Наконец мы распрощались и спустились вниз, в фойе гостиницы, где нас уже заждались ребята с Мариной.
– Ну, вот они! – завопила Марина и кинулась к нам. – Ну как?
Чтобы не привлекать излишнего внимания, мы вышли из гостиницы и поехали в дендрарий – прогуляться и освежиться. Расположились на лавочке в тени бамбуковой рощи; ребята открыли пиво, купленное в буфете «Жемчужины». О подробностях беседы с Пугачевой я попросил Женю не распространяться, и она рассказывала Марине и ребятам в основном, во что была одета певица и как выглядела. Я показал им видеозапись с Аллой Пугачевой и Евгением Болдиным, и восторгам не было конца.
Мы решили отметить это знаменательное событие, но перед этим надо было решить вопрос о ночлеге. Валера нашел исправный телефон-автомат и дозвонился до приятеля – у того была знакомая в санатории, расположенном в сочинском районе Светлана. Две комнаты по 15 рублей за ночь – цена была вроде бы божеская. Сам Валера с нами ночевать не собирался – у него была подружка в пригороде.
– Валера, а где в Сочи можно вечером цивильно отдохнуть? – спросил я.
– Ну, самым крутым местом считается тот ресторан в «Жемчужине», где мы обедали. Там лучшие музыканты работают, в сезон даже из Москвы группы приезжают. Только туда попасть трудно… Среди молодежи самое модное место – молодежный лагерь «Спутник», там дискотека и бары. Но это не в центре, ехать далеко надо.
– Лучше в «Жемчужину», поздно уже далеко ехать. Можно позвонить Болдину, он места закажет. А пока, может, съездим искупнемся? – предложил я.
– На городском пляже вода грязная и народу много. Лучше заехать на какой-нибудь санаторный пляж. Забашляем на входе и без проблем искупаемся, – сказал всезнающий Валера.
Мы так и сделали – дозвонились Болдину и поехали купаться. За десятку бабуля на входе сразу пропустила нас на пляж. На чистеньком пляже санатория людей было мало – основная масса отдыхающих была на ужине, – и мы без помех, как пьяные тюлени, накупались в теплом море.
После встречи с Пугачевой Женя смотрела на меня какими-то другими глазами – она уже не иронизировала, как это частенько бывало раньше. Видимо, уважительное отношение Аллы Борисовны ко мне и ее неожиданное доверие произвели на Женю сильное впечатление. А сумма кредита вообще поразила воображение – ведь это была ее стипендия почти за восемьдесят лет! Она дождалась момента, когда ребята с Мариной ушли купаться, и стала меня расспрашивать:
– Артур, а что это за левые концерты, о которых упомянула Алла Борисовна? Как можно скрыть концерт Пугачевой? Весь город будет знать – не говоря уже об афишах! И милиция будет на концерте, и ОБХСС.
– Ну, это просто. Например, грядет юбилей у какого-нибудь крупного металлургического комбината где-нибудь на севере или колхоза-миллионера где-нибудь в Дагестане. Директор там – царь и бог, вся милиция у него в руках. Он через посредников и администраторов приглашает выступить Пугачеву или других артистов на юбилее в качестве шефской помощи – как бы бесплатно. А после концерта дарит ей соболиную шубу или дорогой перстень или вообще вручает администратору заранее оговоренную сумму. Где он ее берет и по какой статье проводит – это уже его проблема, а не артиста.
Даже в крупных городах на больших концертах умудряются заработать дополнительно. Администратор зала нанимает двух или трех своих людей, те продают контрамарки в очередях на дополнительные якобы места, причем потом сами проводят зрителей в зал и усаживают их на специально оставленные кресла. Часть такой прибыли идет на стимулирование дополнительной заинтересованности артистов.
– Но ведь у артистов тоже могут спросить, откуда у них соболиные шубы, квартиры и лимузины?
– Могут, конечно, но кто тогда на концертах ко Дню милиции выступать будет, на юбилеях министров и членов правительства? Звезд такого уровня без особых причин не трогают. Тем более что они своими концертами и пластинками приносят государству прибыли в тысячи раз больше!
Накупавшись, мы поехали в ресторан гостиницы «Жемчужина»; он уже был полон. Важный метрдотель нашел нас в списке приглашенных, после чего, окинув взглядом, сказал:
– Простите, но у нас вечером без галстуков нельзя!
– А где их можно купить? – небрежно спросил я, как будто всю жизнь носил джинсы с галстуком.
– Пройдемте.
Метрдотель привел нас в гардероб и вручил три не новых, уже завязанных галстука. Я дал ему десятку, мы надели галстуки и прошли в большой зал. Нас посадили за большой, украшенный цветами стол, на котором стояла табличка с надписью «Алла Пугачева». Метрдотель, предложив нам меню, будто невзначай спросил:
– Вы не знаете, Алла Борисовна не спустится к нам сегодня?
К ответу прислушивалось, наверное, ползала.
– Нет, вряд ли, она сказала, что здесь слишком чопорно – все в галстуках! – громко отомстил я ему. Табличку убрали, и любопытные соседи, надеявшиеся увидеть певицу, разочарованно отвернулись.
Метрдотель гордо удалился. Мы демонстративно сняли галстуки и повесили их на спинки стульев. Девчонки прыснули в кулачок. Посетители заведения тем временем стали посматривать на сцену. Там появился толстенький, бойкий конферансье. Поприветствовав публику и отпустив пару «одесских» шуток, он объявил выступление ВИА «Жемчуг» под руководством Александра Барыкина.
Я с удивлением узнал в молодом парне с гитарой будущую звезду советской эстрады. Видимо, в это время он еще не спел свои знаменитые песни – «Букет» и «Программа телепередач на завтра», – группа работала в стиле поп-рок и пела в основном на английском языке. Вообще, многие советские группы почитали особым шиком петь песни на английском, даже считалось, что настоящие музыканты должны уметь слизывать «один в один» известные вещи Deep Purple или Uriah Heep. С английским репертуаром всячески боролись многочисленные комиссии, и мне сейчас кажется это правильным.
Я догадывался, почему сложилась такая ситуация. Во-первых, все, что приходило с Запада, было модным – начиная с техники и кончая музыкой. Во-вторых, дело было в примитивных текстах про любовь, про Родину, которые разрешали петь нашим ВИА. И только с появлением рокеров типа «Машины времени» советские музыканты стали понимать, что ВИА может петь содержательную русскую музыку. Хотя здесь, в «Жемчужине», видимо, комиссии особо не лютовали. Музыканты пели что хотели! Другое дело – нравилась ли эта «крутая музыка» тем, кто сидел в зале. В зале было мало хипповой молодежи – в основном солидная и респектабельная публика, жаждущая русской и нерусской попсы. Поэтому, кроме наших девчонок, группе «Жемчуг» особо никто не аплодировал. Ну, и Барыкин, показав свою крутость, начал играть более-менее попсовые кабацкие мелодии. К этому времени мы уже заказали полный стол всякой всячины – осетрину, копчености, фрукты, вино. В свое советское время я такой роскоши даже не видел. Девчонки танцевали, а парни ели не торопясь и внимательно оглядывали зал – контролировали ситуацию.
Я тоже осмотрел зал. За столиками вокруг восседали солидные дядьки с женами или любовницами и иностранцы. У стойки бара сидели симпатичные, ярко накрашенные девицы – видимо, ожидали клиентов. В глубине зала, в углу, расположилась подозрительная компания местных кавказцевв – шесть человек в темных костюмах. Главным у них явно был пожилой, седой мужчина, похожий на чеченца. Он то и дело окидывал зал цепким взглядом, попивая вино из огромного бокала. Иногда поглядывал и на нашу компанию. «Это Анвар, чеченец. Они в городе рынок держат и здесь, в гостинице, – девочек валютных», – незаметно шепнул мне Валера. В перерывах между танцами на сцене выступали фокусники и жонглеры, разбавлял программу анекдотами неутомимый конферансье.