Фин подняла на него глаза.
— Если вы вернетесь, то не один. Она уже знала, что, независимо от того, что было у него в прошлом, она теперь всегда будет с ним. Ведь он любит ее. И она его любит.
Ее слова, казалось, причиняют ему боль.
— Ведь они же сжуют вас и выплюнут! В ответ Фин безмятежно улыбнулась.
— Я еду с вами, Джейк.
— Вы…
— Мне кажется, вам нужно поговорить вдвоем, — сказала Дженни, поднимаясь.
Она подошла к Джейку и ободряюще улыбнулась ему.
— Я очень переживаю за вас, Джейк, и все-таки не судите о Фин, исходя из своего печального опыта. Фин не Анджела, Джейк.
— Слава Богу!
— Нет, я хотела сказать…
— Я понял вас, Дженни. — Джейк притянул к себе Фин. — Но я столько лет жил один, что не уверен… Нет, не могу я, чтобы она из-за меня страдала. — В его голосе было отчаяние. — Я очень люблю Фин и очень не хочу расставаться с ней, но я должен сделать этот фильм, чтобы покончить с прошлым. Может быть, когда я вернусь…
— Нет, — решительно возразила Фин, — я еду с вами.
— Но…
— Женщины из семьи Маккензи, Джейк, — напомнил Дэвид, положив руку ему на плечо. — Поэтому мой вам совет — сдавайтесь, так будет легче для вашего самолюбия. Ваше поражение неизбежно!
— Ну и что же теперь? — повернулась к нему Фин, когда ее мать и Дэвид уехали.
— Фин, ты не понимаешь…
— По-моему, это ты не понимаешь. Я люблю тебя. Я хочу быть рядом. И в тяжелую минуту, и в радостную. А в Америке я обязана быть с тобой.
Он угрюмо смотрел на ее такое юное и потому прекрасное лицо.
— А что будет, когда они узнают, что ты дочь Пола Холлиуэлла?
— Они не узнают… Если мы поженимся до отъезда, — прибавила она нерешительно, боясь, что слишком давит на него. Но она любила Джейка и хотела быть его женой. — Тогда я буду для всех Дэлтон, — пояснила она деловито, — а не Холлиуэлл и не Маккензи.
Джейк еще несколько секунд глядел на нее мрачно, потом глаза его потеплели, он рассмеялся и обнял ее.
— У меня такое ощущение, что ты всегда будешь женщиной из семьи Маккензи.
Теперь все хорошо, думала Фин, с радостью отдаваясь поцелуям человека, которого любила и который любил ее. Ведь самым замечательным было то, что он любит ее.
— Когда я проснулся тогда утром, — Джейк неохотно оторвался от ее губ, — и ты мне сказала, что ты из «Маленького народца», — он снова поцеловал ее, — я подумал, что с тобой будут трудности.
Фин засмеялась.
— А я, когда увидела твою великолепную наготу и почувствовала, как заколотилось у меня сердце, уже знала, что у меня будут трудности с тобой.
— Но когда же ты… А, теперь понятно, почему ты кинула мне джинсы, когда я собрался вылезать из постели. Я знал, что еще поволнуюсь из-за тебя, когда стал говорить тебе о таких вещах, о которых никогда не говорил. Я никому не рассказывал об Анджеле, а тебе вдруг сказал. И про сценарий сказал. Я уже тогда понял, что люблю тебя, Фин Маккензи.
— Кстати, о моем имени. — Фин казалась смущенной. — Пора уже сказать тебе то, чего тут никто не знает.
Он удивленно посмотрел на нее.
— Мое настоящее имя Эльфин.
Джейку стоило больших усилий удержаться от смеха, но в конце концов он все-таки расхохотался.
— Эльфин! То-то ты шипела всякий раз, когда я называл тебя эльфом или феей! Откуда же у тебя такое имечко?
— Отцу хотелось чего-нибудь необычного, — поморщилась Фин.
— Да, это действительно необычно, — согласился Джейк, стараясь сохранять серьезность, но это ему не удалось, и он снова улыбнулся.
— Мама переделала меня в Фин и не стала спорить.
— Значит, Эльфин, — поддразнил ее Джейк, обнимая еще крепче. — Ну что ж, в крайнем случае я могу пустить в ход и это оружие, если моя Маккензи станет слишком задаваться.
— Надеюсь, этого не случится, — улыбнулась Фин.
— Я тоже надеюсь, — согласился Джейк. — А у тебя не возникло желания порепетировать?
— Но у нас нет репетиций по субботам.
Значит, Джейк их не бросит, порадовалась Фин.
Джейк с такой силой прижал ее к себе, что она поняла, чего он сейчас хочет.
— Я говорю про другую репетицию…
— Нам не нужна репетиция, Джейк. Мы ведь с самого начала ничего друг перед другом не разыгрывали…
Его лицо стало серьезным.
— Я люблю тебя. Фин. Я очень тебя люблю. И сделаю все, чтобы ты была счастлива.
— Я знаю, Джейк. — Фин нежно прикоснулась к его лицу. — Но это вещь взаимная. Мы будем счастливы, если каждый из нас сделает счастливым другого.
— Посмотрите на Дэниэла, — позвала Фин, глядя на малыша, который пытался просунуть голову в сетку детской кроватки, стоявшей в углу просторной гостиной.
Трое взрослых повернулись к мальчику — Дженни и Дэвид в качестве счастливых родителей, а Джейк озабоченно, пока не убедился, что годовалый Дэниэл просто интересуется своей племянницей, младенцем трех недель от роду.
За прошедшие полтора года в жизни каждого из них произошли большие перемены. Джейк снял фильм, имевший огромный успех и заставивший режиссера задержаться в Америке почти на год. Но они с Фин поспешили вернуться, когда в назначенный срок родился Дэниэл, брат Фин, здоровый младенец, весивший при рождении почти три с половиной килограмма.
Радость Фин и Джейка стала еще больше после того, как выяснилось, что у них тоже будет ребенок. С той минуты, когда крошечная светловолосая, как ее бабушка, Эмма громким криком возвестила о своем появлении, она стала предметом всеобщего обожания.
Дочь Фин и Джейка родилась в Англии, где Джейк работает над новым фильмом. Живут они в доме, построенном в стиле тюдор, неподалеку от Дэвида и Дженни.
Джейк обнял Фин, и они долго смотрели на свою дочку.
— Миссис Дэлтон, говорил ли я вам сегодня, что люблю вас? — Джейк наклонился к ее уху, чтобы остальные не могли его слышать.
— Конечно! — Фин подняла на него сияющие глаза. — Но я не возражаю, если вы скажете это еще раз.
Он так и сделал. И повторял это снова и снова.
Как предсказывала Фин, они были счастливы, потому что каждый сумел сделать счастливым другого.