным потом. – Так вот оно что!»
Он так пристально начал вглядываться в девушку, словно она лежала на препараторском столе в мертвецкой у доктора Роина. Тави смутилась и стала еще больше похожа на Нэссимэ. Скажем так – на усовершенствованный вариант бывшей возлюбленной. Такое сходство не может быть обычным совпадением, решил следователь.
«И не копнешь в сознании, – досадливо поморщился он. – Она ведь магичка, обязательно почувствует вмешательство».
– Я не нуждаюсь в опеке, Тавариль, и на меня не действуют девичьи слезы, – сказал Эрин жестко. – Мне нужен профессиональный помощник и исполнительный подчиненный, усвой это раз и навсегда. А глазки будешь строить Дзиру.
При упоминании имени командира ДОБРа барышню словно ледяной водой окатили. Она вжала голову в плечи и до того затравленно поглядела на энчечекиста, что Эрина тут же начали терзать угрызения совести. Но обещания, данного дроу, назад уже не воротишь. Дзир начал свою охоту и не остановится, пока не заполучит девчонку целиком. Сначала, разумеется, запугает до полусмерти разными намеками, потом заманит в ловушку – поймает на слове или опрометчивом обещании, и начнет шантажировать. Это у Темных так выглядит традиционное ухаживание, и ничего тут не поделаешь – национальная особенность.
Эринрандир поздравил себя с тем, что не все мозги еще пропиты, если он таки сумел раскусить юную стажерку. Интересно, а она сама-то понимает, что происходит? Вряд ли. Эльф ухмыльнулся, когда представил себе, как серьезные мужчины в строгих костюмах объясняют выпускнице юридического, по сути дела несмышленой девчонке, в чем состоит её долг патриотки:
«Ты только прижимайся к врагу народа покрепче бедрышком и, при случае, пошире раздвигай ножки, Тавариль Силтиндировна! И Родина не забудет твоего подвига!» Звучит?! Еще как! А чтобы, значит, не передумала барышня в самый последний момент, можно ей маленько промыть мозги. С нашими-то технологиями, товарищи, нет ничего невозможного! А вот еще вопросец не в бровь, а в глаз: наш папа Силтиндир в курсе, во что втравили доченьку? Скорее всего – да, а на то, что его запугали и крепко на него надавили, Эринрандир ап-Телемнар готов был поставить свои золоченые шпоры.
Так, так, так… Теперь многое становится понятно. Подсунули приманку с четким расчетом – поведется ап-Телемнар на красотку Силтиндириэн – из этого можно будет раздуть скандал, не обратит внимания – стало быть, извращенец. Какой беспроигрышный вариант! Аж завидки берут!
По идее следует гордиться подобным отношением недругов – ни перед чем не остановятся, чтобы стереть опального сыщика в порошок. Это тебе не мелкие интрижки и шушуканье за спиной. Умудрились завербовать девочку из хорошей семьи ради потенциального околосексуального скандала, не поленились влезть в секретные архивы, запачкали руки в крови журналиста-иномирянина – вот что значит серьезный подход к делу, а не дешевые игры. Боятся, значит, уважают.
К тому же есть и положительный момент: вражины (кто бы они ни были) не догадываются об отношениях с Нолвэндэ. Иначе её карта была бы разыграна совершенно иначе.
Эрин с наслаждением затянулся сигаретой, чувствуя, как нарастает внутри азарт и веселая отчаянная злость.
«Вы меня хотите, товарищи «шишки»? Вы меня получите в лучшем виде! В комплекте с паранойей, «Куталионом», парой запасных обойм к нему и застарелым алкоголизмом в придачу, – возбужденно думал он, глядя сквозь Тавариль, словно через стеклянную витрину. – Ща я прихлопну этого… хм… дегустатора и займусь вами вплотную».