Джемини подошла к букету, достала конверт и стала читать.
— Тебе, вернее, вам, доставляет удовольствие, что я страдаю? — обратился к ней Ник. — Хотя бы скрывали свои отношения!
— Это от Джемаймы, Ник, — прервала она его тихо, показывая карточку с именем сестры. — Она благодарит меня за заботу о Джессике. — Какие прекрасные лилии!
— Разумеется, мне стыдно за свою грубость, — пробормотал он сердито. — Но откуда я мог знать, что цветы не от Денни? Неужели я стал бы выставлять себя дураком?
— Но я же говорила тебе, что мое решение не связано с Денни...
— Ты думаешь, я в это верю? — фыркнул Ник. — А его звонки?..
— Я все объяснила тебе, — вздохнула она. — Он искал Джемайму, а не меня. Возможно, у них общие дела, они же когда-то работали вместе.
— Где ты провела ночь, Джемини? — спросил он, ехидно прищурившись.
Она пожала плечами. Зачем ей делать из этого секрет?
— Здесь, — она наблюдала за Ником, — в соседней комнате'.
— Я все время думаю, почему ты ушла от меня, Джемини, — начал он, — мы провели вместе незабываемую ночь, я надеялся, что это свяжет нас... хотел обсудить с тобой, что не устраивает тебя в моем характере, поведении... но ты отказалась.
— Нет, причина моего ухода слишком болезненна — для меня, — чтобы ее можно было обсуждать, Ник!
— Джемини, я не согласен с тобой! — уперся он.
— Мне неинтересно, что ты думаешь или чувствуешь... Ник... — Она пожала плечами, но про себя подумала: почему же он не уговорил ее остаться? — Если бы у меня была надежда, я бы не ушла! — покачала она головой. — Как ты не понимаешь этого и еще больше усложняешь наши отношения?
— Я усложняю? Что мне сделать, чтобы ты отказалась от развода? — спросил он.
Джемини вздохнула.
— Тебе надо понять, что побудило меня принять такое решение. Разве я несправедлива к тебе?
— Несправедлива? — повторил он. — Что я должен понять? Я хочу, чтобы моя жена вернулась ко мне, и не понимаю, что побудило ее уйти из дома. Отвечай!
— Ты ничего не добьешься от меня силой, Ник.
— Как же ты упряма! — Его глаза опасно сверкнули. — Я думал, что мы не только любим друг друга, мы еще и друзья, Джемини, — сказал он. — Я сказал... любим, надеясь, что так оно и есть. Но оказывается, нет ни любви, ни дружбы...
— Ник, я ушла только к себе домой... пока. А теперь исчезни, — добавила она. — Уверена, у тебя есть дела.
— У меня вообще нет настроения работать сегодня, Джемини, — улыбнулся Ник. — Но раз ты приказываешь — придется заехать в офис и посмотреть, нет ли чего срочного. И все-таки я не сдамся так легко. Я не привык проигрывать.
Вот оно что! Вот почему он возобновил отношения с Джемаймой! Не смог смириться с тем, что она предпочла его младшего брата!
Она усмехнулась.
— Ну, ты не проиграл, наоборот, обрел свободу. Сейчас ты можешь делать все что угодно.
— И ты знаешь, что мне угодно? – спросил он.
Ник так и не смог понять, почему Джемини покинула его. Какую он совершил ошибку? Он сделает все, что она захочет.
Джемини пожала плечами.
— Я не знаю, чего хочу сама. Как же я могу знать, чего хочешь ты?
Он сжал губы. Почему такая таинственность? Почему она прямо не скажет ему?
— Ладно, поговорили. — Он подошел к двери, потом оглянулся. — Надеюсь, цветы тебе понравились.
Цветы прекрасны, но они же от сестры! Она держалась, пока за ним не закрылась дверь. Потом опустилась на стул, совершенно обессиленная, и расплакалась. Позднее, когда Джемайма с дочкой явилась к ней в салон, Джемини совершенно расстроилась. Неужели этот кошмар никогда не кончится?
— Джессика! — обрадовался Хью, увидев малышку.
Джемайма выглядела счастливой. Ник, верно, уже рассказал ей все. Интересно, миссис Джеймс тоже в курсе? Зачем пришла сестрица? Утешить? Оправдаться? Просить прощения? Пригласить на свадьбу?
Джемини никого не хотела видеть.
— Что означает твой визит, Джемайма? — сухо спросила она, надеясь, что визит сестры будет недолгим. В конце концов, она на работе, которая за последнее время превратилась в место встреч.
— Тебе понравились мои лилии? — обрадовалась та, увидев цветы. — Я помню, что это твои любимые цветы.
Джемайма искренне была рада видеть сестру и надеялась, что Джемини простила ее за то, что произошло год назад.
Джемини усмехнулась и подумала, что цветы не валялись в мусорном ведре только из-за Хыо, он не позволил бы выбросить такую красоту.
— Ник принес их сюда, — сказала она.
— Очень мило с его стороны. — Сестра уселась на край рабочего стола Джемини. — Хью, ты не окажешь мне услугу? — она мило улыбнулась ему.
Он взглянул на малышку и усмехнулся.
— Если это связано с Джессикой — с удовольствием. — Он подчеркнул, что для самой Джемаймы не собирается делать ничего.
— Погуляй с Джессикой, хорошо? — попросила Джемайма. — И если не трудно, зайди в аптеку за углом и купи детский лосьон. Мне надо побеседовать с Джемини.
Хью вопросительно посмотрел на Джемини, ожидая ее реакции. Если она будет против, он останется...
Джемини не хотела, чтобы он уходил. Что собирается сказать ей Джемайма? Похвастаться победой над Ником? Разве ей мало того, что она забрала Денни, а сейчас Ника? Но рано или поздно ей придется поговорить с сестрой, так что лучше не откладывать этот неприятный разговор.
— Действительно, Хью, сходи прогуляйся, — весело ответила она ему. — Но недолго. У нас очень много работы.
Он кивнул головой и взял Джессику на руки.
— Раз ты не против, я пройдусь, подышим с Джессикой свежим воздухом, — согласился он. — Пожалуйста, денежки на лосьон, — Хью шутливо протянул руку.
Джемайма весело рассмеялась и дала деньги.
— Жаль, что он не любит меня. Я не прочь с ним подружиться.
— Оставим это, — ответила равнодушно Джемини. — Так почему ты здесь, Джемайма?
Ее сестра снова рассмеялась.
— Что с вами сегодня? — удивленно покачала она головой. — Вы с Ником какие-то странные. Недовольные. Такое впечатление, что я ваш заклятый враг. Я же твоя сестра, Джемини... В чем дело? Или вы сердитесь из-за Джессики?
— Не будь смешной, Джемайма, — удрученно заметила Джемини. — Я ухаживала за Джессикой, потому что у меня не было иного выхода. Думаю, в данных обстоятельствах, — продолжала она решительно, — это бесчувственно и бестактно.
— Значит, ты все еще сердишься на меня? — Джемайма состроила гримасу. — Прости меня, пожалуйста, мне больше не к кому было обратиться.