Вейнте' спрятала нетерпение за позой предельного внимания.
– Тогда вы поймете мою озабоченность, ибо я поняла, что не выполню приказов эйстаа, обману ее доверие, если мы будем и дальше продвигаться таким же образом. Я успела убедиться в том, что случайно беглянок мы не разыщем. Нам нужна помощь.
– И что ты предлагаешь? – спросила Вейнте', уже догадываясь о том, что она скажет.
– Мы должны возвратиться к городу Алпеасаку и поговорить с его обитательницами. Они могут знать об урукето, которого мы ищем.
– Не обязательно, – возразила Гунугул.
– В таком случае мы продолжим поиски. Что ты на это скажешь, Вейнте'?
Взглянув на далекие берега, Вейнте' сделала безразличный жест.
– Решать тебе, фафнепто, за тобой последнее слово. В Аллеасаке могли видеть тех, кого мы ищем.
Только прежде ты должна узнать вот что. Эйстаа там Ланефенуу, она была эйстаа Икхалменетса, прежде чем он пришел в Алпеасак. Как тебе известно, я освободила Алпеасак от устузоу, чтобы она могла привести туда свой город. Ее именем я преследовала устузоу, ее именем прекратила войну с ними. Прежде я не говорила, но теперь скажу: некогда нас объединяла дружба, теперь ее нет. Я служила ей прежде, но она отвергла меня. Понимаешь?
Фафнепто шевельнула пальцами, изобразив понимaниe.
– Я служила многим эйстаа во многих городах и знаю их пути. Они правят, приказывают и никогда не слушают со вниманием. Они слышат лишь то, что хотят услышать, и говорят только то, что хотят сказать. То, что было между тобой и Ланефенуу, останется между вами. Я служу Саагакель и отправляюсь в город, как ее посланница. Нам надо выйти из реки в океан и плыть в Алпеасак. Сделаешь ли ты это, Гунугул?
– Твоими устами говорит эйстаа. Идем в Алпеасак.
Едва урукето лег на обратный курс, энтиисенаты, не любившие речной воды, высоко запрыгали, подымая брызги. Выйдя в открытое море, урукето повернул вдоль берега на восток. Теперь он плыл быстрее.
Они проплывали мимо знакомых устьев и бухт, но теперь уже не старались держаться ближе к берегу.
Гунугул успела нанести течения на карту, и, когда они увлекали урукето от берега, она не меняла курса. Однажды они целых три дня не видели берегов. Вновь берег появился уже впереди, покрытый вечнозелеными тропическими лесами.
Фафнепто поднялась к Вейнте' на плавник, и у нее на ладонях выступили цвета, означающие узнавание.
– Я знаю этот берег. Здесь мы повернули на север, когда оставили острова.
– Я думаю, что ты права, а если так – Алпеасак недалеко.
– Город находится на берегу океана?
– И океана и реки. Пляжи большие, вода теплая, дичь в изобилии. Может, этот город и не так стар, как другие города иилане', но в его молодости видится новая поросль – привлекательность, которой нет у других городов.
Впередсмотрящую, стоявшую рядом, позвали вниз.
Никто не мог их услышать, и Фафнепто захотела кое-что выяснить.
– Я никогда не видела окруженный морем Икхалменетс.
– И не увидишь. Там только снег и ни одной иилане'.
– Все теперь в Алпеасаке. И эйстаа в нем Ланегвенуу, как прежде была ты. – Вейнте' кивнула. – Я буду говорить с Ланефенуу, и она все равно узнает о твоем присутствии. Поэтому я хочу побольше узнать о том, что произошло между вами, и о том, что случится, когда вы встретитесь снова.
Вейнте' сделала знак понимания.
– Что касается последнего – я нс знаю. Сама я не собираюсь что-нибудь говорить или делать. Ты сама сказала, что эйстаа не любят ничьей власти кроме своей. Эйстаа приказала мне очистить город от заразивших его устузоу. Я выполнила приказ, Я преследовала их и убивала спасавшихся бегством. Они были у меня между пальцами – оставалось только убить их всех, но туг эйстаа остановила меня. Я повиновалась ее приказу, но не выразила удовольствия. Точнее, она осталась недовольной отсутствием удовольствия.
– Понимаю тонкость взаимоотношений. Отношения между эйстаа – дело сложное. Не буду более говорить об этом.
Фафнепто собиралась что-то добавить, но из камеры вынырнула впередсмотрящая и полезла наверх. Разговор прекратился. До Алпеасака было недалеко, и возобновить его случая не представилось.
Вейнте' не хотела снова видеть Алпеасак, но выбора у нее не было. Она стояла на плавнике, а мимо проплывал знакомый ландшафт. Песчаный берег, откуда их увез урукето после пожара. На месте сгоревших деревьев виднелась новая поросль. Тут она оставила Алпеасак. Тут на ее глазах погибла Сталлан. Погиб ее город.
Показалась река, деревянные причалы, темные силуэты урукето. Отсюда она уплывала второй раз, не думая вновь увидеть свой город. Она увидела его, но не по своей воле. Она стояла окаменев, не давая прорваться чувствам. Стояла, когда к ней подошла Фафнепто, стояла, пока Гунугул подводила урукето к причалу. Наконец туша урукето привалилась к деревянной стене, и гигант потянулся за приготовленным ему кормом,
Впервые фафэнепто не взяла с собой хесотсан, Не в ее обычае было приходить в чужие города с оружием.
Обычно она обходилась без украшений, но как посланница своей эйстаа разукрасила руки изображениями металлических мостиков Иибейска.
– Гунугул, подойди на минутку, – позвала она. – Я бы хотела, чтобы ты осталась на урукето. – Та сделала жест повиновения. Фафнепто обратила один глаз к Вейнте'. – И ты тоже останешься?
Вейнте' ответила знаком резкого отрицания.
– Я не из тех, кто прячется по темным углам. У меня нет страха. Я пойду с тобой на амбесид, потому что и я представляю Саагакель.
Фафнепто согласилась.
– Тогда иди первой. Я думаю, тебе известно, куда надо идти.
Они спустились с плавника и ступили на щербатую поверхность причала. Рядом с каким-то урукето стояла капитан. Вейнте' приходилось с ней плавать. Выразив потрясение и негодование, она отвернулась, не сделав и жеста в знак приветствия. Вейнте' с холодным презрением повернулась к ней спиной и направилась в город.
Фарги, открыв рты, расступались перед гостьями и толпой валили следом. Вейнте' замечала знакомых иилане', но ни единым жестом не признавала этого. Зная об ее отношениях с эйстаа, они тоже не выказывали своих чувств. Теперь следом за ними шли не только фарги, но и иилане'.
Город остался прежним – ведь города не меняются. Вот ханане. Стража возле дверей, дальше широкий и солнечный переход, оканчивающийся на амбесиде.
Здесь Ланефенуу позволила себе внести единственную поправку в план города и оставить память о покинутом Икхалменетсе. Два самца под бдительной охраной резали ствол городского дерева. На рельефе уже отчетливо проступал главный пик покинутого острова. Сама Ланефенуу собственной персоной надзирала над их работой и не обернулась, пока прибывшие не приблизились.