Со временем и я понял, что оказался ближе к этим шарам. Я встревожился, хотя сейчас боялся этих странных шаров меньше, чем до того, как увидел их печальных обитателей, — сочувствие умерило мой страх.
Затем уже не оставалось сомнений, что меня относит к красным шарам, и вот я уже плыву среди них. Один из шаров устремился ко мне, избежать его было невозможно. Через минуту я уже погрузился в глубокий красный туман. Когда он рассеялся, я в замешательстве увидел безбрежную равнину безмолвия. Она была точно такой же, какой я увидел ее впервые. Я постепенно двигался вперед и снижался. Далеко впереди сияло огромное кроваво-красное кольцо, освещавшее равнину. Тишина была проникнута удивительным одиночеством, поразившим меня, когда я в первый раз увидел равнину в ее истинном свете.
Из красноватого мрака поднимались отдаленные вершины горного амфитеатра, где несказанное число веков назад мне впервые был явлен намек на ужасы, за которым последовало многое, и где, огромная и безмолвная, под взглядами тысячи немых богов, стоит копия моего таинственного дома — дома, который на моих глазах поглотил адский огонь еще до того, как Земля столкнулась с Солнцем и исчезла навсегда.
Хотя я видел гребни гор, подножия их стали видны гораздо позже. Возможно, из-за странной красноватой дымки, покрывавшей поверхность равнины. Как бы то ни было, я наконец увидел их.
Потом я приблизился к ним настолько, что они буквально нависли надо мной. Увидел открывшееся впереди большое ущелье, и меня понесло туда без какого бы то ни было моего участия.
Затем я оказался над огромной ареной. Здесь, примерно на расстоянии пяти миль, в самом центре гигантского амфитеатра стоял дом, огромный, чудовищный и безмолвный. Он нисколько не изменился и выглядел так, словно я видел его только вчера. Толпившиеся вокруг мрачные темные горы неодобрительно взирали на меня в высокомерном молчании.
Далеко справа среди недосягаемых вершин вырисовывался гигантский абрис великого бога-зверя. Еще выше, в тысяче саженей надо мной, виднелась отвратительная богиня, вздымавшаяся в красном сумраке. Слева я различил чудовищную безглазую голову, серую и таинственную. Дальше на высоком склоне виднелся багровый вурдалак — пятно зловещего цвета на фоне темных гор.
Я медленно двинулся через арену. В полете я различал неясные очертания множества других ужасов, населявших высочайшие вершины.
Постепенно я приблизился к дому и, мысленно перенесясь через бездну лет, вспомнил ужасный призрак этих мест. Еще немного, и я понял, что меня несет прямо к огромному безмолвному зданию.
Я впал в некоторое оцепенение, избавившее меня от страха, который испытывал, приближаясь к жуткой громаде, и сейчас я смотрел на дом спокойно — словно человек, наблюдающий бедствие затуманенным взглядом.
Я настолько приблизился к дому, что видел его вплоть до деталей. Чем дольше я смотрел, тем больше утверждался в своих давних впечатлениях относительно полного его сходства с моим. Кроме размеров, я не мог найти отличий.
Оказавшись напротив входной двери в кабинет, я изумился: неподалеку от порога лежал большой фрагмент парапетной плиты, такой же — кроме размера и цвета, — как тот, что я уронил с крыши, воюя с обитателями ямы.
Я подлетел ближе, и мое удивление возросло: дверь была частично сорвана с петель, точно так же, как моя, вдавленная внутрь напором свиноподобных существ. Увиденное заставило меня задуматься, и я начал смутно догадываться, что атака на мой дом может иметь гораздо большее значение, чем мне казалось до сих пор. Помнится, много лет назад, в давние земные дни, я смутно подозревал, что дом, в котором я живу, каким-то необъяснимым образом соразмерен — если употребить знакомое слово — другому огромному зданию далеко, в центре этой ни на что не похожей равнины.
Похоже, мои подозрения были оправданны. Я начал постигать, что нападение, которому подвергся, непостижимо связано с атакой на это удивительное здание.
Неожиданно я перестал об этом думать, с изумлением рассматривая загадочный материал, из которого был сооружен этот дом. Он был — как я упоминал ранее — глубокого зеленого цвета, но сейчас, приблизившись к нему, я заметил, что он слегка переливается — сияет и затухает, подобно парам фосфора, если потереть его рукой в темноте.
Тут я отвлекся, приблизившись к главному входу. В первый раз мне стало страшно, потому что огромные двери сами собой отворились внутрь, и я беспомощно пролетел между ними. Внутри стояла непроглядная тьма. Как только я пересек порог, двери закрылись, оставив меня в этом лишенном света месте.
Какое-то время я висел в воздухе без движения, затем понял, что вновь двигаюсь, но куда, не могу сказать. Внезапно глубоко внизу послышалось бормотание и злорадный визг свиноподобных существ. Все затихло, наступившая тишина была пропитана ужасом.
Где-то впереди отворилась дверь, оттуда проник туманный белый свет, и я медленно влетел в комнату, показавшуюся странно знакомой. Раздался резкий шум, оглушивший меня. Перед взором, как в тумане, поплыла вереница видений. Охваченный смятением, я не сразу обрел способность ясно видеть.
Я снова сидел на стуле в своем старом кабинете. Взгляд мой блуждал по комнате. С минуту у нее был странный, трепещущий вид — неправдоподобный и нереальный. Потом это прошло, и я увидел, что все на своих местах. Бросил взгляд на торцевое окно — штора была поднята.
С трудом поднялся на ноги. В это время послышался легкий шум со стороны двери. Я поглядел в ту сторону, мне показалось, что дверь тихонько затворяется. Присмотревшись, я понял, что ошибаюсь: она была плотно закрыта.
С трудом я добрел до окна. Солнце только поднималось, освещая задичавшие сады. Наверное, с минуту, я стоял и смотрел, затем, в замешательстве, провел рукой по лбу.
Вдруг из путаницы мыслей выделилась одна, я быстро обернулся и позвал Пеппера. Он не отреагировал, и я похромал через комнату, охваченный внезапным страхом. Я пытался произнести его имя, но с губ не сходило ни звука. Я нагнулся, сердце мое колотилось: он лежал в тени стола, и, стоя у окна, я не мог различить его отчетливо. Теперь, нагнувшись, я только вздохнул. Пеппера не было, вместо него лежала небольшая продолговатая кучка серого, похожего на пепел праха.
Должно быть, я не мог распрямиться несколько минут. Я был ошеломлен: Пеппер действительно ушел в страну теней.
Пеппер умер! Даже сейчас я не могу поверить, что это случилось. Прошло много недель с того дня, как я вернулся из своего удивительного и жуткого путешествия в пространстве и времени. Иногда оно снится мне, и я снова воскрешаю в воображении все эти ужасные события. Проснувшись, я думаю о них. Это Солнце — эти Солнца! — действительно ли они те великие Центральные Солнца, вокруг которых обращается вся Вселенная неведомых небес? Кто может сказать? А светящиеся шары, вечно плывущие в свете зеленого Солнца! А Море сна, над которым они плывут! Как все это невероятно! Если бы не судьба Пеппера, даже после всех необыкновенных явлений, свидетелем которых стал, я бы считал все это навязчивым кошмаром. А еще эта ужасная туманность (с множеством красных шаров), движущаяся в тени темного Солнца, несущегося по чудовищной орбите, всегда погруженная во мрак. А лица, смотревшие на меня! Боже, было ли это, может ли такое действительно существовать?.. Кучка серого пепла так и лежит на полу кабинета. Я не буду ее трогать.