Разумеется, она была блондинкой. Крупные локоны, усыпанные блестками, накладные ресницы, толстый слой блеска на губах – стандартный набор прекрасной дщери рощ. Пушистая шубка ярко-розового цвета едва прикрывала попку, обтянутую крошечными кожаными шортиками, а высокие лаковые сапожки завершали незабываемый образ девушки с обложки модного журнала.
– Какой хорошенький, – заявила Гортензия и игриво шлепнула Вузеллина по плечу. – Ты ужасно противный! Прятал от нас такого пусичного [14] мужчинку! Не стыдно?
Хохочущий, совершенно счастливый дроу сделал вид, что собирается укусить дриаду за коленку, в ответ та оглушительно завизжала, Груша поддержала подругу чуть в более высокой тональности, и у Эрина появилось чувство, что он очень сильно ошибся с выбором методов борьбы с воздержанием.
– Куда едем? – поинтересовался он.
– В «Ночную бабочку», – ответила девица Солончак.
Эльф едва сумел сдержать отчаянный стон. Теперь он знал точно – дроу сговорились превратить в кошмар не только его сны, но и всю жизнь. Но дергать дверцу и кричать: «Выпустите меня отсюда!» было уже поздновато. «Квэйк» летел по трассе прямиком в яркую ночную жизнь, рядом звонко щебетала Груша, а из колонок лился новый карамельно-приторный хит сладкоголосого хоббита Модебилана. И никакими словами не передать, как неистово завидовал сейчас Эринрандир завсегдатаям «Рюмашки».
Вечер только начинался, но Вузеллину пришлось чуть ли не с боем выбивать парковочное место для своей супер-тачки, настолько много народу жаждали культурно развлекаться именно в «Ночной бабочке». Под завистливыми взглядами «безлошадной» публики, томящейся в общей очереди, энчечекисты и их подружки проследовали в гостеприимно и предусмотрительно распахнутые охраной двери заведения. Но громогласно возмущаться никто не стал. Кому-то, может, и нельзя без очереди, а темноэльфийскому воину – можно. Кроме того, Вузеллина здесь знали как постоянного клиента: при виде дроу охрана брала под козырек, бармены махали руками в знак приветствия, а ди-джей разразился миксом из народных дровских песен в электронной обработке.
И, пока Вузеллин с упоением лапал Гортензию, а девушка Солончак изображала из себя принцессу джунглей, Эрин с тоской изучал раздел напитков в меню.
И тут засада: водка в чистом виде отсутствовала как таковая, зато имелся бесконечный список коктейлей, от одних только названий которых начинало слипаться не только во рту.
– Я очень рекомендую «Розового какаду», – томно промурлыкала Груша, укладывая подбородок на плечо Эрину и заглядывая ему в глаза. – Очень возбуждает…э-э-э неравную систему.
– Пожелание дамы – закон для мужчины, – отчеканил он.
Тем более что и выбирать-то было не из чего, в состав всех коктейлей так или иначе входили сладкие приторные ликеры.
Дриада заученным и отработанным до автоматизма движением подозвала бармена и заказала такое количество выпивки, словно собралась не пить, а принимать алкогольную ванну. Вечер обещал быть долгим.
– Вуззи говорит, что вы работаете в НЧЧК.
– Да.
– Ах, как интересно! А я учусь на инязе. В одной группе с дочкой…
Имена и фамилии одногруппников Груши ни о чем Эрину не говорили, истории из жизни домашнего любимца – хамелеона оставляли равнодушным, и когда монолог дриады окончательно превратился в сплошной поток сознания, эльф полностью отключился от действительности. С «Черной чайкой» это сделать было бы проще, но журчащий, как вода в сливном бачке, голос Солончак действовал не менее психоделически. Время от времени Эрин вставлял: «Что ты говоришь?», «Вот это да!» и сакраментальное «Жизнь есть жизнь», что не мешало ему размышлять над планом операции по захвату обнаруженной сегодня лаборатории. Надо же чем-то заняться. Щипать время от времени подружку за попку, чтобы добиться от неё как можно более громкого визга, по примеру Вузеллина, не хотелось, а от выпивки сводило скулы.
– Ты не подумай лишнего, Груша – девушка вполне обеспеченная, – заявил дроу, когда барышни удалились припудрить носики в дамскую комнату. – Тратиться на неё не придется. Ты ей очень понравился.
– Да? – кисло хмыкнул Эрин.
– Конечно, ты же у нас красивый парень. Для Солончак – самое то.
Едва вернувшись к столику, подрихтованные дриады сразу же потянули кавалеров на танцпол. Эринрандир давно не танцевал, зато не разучился ритмично двигаться в такт музыке – этого вполне хватало. А если бы еще Груша не пыталась изобразить древесную змею, ползущую по эльфу, как по пальме, и многообещающе вращающую глазами на манер своего домашнего животного, то танцы эльфу могли даже понравиться. Кто сказал белокурой бестии, что её движения эротичны и вызовут ответную реакцию у партнера по танцу – неясно, но этот подлец, несомненно, желал девушке зла.
И чем дольше дриада обильно плодоносила зазывными улыбками и вульгарными телодвижениями, тем сильнее затягивало Эринрандира в холодные глубины отчаяния. Нет, он не сможет с ней… не сможет…
«Погоди, – уговаривал он сам себя. – У неё есть все в необходимой комплектности – ноги, руки, грудь, задница, рот, нос, глаза. Фигура хорошая, ноги длинные, груди… вроде бы натуральные. Что тебе еще нужно? Что? Да, естественно, надо выпить. Лучше водки. Много-много водки. Потом закрыть глаза и подумать о всех тех женщинах, с которыми ты раньше спал. Начать с самых красивых… у тебя же были красивые возлюбленные, ты еще помнишь? Поверь, ап-Телемнар, так надо. Есть такое слово – надо. Не ради себя, по большому счету, но ради любимой… работы, общественного спокойствия, процветания Родины… ап-Телемнар, ты должен, ты просто обязан! Хватит ныть! Ты – офицер, рыцарь, к тому же имеешь кучу наград за проявленное мужество. Сделай это и продолжай спокойно работать»
– Вузеллин, попроси бармена налить чистой водки, будь другом, – решительно попросил он дроу.
– Сколько?
– Грамм сто пятьдесят – двести, – сказал Эрин, но потом, глянув на Грушу Солончак, прыгающую с огромным леденцом во рту, уточнил: – Бери бутылку.
* * *
Рыдала я недолго. Слабость накатилась и прошла, слезы разом высохли, а злость вернулась. Только это была уже совсем другая злость, не та, от которой происходят аварии на подстанции и ломаются армейские модели ноутбуков, нет. Эта злость требовала иного выхода, более… физического, что ли. Осязаемого.
С тихим рычанием я металась по темной квартире, расшвыривая все, что попадалось мне на пути. Что-то падало и разбивалось, что-то ломалось и трещало. К тому моменту, когда аварийная бригада, видимо, устранила последствия нолдорского фамильного буйства, и свет зажегся вновь, квартира выглядела так, словно по ней проскакал отряд тяжелой конницы, а следом несколько раз проехалась туда-сюда бронетанковая бригада.
Я выдохнула и огляделась. Взгляд зацепился за черную обложку книги, лежавшей на чудом уцелевшем столе. Ага… Неужели, сама запрыгнула? Я подошла и с легким щелчком открыла замочек. Присмиревший мэйнин гримуар не сопротивлялся.