Особенно мощной была оборона противника на левом берегу Невы. Укрепившись здесь, гитлеровцы имели перед собой открытое водное пространство шириной до 800 метров. Даже замерзшая река представляла собой чрезвычайно сильную преграду, так как на льду не было никаких укрытий. Она просматривалась и простреливалась с занятого противником крутого обрывистого берега, высота которого на участке прорыва составляла от 5 до 12 метров. Гитлеровские войска усилили это естественное препятствие густой сетью проволочных заграждений и минными полями.
Прорыв обороны при наличии таких укреплений противника являлся сложной боевой задачей, требовавшей больших усилий, высокого воинского мастерства и боевой отваги всего личного состава.
Поэтому, несмотря на то что представленные командованием Ленинградского и Волховского фронтов планы действий были своевременно рассмотрены в Генштабе и утверждены Ставкой, Верховный, учитывая прежние неудачи, неоднократно высказывал свое беспокойство за исход операции.
В течение декабря 1942 года фронты тщательно готовились к предстоящему наступлению. В назначенный Ставкой срок – 1 января 1943 года подготовка была закончена. Но из-за крайне неблагоприятных метеорологических условий – оттепель затянулась и ледяной покров на Неве оказался недостаточно устойчивым, а болота труднопроходимыми – начинать наступление было опасно. Командование обоих фронтов в конце декабря обратилось в Ставку с просьбой отложить начало операции до 10–12 января. Эта просьба была удовлетворена.
В первых числах января 1943 года в штаб Воронежского фронта, где я находился в связи с подготовкой Острогожско-Россошанской наступательной операции, мне позвонил И. В. Сталин и без всяких предисловий сказал:
– В Ленинграде как представитель Ставки находится Ворошилов. Государственный Комитет Обороны считает, что вам также необходимо поехать туда. Нужно на месте посмотреть, все ли сделано для того, чтобы операция «Искра» прошла успешно. Время у вас еще есть, сделайте остановку в Москве. Нам надо обсудить один вопрос.
Поскольку операция под Острогожском и Россошью являлась также весьма важным звеном в стратегическом плане Ставки, я спросил, как быть с подготовкой к наступлению Воронежского фронта.
– А вы что предлагаете? – в свою очередь задал вопрос И. В. Сталин.
– Василевский в курсе дел, пусть он завершает здесь начатую работу, а в районе Сталинграда может закончить дела Воронов.
– Согласен. Вылетайте в Москву незамедлительно.
В кабинете И. В. Сталина я застал наркома авиационной промышленности А. И. Шахурина и авиаконструкторов. Заканчивался, видимо, большой разговор о дальнейшем улучшении конструкции некоторых самолетов и наращивании производства бомбардировочной авиации. Очевидно, дела в этой области обстояли вполне благополучно, и И. В. Сталин был в хорошем настроении.
– Ну, идите, – сказал он всем присутствовавшим, заканчивая обсуждение, – принимайтесь за дела.
Когда закрылась дверь за последним уходящим, Верховный одобрительно заметил:
– Вот каких людей вырастила партия… Вот что, – обращаясь уже ко мне, продолжал И. В. Сталин, – до начала операции «Искра» у вас еще есть в запасе некоторое время. Мы хотели бы, чтобы вы слетали на пару дней в 3-ю ударную армию: она ведет тяжелые бои с окруженной группировкой противника в районе Великие Луки–Новосокольники–Поречье. Посмотрите, как там организовано дело.
– Хорошо, сегодня же вылетаю.
Об этом я говорю потому, что операция под Великими Луками и в прилегающих к ним районах имела важное значение и для прорыва ленинградской блокады. Наступающие там войска оттягивали на себя из-под Ленинграда значительные силы противника и тем самым содействовали успеху операции «Искра». Как заместитель Верховного Главнокомандующего, постоянно получавший из Генерального штаба самую подробную информацию о положении на фронтах, я был хорошо знаком с планом проведения этой операции.
Прибыв в 3-ю ударную армию, ознакомился на месте с действиями 8-го Эстонского корпуса. Им тогда командовал опытный и энергичный генерал-майор Л. А. Перн – эстонец по национальности. Затем побывал в 5-м гвардейском корпусе, которым командовал ныне дважды Герой Советского Союза генерал армии А. П. Белобородов, один из наших видных и деятельных военачальников.
357-й стрелковой дивизией командовал Александр Львович Кроник. В 1922 году он был старшиной эскадрона, которым мне тогда довелось командовать. Конечно, было очень приятно встретиться со старым боевым товарищем. Но я вдвойне обрадовался, после того как детально ознакомился с успешными действиями его дивизии и хорошо продуманными планами.
Дела в 3-й ударной армии шли хорошо. И сам командующий генерал К. Н. Галицкий и член Военного совета армии А. И. Литвинов произвели на меня весьма благоприятное впечатление. Обо всем этом я доложил И. В. Сталину и, получив его «добро», в ночь на 9 января выехал на Волховский фронт.
…Нам, представителям Ставки на фронтах, редко выпадал случай ездить по железной дороге. Обычно приходилось в срочном порядке лететь к месту военных действий. Попав в удобный, хорошо натопленный вагон я приказал меня не будить и лег спать. Нужно было набраться сил для предстоящей работы, которая начиналась сразу же по прибытии на место.
Проснулся оттого, что поезд вдруг замедлил ход. За окном была тьма, не брезжил ни один огонек… Взглянул на часы: время подходило к двум часам ночи.
Быстро встал, оделся. Поезд остановился. В дверях выросла фигура дежурного генерала.
– Прибыли из Ленинграда товарищи Жданов и Ворошилов и ждут вас в своем вагоне, – доложил он.
Я тотчас туда отправился. В вагоне К. Е. Ворошилова собрались командующие Ленинградским и Волховским фронтами, члены Военных советов.
Климент Ефремович и Андрей Александрович тепло поздоровались со мной.
– Звонил Сталин, – сказал К. Е. Ворошилов, – и предупредил о твоем приезде.
– Готов приступить к работе немедленно.
Мы без промедления принялись за обсуждение вопросов операции «Искра».
Как всегда, работу начали с определения задач фронтам и рассмотрения планов предстоящих действий. Ставка отдала директивы Ленинградскому и Волховскому фронтам еще 8 декабря 1942 года. Она приказала разгромить группировку немецко-фашистских войск в районе Липка–Гайтолово–Московская Дубровка–Шлиссельбург и прорвать в этом месте блокаду.
Замысел прорыва блокады был прост. Он состоял в том, чтобы двумя ударными группировками Волховского и Ленинградского фронтов нанести сильные встречные удары в направлении Рабочего поселка № 5 (в 5 километрах севернее Синявино) и рассечь оборону противника на шлиссельбургско-мгинском выступе. Одновременно на других участках фронта, к северу и югу от главного направления, планировались вспомогательные удары, для того чтобы не дать врагу маневрировать силами и средствами.
Признаюсь, я испытал волнение, когда на оперативных картах фронтов перед моими глазами вновь появились знакомые названия населенных пунктов, напомнившие сентябрь 1941-го.