Но все же в феврале подобные случаи уже были скорее исключением, чем правилом. Уже к 16 февраля главная оборонительная полоса «линии Маннергейма» была прорвана на центральном участке. К 23–25 февраля части РККА вышли ко второй полосе финских укреплений, штурм которых начался 28 февраля.

Кроме штурмовых групп, советское командование попыталось использовать танки в составе подвижных групп, где танкам придавались стрелковые батальоны. Этот опыт был сочтен не очень удачным, и к началу штурма второй полосы была создана «группа прорыва» нового типа: два танковых батальона, батальон огнеметных танков, батальон пехоты, саперная рота и два дивизиона артиллерии. Структура, весьма похожая на кампфгруппы вермахта, которые годом позже будут проламывать уже советскую оборону. К сожалению, тогда, в 1940-м, опыт успешных действий группы полковника Лелюшенко не был до конца оценен командованием РККА.

Финская война выявила также одну из главных «ахиллесовых пяток» советских танковых войск — слабость тыловых служб, в первую очередь снабжения и ремонта. Например, в распоряжении созданного 10 января 1940 г. Управления военно-технического снабжения Северо-Западного фронта из положенных по штатам 2932 автоцистерн в наличии имелось всего 766. Ремонтных летучек типа «А» было всего 297 из 657 полагавшихся по штату, а типа «Б» и того меньше — 143 из 667. Не хватало и, разумеется, запчастей, особенно к наиболее массовому типу из имевшихся танков — Т-26.

По сути, подобное состояние тыла в «серьезной» войне обрекало снабжаемые части на уничтожение. Впрочем, даже и в «несерьезной» финской только на Карельском перешейке советские танкисты потеряли 1903 танка по боевым и 1275 — по техническим причинам, что, как несложно подсчитать, составляет в сумме 3178 танков. Чуть поменьше, чем было у Гитлера перед «Барбароссой».

Стоп-стоп-стоп. А откуда они вообще взялись, эти аж три с лишним тысячи танков? Нет, понятно, что в ходе войны на перешеек поступали подкрепления, но ведь не столько же! Средняя численность танковых войск РККА на Карельском перешейке составляла примерно полторы тысячи боевых машин. При таких потерях РККА мало просто потерять все свои танки в боях на «линии Маннергейма» — для того, чтобы счет сошелся, эту операцию надо было проделать дважды. А если прибавить оставшиеся в частях к моменту окончания конфликта? Ой, тогда уравнение совсем-совсем перестанет сходиться.

На самом деле ответ у этой загадки прост — ведь он большой и не заметить его довольно сложно. «А с платформы говорят — это город Ленинград», как писал знаменитый детский поэт. Именно близость к месту боевых действий одного из крупнейших советских транспортных и промышленных центров, заводы которого производили и ремонтировали Т-26 и Т-28, позволила советским танкистам сохранить боеспособность своих частей. Только непосредственно на заводы было отправлено в ремонт 857 танков. Кроме этого в декабре 39-го в Петергофе и Пушкине были развернуты две автобронетанковые ремонтные базы. В январе 1940 г. ремонтно-восстановительные батальоны танковых бригад были усилены специальными бригадами рабочих ленинградских танковых заводов (Кировского и № 174 им. Ворошилова).

Для большей наглядности опустимся на уровень ниже. Например, основной машиной 20-й тяжелотанковой бригады был тяжелый танк Т-28. К началу войны в бригаде имелось 105 таких машин и еще 67 были получены с завода уже в ходе боев. При этом потери от артогня составили 155 танков, еще 77 добавили мины и фугасы, 30 — сгорели, 21 танк числился утонувшим и 2 пропали без вести. Добавим к этим цифрам 197 танков технических потерь и получаем внушительное число в 482 танка. Но при этом безвозвратные потери составили всего 32 машины. 371 танк был отремонтирован еще в ходе войны, что и позволило бригаде сохранять боеспособность в течение всего конфликта [264] . В условиях неподвижного — или подвижного в пользу РККА — фронта, даже в условиях нехватки тягачей, подбитые или сломавшиеся машины можно было постепенно вытаскивать и отправлять в ремонт.

Все-таки эта война — хоть она и превзошла по масштабу те конфликты, в которых СССР участвовал прежде, — была лишь очередным ограниченным конфликтом, а не жестокой дракой насмерть. Финляндия была небольшой и не очень-то богатой страной, а в войнах двадцатого века недостаток танков, самолетов и артиллерии плохо возмещается героизмом солдат. «Обломавшись» в первых боях, советские танкисты смогли получить месячную паузу на «учебу». В этот раз у них была такая возможность — ВВС финнов не гонялись за каждой полуторкой, танкисты Маннергейма не совершали глубоких обходов советских мехкорпусов (правда, и от обходных маневров финской пехоты в лесах Северной Карелии части РККА в «котлах-мотти» и при отступлении потеряли более сотни танков).

Но вернемся к общей цифре боевых потерь на перешейке. Почти две тысячи танков — это не просто много, а катастрофически много, если знать, что к началу конфликта финны имели всего 112 37-мм противотанковых орудий «бофорс». Еще 123 такие пушки, а также небольшое число французских 25-мм противотанковых пушек финская армия получила уже в ходе войны. Кроме того, из 123 захваченных советских 45-мм противотанковых пушек до конца войны в войска успело поступить 57 единиц. К моменту подписания перемирия на вооружении финской армии была 241 противотанковая пушка, в том числе 164 37-мм, 22 25-мм, 55 45-мм и 130 противотанковых ружей. Еще два взвода 37-мм противотанковых пушек прибыли в Финляндию вместе со шведским добровольческим корпусом. Напомним — одна пехотная дивизия вермахта по штату имела 75 37-мм противотанковых пушек РаК.36.

Это было даже не звонком, а самым настоящим похоронным маршем для танков противопульного бронирования. Стало ясно, что на поле боя, насыщенном легкими скорострельными противотанковыми орудиями, этим танкам попросту нечего делать.

Но все же Т-26 и БТ пришлось снова появиться на поле боя. От Бреста и дальше на восток. Вновь и вновь пытаясь совершить невозможное. Пытаясь сделать хоть что-нибудь.

Приложение к главе 9

5 апреля 1940 г.

Начальнику Особого Отдела ГУГБ НКВД СССР

комиссару госбезопасности 3 ранга тов. Бочкову

ДОКЛАД

Об основных недочетах в воинских частях и соединениях за период военных действий с белофиннами (по материалам особых органов)

[…]

Недочеты в боевых действиях мотомехчастей

Специфичность условий финляндского театра военных действий не позволяла полностью развернуть крупные самостоятельные танковые соединения для мощных фронтальных и фланговых ударов по обороняющемуся противнику. Танки действовали преимущественно мелкими группами совместно с пехотой в одном направлении и главным образом по дорогам.

Несмотря на это, все же танковые части играли существенную роль в боевых операциях действующей Красной Армии, особенно на Карельском перешейке, где были сосредоточены основные автобронетанковые силы.