– Присаживайтесь! – крикнул он. – Я буду к вашенским услугам, как только окончу обслуживать миссис Рили.
Мигер оглядел сумрачный интерьер паба, керосиновые лампы и пивные краны, рассыпанные по полу опилки и улыбнулся: боже, сколько воды утекло!
– Были в отлучке, аюшки? – осведомился трактирщик, поднося кружку портера. – Ни разу не видел таковского покрою в Дублине.
– Разводил овец. В Новой Зеландии.
– Вы подумайте! Экое расстояние отмахали!
– Два месяца по морю, ежели ветер попутный.
– Вы не с Далки, – утверждение, а не вопрос. Ирландия, как всегда, так и осталась большой деревней, где все и всякий знают друг друга как облупленных.
– Нет. Зато мой двоюродный братец тутошний.
– Да бросьте вы!
– Правда. Зовут Фрэнсис Кирнан.
– Который женатый на Бриджит?
– Он самый. Он сюда заходит?
– Завсегда. Но сейчас вы его сыщете дома. Вниз по холму, первый поворот направо. Дом, который уже пора перекрывать.
– Благодарствуйте.
Еще немного поболтав о погоде, последнем урожае картофеля и прискорбных политических делах, трактирщик отправился обслуживать очередного покупателя в бакалею. Осушив кружку, Мигер отправился искать двоюродного брата.
Своего настоящего двоюродного брата по материнской линии. Когда кружок фениев принял решение перестроить революционное движение в Ирландии, все единодушно постановили, что в ближайшее время можно общаться только с родственниками. Самый верный способ избежать предательства. Политика – дело одно, зато семья связывает людей куда более прочными узами.
Отыскав нужный дом, он постучал и отступил на шаг. Изнутри послышались шаркающие шаги, и дверь распахнулась.
– Это ты, Фрэнсис? – спросил Мигер. Близоруко мигая, мужчина среднего возраста кивнул. Но сквозь морщины и седые волосы Мигер явственно разглядел черты мальчишки, которого знал как себя самого. – Все еще ходишь на баркасе, а?
– Чего? Вы кто будете?
Улица была пуста, но генерал все равно прошептал, подавшись вперед:
– Из рода Мигеров.
– Матерь божья! Томми, ты?!
– Он самый. Ну, долго ты собираешься держать меня на пороге?
Оба обрадовались встрече несказанно. Бриджит куда-то отлучилась, поэтому Кирнан приготовил чай сам, пошарил в шкафчике и отыскал бутылку славного ирландского виски, чтобы сдобрить напиток. Они потолковали о семье и прошедших годах, и Фрэнсис не раз наполнял чашки, прежде чем Мигер перешел к цели своего визита.
– Американские газеты пишут, что фении преданы, вожди арестованы…
– Их продали всех скопом! В уме не укладывается, как может человек, ирландец, предать своих соседей? Всякий, кто на такое способен, – просто дерьма кусок нижайшего пошиба, куда более мерзкого, чем англичане, которые его покупают.
– Тут я согласен. Но народ Ирландии не остановить. Освободительное движение восстанет из пепла, как феникс. Я прибыл, чтобы лично позаботиться об этом, – и если я не ошибаюсь в тебе, ты поможешь мне. – Он выудил стопку десятишиллинговых и фунтовых банкнот и швырнул на стол. Увидев вытаращенные глаза Фрэнсиса, улыбнулся. – Я скажу тебе, что именно нужно сделать с ними.
– Иисусе, так это не мне?
– Но ты можешь потратить, сколько потребуется, на дело, к которому я хочу тебя приставить.
– Это будет опасно?
– Нет, если будешь держать свое ирландское хлебало закрытым, а не молоть языком направо и налево, с чего это ты вдруг разжился деньгами. Эти суммы для людей, которым ты доверяешь, – членов нашей семьи или семьи Бриджит. Ну, дай-ка я тебе расскажу, что надо делать.
Новый способ организовать движение фениев растолковал ему Гус Фокс. Офицеры кружка фениев будут навещать Ирландию поодиночке. Беседовать только с ближайшими родственниками, вербуя их в движение. Никаких контактов с чужаками и никаких старых друзей, как бы близки они не были. Причиной краха фениев в прошлом послужила именно массовая вербовка, когда в организацию мог вступить всякий. Новая организация будет состоять из отдельных ячеек, втолковывал Фокс. Члены одной ячейки будут знать только друг друга – и офицера, завербовавшего их. Ни один из членов одной ячейки не будет знать никого из членов другой, даже в своем родном городе. Всех руководителей ячеек будет знать только Мигер. Он будет снабжать их деньгами, а они будут снабжать его сведениями. Опытных рабочих надо уговаривать – и помогать им деньгами, – чтобы они пересекали Ирландское море и получали работу в Британии. На верфях, железных дорогах, металлургических заводах. Они будут доносить обо всем, что сумеют узнать. Перемещение войск, судов, любую кроху информации, которая может принести Фоксу хоть какую-то пользу. Собрав вместе все крохи, он сумеет увидеть общую картину, которая им не видна. На ее основе он будет писать разведывательные сводки, играющие жизненно важную роль для военных, добывать данные военной разведки, играющие решающую роль в современной войне. А заодно – уже одно то, что он одновременно оживляет ирландское революционное движение, только поможет. Любая мелочь, способная выбить британцев из колеи, внесет свой вклад в победу.
Враг моего врага – сызнова…
Джон Эрикссон ни на миг не усомнился в надежности каждого из построенных им кораблей. В новых конструкциях не избежать мелких проблем – как, к примеру, с рулевыми тягами на его “Мониторе”. Он заранее ожидал этого, и опыт доказывал, что будет довольно лишь краткого испытательного плавания. “Виргиния” не составила исключения. Она отплыла из новой верфи в Ньюпорт-Ньюс, вспенив спокойные воды Хэмптон-Роудз, и вышла на просторы Атлантики. Судно оправдало упования Эрикссона: были обнаружены лишь мелкие проблемы, но их быстро решили. Потребовалось усилить теплоизоляцию паропровода в том месте, где он проходил через отсеки под орудийными башнями. Местами изоляция лопнула, обнажив раскаленные трубы. Теперь на нее наложили заплаты и покрыли их толстыми досками. Эрикссон надеялся, что ему не придется вести пар из машинного отделения, расположенного в трюме, но, увы, ему еще не удалось завершить конструкцию своего двигателя Карно.
А пока устранялись эти мелкие недоработки, на борт были погружены запасы провианта для людей, порох и снаряды для орудий.
Эрикссон находился на мостике, бросив пальто в сторону, чтобы не мешало последней регулировке очередной машины его собственного изобретения – механического телеграфа, который будет передавать инструкции капитана в машинное отделение.
– Мистер Эрикссон, позвольте вас побеспокоить. В ответ инженер, натягивая тонкую цепь на зубчатое колесо, подключенное к телеграфному механизму судна, лишь пробурчал какое-то ругательство. И только когда все заработало, как надлежит, Эрикссон прикрутил крышку и поднялся на ноги, вытирая испачканные смазкой руки ветошью. Его распорядитель работ Гаррет Дэвис дожидался в стороне, нервничая, как всегда, а рядом с ним стоял военный моряк – весьма рослый, щеголявший элегантными усами.