— Ну, приключений, наверное, тебе хватит, — почему-то вдруг совершенно серьезно сказал я. — Я строем со всеми скакать не буду. Только давай договоримся: ты будешь меня слушаться. Все-таки я старше и умнее. Хорошо?
Зверь понимающе кивнул.
— Чего? — не понял я. — Согласен, что ли?
Гиено-волк снова кивнул.
У меня возникло явственное ощущение, что зверь не только понимает орочий язык, но пытается отвечать.
— А погулять хочешь?
От слова «гулять» Маню подбросило на месте. Он пару раз крутанулся вокруг своей оси и улегся в позе сфинкса.
— Думаешь, я знаю, как тебя седлать? — тихонько сказал я, чтобы не слышали заинтересованные орки, которые уже не прятались за забором, а облепили всю клетку. — Не, родной, поедем так!
Я открыл калитку. Маня вроде не предпринимал попыток удрать, лишь внимательно поглядывал за моими действиями. Так же неспешно я вернулся к гиено-волку и уселся ему на загривок.
Со стороны езда на гиено-волках казалась сложным акробатическим упражнением. Но на самом деле сидеть было достаточно удобно. Правда, я чуть не врезался головой в верхний косяк двери, хорошо, вовремя сообразил пригнуться и обнять скакуна за шею.
В три прыжка Маня оказался на улице, а там, ошалев от свободы, помчался куда глаза глядят.
Когда городок скрылся за холмами, я обрадовался, что еще не обедал. Иначе обед мог оказаться разбросан по степи. При этом я абсолютно не имел представления, как командовать гиено-волками. Молодые воины что-то кричали, атакуя «условного противника», но что — я так толком и не понял. Было ясно только одно: звери слушают голос наездника.
— И долго ты собираешься резвиться? — спросил я Маню.
Ноль реакции.
— Может, хватит? Или ты к соседям в гости собрался?
То же самое.
— Да стой ты, скотина ушастая! — не выдержал я.
Маня резко затормозил — так что я со всего размаху скатился через его голову на землю. Хорошо еще старые айкидошные навыки не подвели — а то мог и костей не собрать.
— Сволочь! — высказал я свое мнение моему «транспортному средству».
Гиено-волк сидел и довольно ухмылялся, глядя, как я вытряхиваю из-за шиворота сухую траву.
— В общем, так, — продолжил я воспитательную беседу. — Ты — ездовой волк. Тебя мне подарили. Нравится, не нравится, но теперь ты уже никуда не денешься и должен меня слушаться. Обещал слушаться? Обещал. Вот и делай то, что тебе говорят. Иначе — никаких прогулок. Вообще на тебя обижусь и подходить к тебе не буду. И не надо мне тут башкой трясти. По глазам вижу, что ты не только команды понимаешь. Сейчас мы едем домой — я жрать хочу. А вечером опять отправимся на прогулку. Дошло?
Маня тяжело вздохнул и улегся, позволяя мне забраться на загривок. Понуро опустив голову, гиено-волк затрусил в том направлении, откуда мы прискакали. Я тем временем пытался понять, почему он меня слушается. Магия, что ли? Или действие той жидкости, что старуха мне на голову вылила? Или и то, и другое вместе? В общем, зверь вел себя так, словно был твердо уверен в моем праве командовать им. Хотя я на его месте быстренько перекусил бы мелкому наглому созданию — то есть мне — глотку и отправился по своим делам…
Возле околицы нас встречала чуть ли не вся княжеская дружина. Маня покосился на галдящих орков, поднял голову и зашагал гордо, как по струнке.
— Багыр дед, — услышал я за спиной. — Колдун!
— Верно, колдун!
Но комплименты меня не интересовали. Предстояло еще разобраться с упряжью, а я вообще не знал, что с ней делать. К счастью, возле загона нас встретил сам Гырбаш-князь:
— И что это ты, братишка, охлюпкой ездишь?
Чего не люблю — это врать. Поэтому я совершенно честно объяснил князю, что никогда в жизни не седлал ездовых волков. Не доводилось. До этого я краем уха слышал, что поречные орки сражаются пешими. Поэтому мой более короткий, чем местные сабли, ятаган никого не удивил.
— Ну, ты даешь, братец, — покачал головой князь. — Это что ж получается — первый раз сел и поехал?
— Получается — так.
— Ладно, забирай упряжь да езжай к матушке, завтра пришлю к тебе воина, покажет что к чему…
Волк спокойно протопал по улицам, словно знал, куда идти. Правда, по дороге рыкнул на высунувшуюся из-за угла молоденькую орчиху, насладился бабьим визгом и моментально успокоился.
— Чего баб пугаешь? — не удержался я от вопроса.
Маня остановился и поскреб задними лапами землю — словно кот, закапывающий свои какушки.
— Ага, понятно, — усмехнулся я. — Только жить тебе придется в «женском доме». Вот так.
Зверь встал как вкопанный.
— Что, боишься? — поддразнил я его.
Маня задорно тряхнул головой. Сверху я не видел выражение его морды, но думаю, что оно обещало ученицам Апа-Шер веселую жизнь.
Правда, к самой старухе зверь отнесся с пиететом. У калитки я спешился. Маня, обогнав меня, мордой открыл дверь. Оглянулся, дожидаясь, когда я войду, и по-хозяйски потопал в глубину двора. На вышедшую старуху покосился и боком-боком постарался прошмыгнуть мимо нее.
— Э! Куда? Вон твое место! — Апа-Шер махнула рукой в сторону загончика в глубине двора.
Маня тяжело вздохнул и послушно залез в сарайчик, который по размеру был для него что будка для дворового пса. Я заглянул внутрь. Зверь улегся на подстилку в углу и демонстративно свернулся калачиком.
— Ага, будешь здесь жить, — согласился я. — Зато запирать тебя никто не будет. Хочешь — по двору гуляй, хочешь — тут сиди. Только за ограду не ходи без меня. А пока отдыхай, а я пойду — принесу тебе поесть.
При слове «поесть» морда гиено-волка расплылась в улыбке.
На кухне было готово все, что нужно: половина бараньей туши и миска с молоком. Я оттащил этот «завтрак аристократа» в волчарню и уселся у входа, наблюдая, как зверь расправляется с мясом.
Следующей проблемой была эта дурацкая упряжь. После моего разговора с князем кто-то успел надеть ее на Маню. Но вряд ли зверь должен вечно ходить с седлом на загривке. Запомнив, как расположены ремни, я решил освободить от них мое «транспортное средство». Гиено-волк не противился.
Уже потом, через десятые руки, до меня дошли разговоры о Мане и о том, почему мне отдали именно его. Оказывается, «ездовых волков» действительно объезжают с помощью магии. Сложный обряд, который проводят со щенками, заставляет их забыть даже саму мысль о том, что можно нанести вред разумному.
Молодых зверей учат основным командам. Маня же оказался слишком умным. Он вроде и делал то, что велят, но так, что получалось совершенно не то, что нужно. А когда очередной орк летел с него на землю, зверь разыгрывал «обиженную невинность». Дескать, я стараюсь, что говорят — то и выполняю, а то, что парни верхом ездить не умеют, так я тут совершенно ни при чем…