— Сиди, пусть сам подойдет.
Что-то не нравилось ротвейлеру в молодом лейтенанте, который небрежной походкой подошел к автомобилю, и терпеливо ожидал пока Олег опустит стекло.
— Сиди, — повторил Сиваков, уже привыкший к тому, что пес недолюбливает всех посторонних, особенно тех, кого видит впервые.
Гаишник отдал честь, представился, правда, умудрившись скомкать фамилию, затем то ли попросил, то ли потребовал:
— Документы, пожалуйста.
Олег опустил солнцезащитный козырек, вытащил из кармашка документы, подал их гаишнику. Он знал, единственное, что ему могут инкриминировать, так это превышение скорости. За такой проступок легко откупиться, хозяин рядом — если посчитает нужным, даст деньги, нет — назовет пару фамилий гаишных чинов, услышав которые, лейтенант, наверняка, вновь отдаст честь и пожелает счастливой дороги.
Лейтенант внимательно осмотрел документы, к чему придраться не нашел, заглянул в салон.
— Пройдем, пожалуйста, в нашу машину — А в чем дело? — спросил Сиваков за водителя.
— Надо, — коротко ответил лейтенант.
— Я спешу, — сказал Сиваков.
— На трассе все спешат.
— Что, у кого-то угнали авто?
— Да нет, пару формальностей, мы проверяем всех на алкоголь.
— Он от рождения не пьет. Если бы взял в рот хоть грамм, на меня бы больше не работал.
— Служба у меня такая.
Сиваков прикинул: спорить с гаишником или дать деньги. Решил — если Олег трезв — пусть уж пойдет подышит.
«И к Панкратовым на пару минут позже приедем, все меньше их рожи видеть буду».
На обочине стоял черный микроавтобус, скорее всего дорожная лаборатория.
— Сходи, — бросил Илья Данилович своему охраннику, — пусть удостоверятся.
— Пройдем, командир.
— Работа такая.
Олег недовольно выбрался, пожал широкими плечами, поправляя под мышкой кобуру с пистолетом и двинулся вслед за гаишником. Оба они скрылись за микроавтобусом, и Сиваков, естественно, не мог видеть, что произошло дальше.
Дверь микроавтобуса открылась.
— Пройдите, — сказал лейтенант.
Олег стал на ступеньку, наклонил голову и подался вовнутрь автобуса. И в это время сокрушительный удар встретил его. Ударили в висок монтировкой, рассчитывая убить, и молодой мужчина весом под сто килограмм качнулся и рухнул на рифленый коврик, даже не издав вздоха.
Бандит в форме гаишника подхватил его за ноги, еще двое, сидевшие в микроавтобусе, под руки и все втроем молниеносно и отлажено, как группа акробатов, бросили его вовнутрь машины.
— Добей, — раздался хрипловатый голос.
Следующий удар по основанию черепа был еще более сокрушительным, чем предыдущий, послышался хруст костей. Теперь для удара были более подходящие условия — появилась возможность размахнуться тяжелой монтировкой. Хруст костей, всхлип и тело Олега Мальцева — телохранителя, двадцати семи лет от роду, обмякло.
— Вот теперь готов, — словно бы о выпитой банке пива, сказал мужчина, вытирая монтировку о твидовый пиджак охранника. — Пушку у него из кобуры вытащи, слышишь, Колян.
Колян запустил руку под полу пиджака и ловко выхватил пистолет Олега Мальцева.
— Хорошая пушка, ты смотри даже с предохранителя снял, когда шел к нам. А теперь пойдем разберемся с хозяином.
Человек, сидевший за рулем микроавтобуса обернулся к находившимся в салоне.
— Нервничать Сиваков начинает, и впрямь — спешит.
Сиваков словно бы чувствуя недоброе, открыл дверь и выпустил ротвейлера.
— Пойдем-ка, Раджа, глянем, как Олег в трубку дышит. К ноге! Иди рядом! Рядом!
Пес рычал, шерсть у него на загривке приподнялась, а из пасти почти до самой бетонной полосы дороги повисла вязкая слюна. Пистолет Сиваков держал в кармане. Пистолет был снят с предохранителя, патрон дослан в патронник, а палец Ильи Даниловича подрагивал на спусковом крючке.
— Пошли, пошли, — тихо, чуть угрожающим голосом говорил он псу. — Ребята, что там за возня у вас? — бодро прокричал Илья Данилович гаишнику в форме лейтенанта, который вышел из-за микроавтобуса.
— Тут у нас непонятки.
Это слово, брошенное лейтенантом, окончательно развеяло сомнения Сивакова.
— Олег ты где? Раджа, рядом, к ноге!
И он, крепко сжимая рукоять пистолета, двинулся к автобусу. Гаишник сделал шаг навстречу.
— Ваш водитель пьян.
— Да ты что, лейтенант, белены объелся? Сам ты, небось, пьян. Денег хочешь, так и скажи, хочу денег. Я тебе дам денег. Раджа стоять!
— Я на службе, вы мне деньги не предлагайте, это тоже статья, между прочим, — заговаривал лжегаишник зубы.
Сиваков не видел, что со спины к нему заходит Колян с тяжелой монтировкой в рукаве. На плечах у Коляна была куртка защитного цвета, в кармане лежал пистолет с глушителем.
Софья увидела силуэт мужчины, крадущегося к мужу, и, перегнувшись через сиденье, дважды нажала на клаксон. Машина издала резкий звук, Илья Данилович обернулся.
— Стоять! — услышал он голос лейтенанта.
И сразу же увидел занесенную над своей головой монтировку, сделал шаг в сторону. Ротвейлер прыгнул, совершив прыжок метра на два в высоту, намертво вцепился в лицо Коляну. Послышался хруст раздираемой кожи и сдавленный душераздирающий крик. Монтировка выпала из рук и, звонко ударившись, запрыгала по бетонной полосе дороги.
А вот оружием воспользоваться Илья Данилович не успел, бандит в форме гаишника нанес ему тяжелый удар жезлом, раскрашенным обрезком трубы, по затылку. Но на этот раз били так, чтобы не убить, а лишь оглушить. Илья Данилович взмахнул руками, его пистолет, сверкнув, упал к ногам. А Раджа, растерзав лицо Коляну, уже вцепился ему в горло. Колян продолжал сопротивляться, катаясь по бетонной полосе.
Бандит в форме гаишника вдруг громко закричал.
— А вы что, уроды, сидите? Угомоните этого пса, Он же Коляна сожрет.
— Уже сожрал! — истерично выкрикнул бандит по кличке Тормоз, вскочив с водительского места микроавтобуса и, приблизившись к Коляну на пару шагов, четыре раза выстрелил в пса.
Эти выстрелы и привели в чувство Софью, которая сидела до этого окаменев и смотрела на все происходящее так, как зритель смотрит на экран телевизора, не понимая, что все происходящее касается лично ее. Придя в себя, она истошно завизжала и принялась перебираться через спинки сидений.
Трясущимися руками схватилась за ключи, но бандит в форме лейтенанта оказался порасторопней. Он схватил Софью за волосы, выволок из машины и буквально прорычал: