Поэтому я не поспешил возвращаться в свой мир, а продолжал сидеть, глядя на костер. Все-таки хорошее здесь место! Такое ощущение, что все заботы куда-то исчезают…
Однако побездельничать как следует не удалось.
— Ты тут жить собрался? — услышал я голос Асаль-тэ-Баукира.
Мертвый маг предпочитал, чтобы посторонние его не видели, поэтому даже тут, в тумане, обретая телесность, старался спрятаться подальше от чужих глаз. Вот и сейчас, пока я разговаривал с Шаманом, он куда-то исчез. Вернее, сначала возился у меня за шкиркой, а потом я перестал его ощущать.
— А что? — лениво ответил я.
— А то, что я тебе еще одного гостя привел.
— Где?
Вроде, кроме меня, у костра никого не наблюдалось.
— Да не туда смотришь! Положи свой щит на землю!
Я послушался. На выпуклую поверхность щита взобрался маг-ящерица, а за ним — еще кто-то. Этот кто-то был размером с ноготь большого пальца и с виду здорово напоминал таракана, только не черного или рыжего, а радужно переливающегося, словно усеянного драгоценными камнями.
— Прошу любить и жаловать: Илионир-отшельник, великий мудрец и учитель учителей.
Я нагнулся, чтобы как следует рассмотреть этого «мудреца и учителя». Таракан привстал на задние лапки и церемонно раскланялся.
— Очень приятно, — сказал я. — Рад познакомиться.
— Ты еще не понимаешь, как тебе повезло! — продолжил Асаль-тэ-Баукир. — Ты думал, что будешь делать дальше с этим дураком Мухтиэлем?
— Думал, — кивнул я. — Я хочу попытаться его загипнотизировать и сломать то кодирование, которое заставляет его истерично верить в нового бога. В принципе, на Земле с жертвами тоталитарных сект такие вещи иногда получаются. К тому же если у него рука пройдет, то он на собственной шкуре убедится в слабости своего божка. Да и психотропы у меня интересные есть…
— И сколько ты провозишься?
— Не знаю, — я пожал плечами. — А что еще с ним делать? Не убивать же? Если твое заклинание подействует, то получится, что мы его вылечили. Но вылечить, а потом грохнуть — это как-то неправильно…
— Я тебе предлагаю путь гораздо проще и короче, — заговорщически подмигнул Асаль-тэ-Баукир. — Мы забираем с собой господина Илионира и подселяем к Мухтиэлю. Думаю, великий мудрец прекрасно справится с тараканами в голове мальчишки.
— Как — подселяем? — удивился я.
— Очень просто. — Ящерица села на задние лапы и с профессорским видом продолжила: — Мы — головоломы и мозгокруты, мы способны существовать в сознании разумных, корректируя их мысли. Они ощущают нас как некий голос, некую волю внутри себя, зачастую принимая то, что мы говорим, за свои собственные мысли.
— Так что это… вроде искусственно вызванной шизофрении?
— Вроде нее… только с абсолютно противоположными последствиями.
Я обрадовался. По сути, парень превращается в исполнителя воли этого самого «мудреца и учителя». Своя-то психика у Мухтиэля — ни к черту…
— Здорово! — согласился я. — Надеюсь, господин Илионир отрицательно относится к Хаосу вообще и ко всяким самозваным божкам в частности?
— Не говори глупостей! — возмутился Асаль-тэ-Баукир. — Ему пришлось пережить не меньше, чем мне. И он так же ненавидит Хаос, как и я!
— Ну, тогда возвращаемся!
Но мертвый маг остановил меня:
— Только одна просьба — пусти пока моего друга к себе в голову. А когда Мухтиэль проснется, ты его загипнотизируешь, а потом я подскажу тебе, что сделать, чтобы переселить мозголома к твоему пациенту.
— Ладно… Да, Асаль-тэ-Баукир, слушай, а почему ты поселился в щите, а не у меня в голове? Из-за того, что в щите много магических сил?
— И из-за этого тоже. Но главное — не хотел сражаться с твоими тараканами. Мне еще моя личность дорога!
Не знаю, чем мертвому магу не понравились мои головные тараканы, но с завиральными идеями в мозгах Мухтиэля удалось разобраться довольно быстро.
Я проснулся почти в полдень, но парень еще дрых, как говорится, без задних ног. Осторожно приподняв тряпки, налепленные на пораженные участки, я решил, что мы с Асаль-тэ-Баукиром кое-чего стоим. Почти везде вместо сочащейся гноем мертвой плоти наросла вполне здоровая кожа. Она была намного светлее и даже чище, чем на остальной поверхности тела. Видимо, творя заклинание, я умудрился обратиться не к тому времени, когда Мухтиэль был здоров, а к тому, когда он был нормален. То есть когда еще жил во дворце и не знал ни о каком новоявленном божестве. Ведь сын правителя, посвящающий все время книгам, — это нормально и даже хорошо, у старшего брата будет образованный советник. Но принц, пусть даже не наследный, отправляющийся на приключения в чужую страну, — это не нормально.
Лишь в нескольких местах у локтя и на груди оставались пятна измененной плоти. Я сменил повязки и попытался разбудить Мухтиэля.
— Можешь не стараться, — прокомментировал мои попытки говорливый щит. — Он еще сутки храпеть будет.
— Откуда знаешь? — удивился я.
— Подсчитал. В рецепте сколько мяты написано? А ты сколько набухал?
Интонации мертвого мага здорово напомнили мне Апа-Шер, бурчащую по поводу очередного моего косяка. Если я что-то напутал с рецептом, то может случиться что угодно.
— Он хоть жить-то будет? Как думаешь?
— Будет, будет… только раньше завтрашнего утра не очухается.
— Ну, фиг с ним. Займемся другими делами, — решил я.
«Другие дела» — это капище новоявленного бога. Если там готовится прорыв Хаоса, то нужно сделать все, чтобы свести на нет усилия фанатиков. А для этого нужно выяснить, кто или что поселилось в капище. И попытаться с этим кем-то или чем-то что-то сделать. Какую-нибудь непристойность, которая пусть не полностью подорвет, но хотя бы поколеблет веру адептов. Но для этого сначала надо попасть в Храм. А вот это — задача.
Я прикидывал и так, и эдак, перебирал все имеющиеся у меня артефакты, листал «записнушку», выискивая подходящие заклинания, но ничего в голову не приходило. Был бы я нормальным попаданцем, то, наверное, мне достаточно бы было промчаться по ущелью, расшвыривая врагов направо и налево, взлететь к Храму и украсить его интерьер похабными надписями. Но, к сожалению, я ненормальный, так что приходится работать мозгами.
— Ничего не поделаешь, единственный путь — со скалы на крышу портика, — пробормотал я вслух. — Но летать я не умею, а сигать с пятиметровой высоты — увольте. И веревки нет…
— Даже повеситься не сможешь, — моментально отреагировал Асаль-тэ-Баукир.
— Угу, — согласился я. — И где взять — не знаю…
«Ищите и обрящете! — раздалось у меня в голове. — Молитва и еще раз молитва! Тому, кто предан душой, воздастся втрое».