В соответствии с планами Ставки 1-й Украинский фронт готовил главный удар из района Дубно–Шепетовка–Любар в общем направлении на Черновицы, с тем чтобы разгромить проскуровско-винницко-каменец-подольскую группировку.
С выходом в предгорья Карпат предполагалось рассечь стратегический фронт противника, лишив его возможности маневра по кратчайшим путям. При благоприятном исходе этой операции вся южная группа немецких войск вынуждена была бы пользоваться коммуникациями только через Фокшанские ворота, Румынию и Венгрию, а это были очень далекие пути для маневра.
2-й Украинский фронт должен был наступать в общем направлении на Бельцы–Яссы. Частью сил предполагалось наступать на Хотин, взаимодействуя с левым крылом 1-го Украинского фронта, 3-й Украинский фронт готовил удар на Одессу–Тирасполь, с тем чтобы освободить приморские районы, выйти на Днестр и захватить там плацдарм.
Днем 28 февраля, находясь в штабе фронта, я зашел к Н. Ф. Ватутину, чтобы еще раз обсудить с ним вопросы предстоящей операции. После двухчасовой совместной работы он мне сказал:
– Я хотел бы проскочить в 60-ю и 13-ю армии, чтобы проверить, как там решаются вопросы взаимодействия с авиацией и будет ли подготовлено материально-техническое обеспечение к началу операции.
Я советовал ему послать своих заместителей, а самому заняться рассмотрением решений всех командармов, еще раз проверить взаимодействие с авиацией и устройство фронтового тыла. Николай Федорович настаивал на своей поездке, ссылаясь на то, что давно не был в 60-й и 13-й армиях. Его поддерживал член Военного совета. Наконец я согласился, имея в виду лично заняться со штабом фронта, управлением тыла и командующими родами войск.
К сожалению, случилось несчастье. 29 февраля мне позвонили с полевого аэродрома и доложили, что туда привезли тяжелораненого командующего фронтом Н. Ф. Ватутина. Как явствует из документов, ранение Николая Федоровича Ватутина произошло при следующих обстоятельствах.
Генерал армии Н. Ф. Ватутин и член Военного совета фронта генерал-майор К. В. Крайнюков 29 февраля в 16 часов 30 минут в сопровождении охраны в количестве восьми человек выехали из штаба 13-й армии (район города Ровно) в 60-ю армию (район города Славута) по маршруту Ровно–Гоща–Славута.
В 19 часов 40 минут Николай Федорович и сопровождавшие его лица, подъехав к северной окраине села Милятын, увидели толпу людей примерно в 250–300 человек и одновременно услышали одиночные выстрелы, раздавшиеся из этой толпы.
По указанию Н. Ф. Ватутина машины остановились, чтобы выяснить, что случилось. Внезапно по машинам был открыт ружейный огонь из окон домов. Это были бандеровцы.
Н. Ф. Ватутин и охранявшие его лица выскочили из машин и стали прикрывать их отход. Во время перестрелки Николай Федорович был ранен в бедро.
Быстро повернув одну из машин, три бойца подхватили Н. Ф. Ватутина, положили его в машину и, захватив с собой документы, направились в сторону Ровно. С ними же уехал К. В. Крайнюков.
Николай Федорович был ранен выше колена. Так как перевязку ему смогли сделать только в селе Гоща, он потерял много крови.
Н. Ф. Ватутин был доставлен в Ровно и помещен в военный госпиталь, откуда был переправлен в Киев.
Сделав необходимые указания начальнику санслужбы фронта, я взял на себя командование фронтом и тут же доложил И. В. Сталину о ранении и эвакуации Н. Ф. Ватутина. Верховный Главнокомандующий утвердил мое решение встать во главе войск фронта на время проведения предстоящей важной и сложной операции.
В Киев были вызваны лучшие врачи, в том числе известный хирург Н. Н. Бурденко, но спасти Н. Ф. Ватутина не удалось. Он умер 15 апреля. 17 апреля Николая Федоровича Ватутина похоронили в Киеве. Москва двадцатью артиллерийскими залпами отдала последнюю воинскую почесть верному сыну Родины и талантливому полководцу.
К началу операции нам пришлось в короткие сроки провести большие перегруппировки войск с левого крыла фронта ближе к правому крылу, 3-я гвардейская танковая армия перебрасывалась из района Бердичева в район Шумское (около 200 километров), 4-й танковой армии предстояло пройти 350 километров. Примерно такое же расстояние надо было преодолеть по весеннему бездорожью значительному количеству артиллерийских, инженерных частей и органам тыла.
План перегруппировок, несмотря на все трудности, был выполнен в срок. Самое важное то, что противник своей разведкой не обнаружил эти перегруппировки, которые в основном совершались под покровом ночной темноты, а днем – в нелетную погоду.
1 марта директивой Ставки я был назначен командующим 1-м Украинским фронтом. С этого дня на меня была возложена полная ответственность за успех предстоящей операции войск фронта. Управление 2-м Украинским фронтом Ставка взяла на себя.
4 марта 1944 года началось наступление войск 1-го Украинского фронта. Фронт обороны противника на участке Шумское–Любар был прорван, в образовавшуюся брешь были введены 3-я гвардейская и 4-я танковые армии. К 7 марта обе эти армии, опрокидывая сопротивление противника, вышли на линию Тернополь–Проскуров, перерезав важную железнодорожную магистраль Львов–Одесса.
Командование немецких войск, почувствовав угрозу окружения своей проскуровско-винницко-каменец-подольской группировки, сосредоточило против ударной группировки 1-го Украинского фронта дополнительно пятнадцать дивизий.
7 марта здесь завязалось ожесточеннейшее сражение, такое, которого мы не видели со времени Курской дуги.
Восемь суток враг пытался отбросить наши войска в исходное положение. Измотав и обескровив контрударные части противника, наши войска на участке главного удара, усиленные резервами фронта, в том числе 1-й танковой армией, 21 марта, сломив сопротивление врага, начали быстро продвигаться на юг.
Особенно стремительно шли соединения 1-й танковой армии генерала М. Е. Катукова. Одновременно успешно продвигались и остальные армии фронта, наступавшие с востока, северо-востока и севера, 1-я танковая армия, сбивая части противника, 24 марта захватила город Чертков, а 8-й гвардейский корпус армии под командованием генерала И. Ф. Дремова утром того же дня вышел к Днестру. В район Залещики и к Днестру подошли 1-я гвардейская танковая бригада полковника В. М. Горелова и 20-я мотострелковая бригада полковника А. X. Бабаджаняна. К Днестру же вышли части 11-го гвардейского танкового корпуса генерала А. Л. Гетмана.
8 ночь на 25 марта 64-я танковая бригада полковника И. Н. Бойко захватила станцию Моша (на подступах к Черновицам), где в это время разгружался немецкий эшелон с танками и боеприпасами, который был захвачен нашими танкистами. 28 марта наши танкисты ворвались на Черновицкий аэродром. Здесь в это время шла подготовка к подъему в воздух десятков самолетов противника – взлететь им не удалось.
29 марта частями 11-го гвардейского танкового корпуса генерала А. Л. Гетмана и 24-й стрелковой дивизии был освобожден от немецких оккупантов город Черновицы. С огромной радостью встретили жители советские войска.