– Но здесь и охота недурна.
– На юге охота лучше, – перебил всех Ханат, – а Керрик сделал для всех доброе дело.
– Подарил нам жизнь, – подхватил Моргил. – Пойдем с Херилаком – он решил отыскать Керрика.
– Ступайте! Кому вы нужны! – негодующе бросил Келлиманс. – Надо же было вам красть у мандукто порро, из-за вас и все эти хлопоты. Многие из нас с радостью увидят ваши спины. Уходите с Херилаком. А я останусь. Мне незачем уходить,
– Как это? – Херилак вскочил и махнул рукой во тьму в сторону юга. Разве есть здесь хоть один охотник, который не знает, что там, на юге, Керрик спас всех нас? – Он дернул и разорвал шкурок, на котором висел металлический нож. Херилак швырнул нож под ноги охотникам. – Это нам отдали мургу. Все знают нож, который носил Керрик. Это знак. Этот нож говорит, что Керрик остановил занесенную над нами руку мургу. Он послал его нам, чтобы тану узнали о победе.
Война кончилась, они ушли. Это Керрик заставил мургу уйти. Или кто-нибудь посмеет сказать, что я говорю не правду? – Он бросил яростный взгляд на саммадаров. Те поспешно закивали. Потом он посмотрел на притихших охотников и женщин. – Все знают, что это правда. И я говорю: мы должны идти на юг, чтобы найти Керрика, чтобы помочь ему, если он еще жив.
– Если он жив, зачем ему помощь? – возразил Келлиманс. Послышался одобрительный ропот. – Херилак, Керрик из твоего саммада, хочешь искать его – ищи. Но мы поступим по-своему.
– Мы хотим остаться, – подтвердил Хар-Хавола.
– Медузы с мозгами из мокрой грязи!
Херилак подобрал нож из небесного металла.
К огню шагнула Меррис. Уперев кулаки в бока и сверкая глазами, она оглядела охотников.
– Вы мальчишки, что объявили себя взрослыми и тут же обмочились от страха. Говорите прямо: вы боитесь мургу. И лучше забудете Керрика и будете есть одну рыбу. Чтоб ваши тхармы утонули в морской воде и никогда не поднялись на небо!
Раздались гневные крики.
– Зачем ты так? При чем тут тхармы? – недовольно отозвался Херилак.
– Я сказала и не стану брать назад своих слов. Если вы, охотники, считаете, что у нас, глупых баб, не может быть тхармов – почему я должна беспокоиться о ваших? Ты уходишь утром?
– Да.
– Со своим саммадом?
– Да, мы все обсудили – они согласны.
– Твои мастодонты умнее этих саммадаров. Я пойду с тобой.
Херилак признательно кивнул.
– Согласен. – Он ухмыльнулся. – Сильный охотник никому не помеха.
– Охотник, но и женщина – не забывай этого, саммадар.
Все было сказано, и оставаться у огня было незачем.
Пройдя мимо темных горок шатров, Меррис вышла на луг к стреноженным мастодонтам. Старая самка Дооха, заслышав шаги хозяйки, задрала хобот и принюхалась, потом забурчала, приветствуя Меррис, и принялась ощупывать ее кончиком тяжелого хобота. Меррис ласково похлопала по волосатой шкуре.
– Знаю, ты не любишь ходить по ночам, но на сей раз путь будет недолгим. Стой-ка смирно,
Меррис решила уйти задолго до разговора у костра.
Она разобрала шатер, привязала его и прочие пожитки к шестам травоиса. Дооха ворчала, но не противилась хозяйке. Узнав, что Херилак уходит, Меррис сразу же начала собираться. Пусть эти саммады торчат у реки, пусть жиреют на своей рыбе. Она уйдет на юг с саммадом Херилака. Хорошо снова путешествовать, к тому же ей нравилась Малаген. Меррис не о ком было заботиться – и никто не заботился о ней. Подогнав Дооху, впряженную в травоис, к шатрам, Меррис привязала ее к дереву и отправилась к костру Херилака.
Заметив ее, Малаген радостно заулыбалась.
– Ты тоже пойдешь с нами?
– Пойду. Здесь все провоняло рыбой.
Малаген нагнулась и зашептала:
– И не ты одна. Алладжекс Фракен тоже уходит с нами. Это очень хорошо.
Меррис громко фыркнула.
– Старый Фракен. Лишняя обуза. Только зря чужую еду переводит.
Малаген разволновалась.
– Но это же алладжекс. Он всем нужен.
– Алладжекс нужен, а не этот пустомеля. Я позабыла больше лечебных отваров, чем он умел приготовлять. Его не сравнить с вашими мандукто. Те мудры и умеют вести за собой. А этот стар и глуп. Скоро он умрет, и парень-без-имени займет его место.
– А разве не правда, что Фракен умеет читать будущее по совиным шарикам?
– Кое-кто верит в это. А я думаю, какая польза в шкурке и костях мышей. Я и без них предскажу будущее.
– А ты умеешь?
– И тебя научу. Херилак не сказал, но знай: Нивот оставит ваш саммад еще до рассвета.
– Да хранит тебя Кадайр. – В широко открытых глазах Малаген отражалось пламя костра. – Ты ведь не была здесь, ничего не слышала – Нивот только что забрал свой шатер.
Громко расхохотавшись, Меррис хлопнула себя по бедру.
– Я знала об этом. Нужно было только немного пошевелить мозгами. Раз мы идем искать Керрика, значит можем найти и Армун, убежавшую к нему из саммада. Она тогда ударила Нивота кулаком по лицу и сломала ему переносицу, потому у него такой кривой нос. И он вовсе не горит желанием встретиться с ней.
Было бы неплохо увидеть его спину.
– Значит, ты все знаешь о саммадах? А мне расскажешь?
– Я знаю не все, но достаточно.
– Ты поставишь здесь шатер?
– Не сегодня. Все собрано, уложено на травоис и готово к отбытию.
– Тогда иди спать в мой шатер.
– Нет, это шатер твоего охотника Невасфара. А в шатре должна жить только одна женщина. Лягу у костра. Не впервой.
К утру костер угас, угли остыли, но ночь была теплой. Меррис лежала, завернувшись в шкуры, и смотрела, как утренняя звезда тает в розовой полоске над океаном.
Она уже поднялась и привязала шесты травоиса, когда из шатров начали вылезать остальные.
– Эй, Херилак, будете спать до полудня, далеко не уйдете, – сказала она, едва саммадар вышел из шатра и стал принюхиваться.
Тот нахмурился.
– Твой язык зол с самого утра, Меррис.
– Мой язык говорит правду, великий саммадар.
Правда, что Фракен пойдет с нами? Прежде он не любил Керрика...
– Он тепло любит. И здешней зимы боится.
– Понимаю. Далеко ли пойдем?
– Сегодня дойдем до речушки, возле которой уже стояли. А если ты спрашиваешь, далеко ли придется уйти, чтобы отыскать Керрика, – отвечу: пройдем столько, сколько потребуется.
– К городу мургу?
– Если придется. Я чувствую – он где-то там.