8 января русские дивизии, повернув на Верею, перерезали коммуникации 20-го армейского корпуса и создали угрозу его окружения. Единственный выход из сложившегося положения Гёпнер видел в немедленном отходе соединений корпуса.
Клюге не осмелился сам принять решение и тут же позвонил в ОКХ. После разговора с Гальдером он в 12.00 сообщил Гёпнеру, что решение об отходе 20-го корпуса еще не принято, но что Гальдер отправился к Гитлеру в целях выяснения этого вопроса. Одновременно Клюге попросил немедленно выделить из состава 4-й танковой армии некоторое количество сил для оказания поддержки 4-й армии. Этого Гёпнер понять не мог, ведь положение его войск также было опасным. Клюге дал ему указание подготовить 20-й корпус к отходу, ибо приказы на отход передаются очень быстро. Поэтому у Гёпнера сложилось впечатление, что отход — дело решенное. Он попытался сам дозвониться до Гальдера, чтобы лично у него узнать о сроках отхода корпуса, но все его попытки связаться с начальником штаба ОКХ оказались тщетными. Тогда Гёпнер в 13.45 принял самостоятельное решение — вечером 8 января снять с позиций и отвести корпус, чтобы сократить фронт обороны. В 18.55 он доложил о своем решении Клюге, но командующий группой армий заявил, что он не может одобрить его приказ. В 23.35 Гёпнер был поставлен в известность о том, что фюрер немедленно отстраняет его от должности.
После этого Гитлер распорядился о «выдворении Гёпнера из армии со всеми вытекающими последствиями».
Фактически за Гёпнером осталось только право ношения формы. Против него не было возбуждено дело, и он не был предан военному суду. Новым командующим 4-й танковой армией стал генерал пехоты Рихард Руоф, который до этого был командиром 5-го армейского корпуса. Одновременно с ним в должность начальника штаба 4-й танковой армии вступил О. Реггигер, который сменил Шарля де Болье.
Командование 4-й армии, которое в течение целого дня, подобно Гёпнеру, добивалось разрешения на отвод своих войск, в 19.30 потребовало от Грейфенберга окончательно решить вопрос.
Гитлер, опасаясь, что 4-я армия также самовольно отойдет, был вынужден дать свое согласие. В 20.15 4-я армия получила разрешение отвести свои соединения. Однако кризис на всем участке фронта группы армий не ослабевал.
Трудности оперативного руководства у русского командования. Несмотря на все меры, принимаемые Гитлером, ОКХ и Клюге, группу армий нельзя было бы спасти, если бы ей противостоял сильный, умеющий использовать свои преимущества противник, который обладал бы опытом ведения операций такого масштаба. Ей помогло то, что русские соединения также понесли большие потери и что отсутствовало единое руководство всеми русскими фронтами, принимавшими участие в битве за Москву.
После самостоятельного отхода на зимнюю позицию 2-й немецкой армии удалось, несмотря на осуществленный русскими прорыв обороны в районе Дрошково, оборудовать новый рубеж в излучине реки Трудка и воспрепятствовать прорыву русских в направлении на Орел.
Соединения Брянского фронта настолько ослабли, что были вынуждены 1 января 1942 года приостановить свое наступление на рубеже Белев, Мценск, Верховье [288] . Наступавшие южнее части Юго-Западного фронта хотя и сумели в тот же день вклиниться в немецкую оборону на стыке войск группы армий «Центр» с 6-й армией группы армий «Юг», но 2-я армия в общем итоге с начала января сумела прочно удерживать свои позиции и у ее командования были основания сообщить, что армия с уверенностью может противостоять атакам, которые противник предпринимает имеющимися у него сейчас в наличии силами. Чтобы облегчить группе армий «Центр» управление войсками, Гитлер 12 января 1942 года решил передать 2-ю армию (без 35-го корпуса) в подчинение группы армий «Юг». 15 января после двухмесячного отпуска по болезни в армию вернулся ее командующий генерал-полковник Вейхс.
В то время как на этом участке фронта силы противника и его активность ослабли, в районе бреши между 2-й общевойсковой и 2-й танковой армиями возникла новая угроза, связанная с ударами оперативной группы Белова, овладевшей 28 декабря 1941 года Козельском и наступавшей в направлении на Юхнов, и с наступательными действиями 10-й армии Голикова. 27 декабря Голиков получил приказ передовыми отрядами захватить важный железнодорожный узел Сухиничи и одновременно вести усиленную разведку в направлении Кирова, чтобы перерезать железную дорогу Вязьма — Брянск и таким образом частично нарушить пути подвоза группы армий «Центр». Следовательно, объединения левого крыла Западного фронта (49, 50, 10 и 60-я армии, оперативная группа Белова), прорвавшие у реки Ока позиции противника на фронте 100 км, создали для группы армий «Центр» угрозу разрыва ее жизненной артерии. Пока 10-я армия с 27 по 31 декабря вела бои за Белев, являвшийся опорным пунктом обороны на рубеже реки Ока, и в конце концов сумела овладеть этим городом, Голиков бросил две свои дивизии на Сухиничи, чтобы отбить у немцев этот важный пункт. Гарнизон Сухиничей во главе с командиром 216-й пехотной дивизии генерал-майором фон Гильза, сведенный в группу фон Гильза, состоял из двух батальонов 216-й пехотной дивизии, одного батальона 403-й охранной дивизии, одного батальона 56-й пехотной дивизии, маршевого и строительного батальонов, а также трех батарей.
29 декабря начались бои за Сухиничи, которые непрерывно продолжались до конца января. Русским соединениям не удалось штурмом овладеть городом. Понеся тяжелые потери, они вынуждены были ограничиться тем, что окружили Сухиничи. Гитлер, стремившийся доказать, насколько правильны были его постоянные приказы держаться, употребил весь свой авторитет на то, чтобы этот город оборонялся так же, как Альказар [289] . При этом он никак не реагировал на то, что войска Голикова, минуя Сухиничи, продвинулись в западном и юго-западном направлении и 6 января овладели Мещовском, 8 января — Мосальском, 9 января — Жиздрой и 11 января — Кировом и что 61-я армия грозила окружением 53-му армейскому корпусу, оборонявшемуся юго-западнее Белева. Русские войска, действовавшие слишком несогласованно, не сумели взять Сухиничи.
2-я танковая армия, пытавшаяся использовать на этом участке фронта переброшенные с Запада 208-ю и 211-ю пехотные дивизии для прикрытия железной дороги Рославль — Брянск, получила от Гитлера приказ деблокировать Сухиничи, нанося удары по флангам 10-й армии. 16 января, перегруппировав свои силы и подтянув резервы, 2-я танковая армия начала силами 24-го танкового корпуса наступление через Жиздру на Сухиничи. Немецкие войска не встретили особенного сопротивления со стороны слабых по своему боевому составу соединений Голикова.
Наступление немцев было для Голикова полной неожиданностью, так как он не думал, что 2-я танковая армия в состоянии нанести такой контрудар. С начала наступления до 6 декабря армия Голикова не получила ни одного человека пополнения. Ее стрелковые полки имели в своем составе в среднем по 250 человек. В дивизиях не было боеприпасов, кроме того, они сильно растянулись по фронту, так что немцам удалось быстро пробить брешь в обороне. Голиков, который в письме к Жукову от 5 января указывал на эту опасность, получил ответ, что до конца января пополнения не ожидается, транспортных батальонов вообще нет и что танки могут быть поставлены только после того, как будет снова занята дорога через Калугу. Бои продолжались до 24 января, когда немецкому 24-му танковому корпусу удалось установить связь с находившимися в окружении войсками.