– Если в Тир-Луниэне больше не осталось отважных мужчин и не сыскать смельчаков, то я сама спасу Рыжего. Попытаюсь спасти…
Первым начал смеяться ир’Брайн, громко, на высокой истеричной ноте, словно специально, чтобы Высокие Лорды ощутили всю комичность момента. Поглядите на нее! Полюбуйтесь, милостивые господа, то не своенравная девчонка перед вами – это сама Ридвен Ястребица! Ха-ха-ха! Собралась воевать Чардэйк! Вот ведь смех какой…
Главы Домов ничего особо веселого в требованиях далаттской властительницы не увидели и отреагировали сдержанно.
– Что веселого? – спросил напрямую Золотой Лебедь. – Девица Гвварин хулит нас позорными словами, обзывает трусами, а ты, знай себе, зубы скалишь, в’етт ир’Брайн?
– И верно! – поддержал его лорд Гваихмэй. – Мне Рыжего не слишком жалко, но и ждать, пока хан’анх чардэйкский соберет свою армию в единый кулак, я не хочу. А Рыжий, к слову, никогда не стал бы тянуть с хорошей дракой. Что-что, а Отступник знал толк в военном деле.
– Хочет идти спасать – пусть идет на выручку, – согласился Орэр’илли. – Хватит разводить тут лот-алхавские интриги!
Скандал вышел нешуточный. Высокие повскакивали из-за стола и принялись орать друг на дружку, обвиняя во всех грехах и поминая давние обиды, начиная с детских лет. Все вместе они клевали Риадда ир’Брайна. Об Отступнике, естественно, никто и не вспомнил.
«Что я тут делаю?» – растерянно спросила себя Хелит.
– Подумайте над моим предложением, миледи, – прошептал ей прямо на ухо Альмар, прежде чем разрешил покинуть поле словесной баталии. – Я редко кого зову в жены.
– Скорее ад замерзнет, – ответила она.
Порой голливудские штампованные фразочки из уст «крепких орешков» очень точно отражают суть вещей.
В спальне царил густой серый сумрак из-за плотно закрытых ставен. На дворе все еще буйствовала метель. Хелит грызла зубами рукав платья, чтобы не кричать и в отчаянии не расцарапать себе лицо золотыми когтями.
«Что же делать? Что мне теперь делать? Куда бежать? Кого просить?» Она прекрасно понимала, что теперь не поможет даже копье Ястребицы. Ничто не поможет! Ничто!
– Хелит! Пожалуйста! Хелит…
– Лойс! Как ты меня напугал… – охнула девушка, шарахаясь в сторону.
– Тише, прошу вас, тише. Мне нужно сказать…
– Что?
Пальцы дэй’о впились в ее предплечья с нечеловеческой силой.
– Это страшная тайна. Великая тайна! – горячее легкое дыхание обжигало щеку. – Только молчите. Молчите и слушайте.
Было слышно, как громко стучит его сердце. Тук-тук-тук! Итки не мог ждать. Борьба с самим собой кончилась безоговорочной капитуляцией. Да, он до смерти боялся магии Повелителя и Главного Жреца Драконова Храма, но еще больше дэй’о страшился погубить Хелит и вконец запутался в предположениях и страхах. Но дольше молчать было нельзя.
Тук-тук-тук! Бьется сердце красноглазого изгоя, и каждое слово, с огромным трудом выталкиваемое из глотки, пульсирует на языке, обжигая небо.
Помоги, Заступница! Дай сил и наставь на истинный путь своего несчастливого сына.
– Один раз в сорок семь лет блуждающая звезда Драконье Око поднимается над горизонтом так высоко, что оказывается на том самом месте, откуда сбежала в незапамятные времена – на голове Ночного Дракона, – шептал почти беззвучно Итки. – И только раз в сорок семь лет в Драконов Храм, что стоит на склоне священной горы Тайю, приезжает сам Повелитель Чардэйка. Ночью, в миг Воскрешения Ночного Дракона он совершает ритуальное жертвоприношение во имя грядущих изменений. Кровь жертвы дарует Чардэйку процветание, а магам – силу. Главный Жрец утверждает, что Повелитель, таким образом, меняет будущее всего мира.
Хелит почувствовала, как плывет и качается мир у нее под ногами, как вращается вокруг своей оси планета и летит через бездну пространства и времени свет давно погасших звезд.
– Это случится ровно через десять дней, миледи. В ночь на сорок седьмой день Акстимма он наденет священную корону и пронзит костяным ножом сердце знатного пленника. Ты бы подошла идеально, но теперь… я думаю, на этот раз на алтаре будет лежать рыжий князь Приграничья. Ровно через десять дней. У нас осталось совсем мало времени, чтобы спасти его, миледи. Надо торопиться.
– Ты уверен?
Итки судорожно всхлипнул:
– Госпожа, я не знаю точно… Думаю, через десять дней наступит самая важная ночь для всех дэй’ном и для Повелителя. А рыжий князь, сын Финигаса Неистового в его руках и…
– Я поняла. Десять дней, говоришь?
В полумраке Итки показалось, что глаза Хелит светятся. И руки… у нее были такие холодные руки…
Нельзя сказать, что никто не попытался остановить леди Гвварин. Хефейд пытался. Бурчал под нос, мол, не иначе как овладело девушкой безумие и пора вязать ее веревками да поить успокоительными отварами. Сэнхан тоже старался вовсю, затмив красноречием ораторов древности. Но Хелит лишь поцеловала его в щеку, напомнив между делом, что она уже взрослая и способна отвечать за свои поступки. А еще посоветовала подержать Аллфина взаперти не меньше шестидневия. Чтобы не повторилась предыдущая история с побегом. Даже Волчара и тот попробовал отговорить ее от безумного предприятия, напомнив о месте всех женщин в общем миропорядке. Но Хелит откровенно пригрозила поджарить особо активных на поприще непрошеной заботы о ближних, не посчитавшись с чьим-то возрастом или титулом.
– Ты куда мою Пэрис задевал? – сварливо поинтересовалась она у Лайхина. – Барышнику сплавил?
– На постоялом дворе оставил, – признался тот. – И денег дал на содержание. Лошадка-то неплохая.
– Верни ее Сэнхану, – распорядилась Хелит на прощанье. – А то ведь ославлю как конокрада.
Из вредности говорила, потому что в любом случае не стала бы обрекать породистую кобылу на блуждание в зимних горах. Все равно пришлось бы где-нибудь бросить. Итки утверждал: идти придется по таким узким тропам, что не каждый взрослый мужчина сумеет их одолеть. Сам дэй’о телосложением тянул на худосочного недоразвитого подростка. Сплошные мослы и кости, в чем только душа держится. Естественно, они оделись потеплее, взяли припасов, но никто не верил в то, что леди Гвварин вернется. И почти всех такой вариант устраивал. Не станет Хелит – сойдет на нет гнусное пророчество.
Грустная получилась у далаттской владетельницы армия – она сама да уродец-дэй’о. Хорошо, хоть не приняты средь униэн бессмысленные истерики относительно целесообразности поступков взрослых мужчин и женщин. Каждый вправе сам решать, как ему распоряжаться своей жизнью: жертвовать собой или беречься, отдавать или брать. На то ты и разумное существо, чтобы понимать меру ответственности. И пусть весь Чардэйк, его могущественный Повелитель, Верховный Вигил и тысячи тысяч неистовых дэй’ном даже и не подозревали о том, что Хелит Гвварин объявила им войну, но так оно и было на самом деле. Она не стала кричать в сторону Лотримарских гор сквозь ледяной ветер пресловутое «иду на вы!» и не разразилась высокопарной речью перед строем далаттских рыцарей. Зачем, если все решится не здесь и не сейчас?