Элизабет больше ничего не оставалось, как тоже сесть в машину.
Бросив на Рогана хмурый взгляд, она включила зажигание. Они выехали с площади, потом из города и по приморскому шоссе направились обратно к Салливан-Хаус.
Над дорогой и ниже ее громоздились высокие утесы. Те самые утесы, с которых упала и разбилась насмерть мать Рогана?
Почему-то Элизабет думала, что Мэгги Салливан умерла от какой-нибудь болезни. Неприятно было узнать, что ее муж – змея подколодная! – повинен в адюльтере. Особенно если вспомнить собственного отца и реакцию матери на его поведение…
Именно поэтому Элизабет, став взрослой, не позволяла себе никакой путаницы в личной жизни – слишком много боли и разочарований было в ее детстве. Она не любила об этом вспоминать.
Наверное, сейчас лучше отложить занятия библиотекой Салливан-Хаус и вернуться к ним следующим летом, когда улягутся эмоции. Когда Роган вернется в Нью-Йорк и не будет беспокоить ее своим присутствием…
А он тревожил! Хотя бы непосредственной близостью в тесном автомобильчике!
Ее тревожила не только скрытая сила Рогана, но даже его запах. Так хотелось протянуть руку и потрогать соседа, что пришлось покрепче ухватиться за руль.
Никогда еще она не реагировала так ни на одного мужчину.
– О чем вы думаете? – вдруг спросил он.
Элизабет буквально вцепилась в руль:
– Интересно, ваши длинные волосы – это реакция на долгую службу в армии или вы просто забыли побывать в парикмахерской?
– Лгунья, – хрипло проворчал Роган.
Он хорошо видел, как Элизабет украдкой бросает на него взгляды из-под темных ресниц. И догадывался, какое возбуждение она испытывает, когда на него смотрит.
У нее ярко блестели глаза и пылали щеки. Дышала она неровно. А тонкая ткань блузки подчеркивала грудь и бессовестно выдавала состояние женщины. Элизабет Браун всей своей церемонной душой жаждала его, и ему это нравилось.
Элизабет сразу ощетинилась:
– Я?! Вы… вы…
Он одарил ее сексуальной улыбкой:
– Признайтесь, Лайза, когда вы смотрите на меня, вам нравится то, что вы видите. – На этот раз он нарочно назвал ее так.
– Я же сказала, не называйте меня…
Роган развернулся на сиденье так, чтобы видеть ее целиком:
– А мне нравится называть вас Лайзой. Когда у вас так блестят глаза и краснеют щеки, вы все-таки больше Лайза, чем жесткая и неприступная Элизабет.
– Жесткая и… – Она поперхнулась. – Вы нарочно меня злите?
Он приподнял бровь:
– А успешно?
– Даже очень!
Роган беззастенчиво ухмыльнулся:
– Дразню, но только чтобы убедиться, что вы уже решили удрать из Салливан-Хаус при первом же удобном случае.
Она еще пуще покраснела:
– Откуда вы знаете?..
– Так вот о чем вы думали пять минут назад! У вас все на лице написано, Элизабет, – сухо закончил Роган.
Роган умел разбираться не только в компьютерах. Он научился разбираться и в людях. Хотя эта женщина немного сложнее других… Нет, намного сложнее!
Зачем красивой женщине, которой и тридцати еще нет, хоронить себя в мире университетской науки? Да еще так глубоко, что даже летним отпуском она пожертвовала ради возни с чужой библиотекой в корнуоллской глуши. Интересно, для кого она сделала эту прическу «под ежик»?
Сомнительно, чтобы Элизабет понравилось, как легко он угадывает ее мысли. Особенно если вспомнить, что она о нем думала с того самого момента, как увидела накануне вечером.
– Я не собиралась «удирать», как вы выразились, из Салливан-Хаус.
Да, больше не собиралась. И пусть он не думает, что она хотела уехать из-за него!
– Ваш отец привлек меня к описанию его библиотеки. И если вы еще хотите, чтобы я закончила дело, то я выполню свои обязательства.
У него дрогнули губы.
– По обязанности?
Элизабет опять расслышала насмешку и напряглась:
– Я считаю, что если дано слово, то его надо держать. Вот так!
Роган подумал, что, видно, кто-то, кого она подпустила к себе достаточно близко, – крепко ее подвел. Он кивнул:
– Вы надеетесь найти что-нибудь еще более ценное, чем первое издание, не правда ли?
– Возможно, – осторожно ответила она.
Роган еле слышно хмыкнул:
– Элизабет, я не собираюсь воровать книги и продавать их.
– Ну, украсть вы их действительно вряд ли украдете, ведь, кажется, теперь они ваши.
– Значит, полагаете, продам за огромные деньги при первой же возможности? Вы настолько же легко судите о людях, насколько гордитесь своими обязательствами.
Он обвинял? Тон его был мрачен, а на лице появилась гримаса отвращения.
Во всяком случае, этот человек чем-то озабочен. А главное, он угрожает спокойствию ее духа…
– Я… Что вы здесь делаете?
Элизабет остановилась в дверях библиотеки, увидев сидящего за рабочим столом Рогана. Перед ним был открыт ее ноутбук.
Он равнодушно приподнял бровь:
– Вы не находите, что, как новый владелец дома, я имею полное право здесь находиться?
Да, конечно. Он имел право зайти в отцовскую библиотеку. Теперь – в свою библиотеку.
Просто удивительно! Она только поднялась наверх, чтобы освежиться после возвращения из города, а потом приступить к работе, и никак не ожидала обнаружить, что Роган ее опередит.
Элизабет встала рядом и подняла темно-рыжую бровь:
– Ищете что-нибудь интересное в моем ноутбуке?
Роган откинулся в кресле и рассеянно пробормотал:
– В вашем ноутбуке? Я думал, это ноутбук отца.
Элизабет улыбнулась. Наконец-то и ей удалось смутить его! Слишком он уверен, что может заставить ее закричать…
– Да, я привезла сюда свой ноутбук. Предпочитаю работать со знакомыми мне инструментами.
Роган нахмурился. Опять. Элизабет Браун любит жизнь упорядоченную и предсказуемую. Даже для случайной работы она берет с собой свой привычный лэптоп.
Он поморщился:
– Я хотел послать несколько сообщений.
«Черт возьми, если бы я знал, что это компьютер Элизабет Браун, то просмотрел бы ее файлы! Просто из интереса. Чтобы понять, что ее так раздражает. И только».
Он уже знал, чем Элизабет занимается. Осталось выяснить, откуда она родом, какая у нее семья, с кем она дружит? Вполне вероятно, что Элизабет скрывает личную жизнь так же тщательно, как и он сам…