И тут терпение Лары лопнуло — теперь, когда ее переполняли усталость и напряжение, она готова была высказать Джордану все, что она думает о его желании, «чтобы его не беспокоили».
— Кто вы такая? — высокомерно спросила она — именно так, как это сделала бы прежняя Лара Шофилд.
— Я… Меня зовут миссис Хауарт. — Женщину, похоже, смутил неожиданно резкий тон Лары — Я экономка мистера Синклера.
— А я его жена. — Лара почувствовала изумление экономки Джордана. — И передайте, пожалуйста, мистеру Синклеру, что я буду у него в течение ближайшего получаса.
— Но я… Мистер Синклер… — Экономка не могла подобрать слов.
— И еще скажите, — уверенно продолжала Лара, — что, желает он или не желает, чтобы его беспокоили, ему все равно придется поговорить со мной. Вы передадите все это, миссис Хауарт? — добавила она с холодной вежливостью.
— Э.. да. Но…
— Благодарю вас. — Лара повесила трубку, чувствуя, что ей пока больше нечего сказать. Она решила, что разговаривавшая с ней женщина явно не любовница Джордана, а если в данный момент у него дома находится еще какая-то женщина, Джордан непременно поймет, что ту женщину лучше не показывать Ларе, когда она приедет. Джордан может, конечно, оставить свою любовницу на виду, но Лара все же сомневалась, что он так поступит!
Под припустившим дождем она побежала обратно к машине, и ее волосы окончательно вымокли и повисли, прилипая к лицу. В машине Лара привела себя в порядок, глядя в маленькое зеркальце в пудренице. Ей не хотелось выглядеть мокрой курицей, поскольку она намерена была держаться перед Джорданом с той же холодной уверенностью, что и вчера, когда он собирался на свидание с Кэти Томас.
Она подкрасилась, убрала с лица волосы и собрала их в тугой узел на макушке, чувствуя, что теперь она сможет вести себя, если не с абсолютной уверенностью, то по крайней мере с чувством собственного достоинства.
Вести машину стало теперь еще труднее. К тому же Лара чувствовала, что не укладывается в обещанные полчаса и поэтому, крепко сжав губы, отчаянно давила на педаль газа. Она не заметила, откуда выехал на дорогу тяжелый грузовик, но он ехал прямо ей навстречу и, увидев перед своей машиной его огромную массу, Лара ясно поняла, что ее ждет неминуемая гибель.
В последний момент чувство самосохранения заставило ее резко свернуть влево — и машина, сбив ограждение, ринулась вниз по крутому спуску набережной стенки, осветив на миг фарами мутные воды реки внизу. Когда Лара ударилась головой о дверцу, ее последней мыслью было то, что теперь письма и пакеты, лежавшие в коробке на заднем сиденье, погибнут в холодной черной воде, и ей нечего будет показать Джордану. Если, конечно, она будет жива.
Мир вокруг нее раскачивался — вперед и назад, вперед и назад, и от этого непрерывного движения к горлу подкатывала тошнота. Затем она глухо застонала, ее вырвало, и кто-то осторожно вытер ей лицо. Она чувствовала, что лежит теперь на земле, и слышала, как кто-то говорит ободряющие слова, но смысла этих слов не понимала.
Она почему-то никак не могла поднять веки, и ей было холодно, очень холодно. Потом она с благодарностью почувствовала, как что-то теплое накрыло ее сверху и обернулось вокруг тела.
— Как это произошло? — послышался вдруг резкий, прерывистый мужской голос.
Прежде чем Лара попыталась ответить, заговорил какой-то другой мужчина.
— Она неслась прямо на меня. Затем рванула влево через ограждение — и прямо в реку. Пока я спустился туда…
— Да-да, ясно, — нетерпеливо прервал его первый мужской голос. — Вы вызвали скорую помощь?
— Да.
— Тогда какого черта они не едут? — взорвался тот, первый мужчина. — Может быть, она умирает… Лара… — сказал он обеспокоено, видя, как она сделала протестующее движение. — Лара, все в порядке, — добавил он успокаивающе. — Помощь уже близко.
— Не-ет, — ответил ему еще какой-то хриплый голос, и Лара с глубоким удивлением обнаружила, что это говорит она сама. — Там, в машине сзади. Письма…
— Они все здесь, Лара, — успокоил ее голос.
— Да она словно с ума сошла, — пробормотал другой голос. — Я ее пытаюсь вытащить из машины, а она требует, чтобы я сначала достал эту коробку с заднего сиденья. А в коробке-то — ничего, кроме каких-то старых писем, да разной ерунды. И не поймешь…
— Нет-нет, — снова прохрипела она — Джордан… Скажите Джордану…
— Я здесь, Лара. Я здесь.
Вот странно — ей показалось, что этот резкий голос сказал: «Я здесь». Но ведь Джордан не может быть здесь — Джордан сейчас дома, в Хайгроув, и, вероятно, сердито дожидается ее приезда. Интересно, успокоит его или, наоборот, еще более рассердит то, что она так и не приедет…
Как бы ни старались врачи и медицинские сестры, больничная палата все равно остается чем-то вроде тюрьмы для тех, кто предпочитает домашний покой и уют. Как Лара.
Когда Лара, наконец, пришла в себя, она обнаружила, что лежит на больничной койке, и первое, о чем она с беспокойством подумала, был ее ребенок. Однако пришедший к ней доктор заверил Лару, что маленький находится в полной безопасности — и тогда она снова медленно погрузилась в сон, счастливо улыбаясь. Ее ребенок был жив!
Через некоторое время она снова проснулась и увидела отца, который сидел рядом с кроватью.
— Меня тошнит, — пробормотала Лара — и ее тут же вырвало.
— Что ж, ничего удивительного, ты выпила половину реки, — пошутил мистер Шофилд, помогая дочери вновь устроиться на подушке и осторожно обмывая ее лицо и руки.
— Ну почему же только половину? — спросила она, отвечая на шутку.
Мистер Шофилд мягко рассмеялся,
— Так уж меня информировали. — Внезапно он стал серьезным. — Ну, шутки в сторону. Как ты все-таки себя чувствуешь?
— Чувствую себя немного потрепанной, — призналась Лара. — Но в остальном, все в порядке.
— Переломов у тебя нет, но ты вся в синяках, — сказал мистер Шофилд, нахмурившись.
Она скривилась — в этот момент ей вспомнился другой случай, когда у нее было много синяков.
— Но у меня ведь не было галлюцинаций? — испросила она медленно. — Джордан действительно там был, правда?
Мистер Шофилд кивнул.
— Он нес тебя на руках от реки.
— Но. .
Тут им пришлось прервать разговор, потому что пришла сестра и сказала, что больной нужно отдыхать. Однако три дня спустя, когда Лару уже отпускали домой, ей снова захотелось узнать, каким же образом Джордан оказался в ту ночь на дороге и почему он не пришел к ней в больницу. Впрочем, она уже и так нашла ответ на оба эти вопроса. На дороге Джордан оказался потому, что ехал в Лондон, подальше от нее, а в больницу к ней он не приходил потому, что ему просто не хотелось ее видеть.