Поскольку сельское население стремилось уклониться от принудительных работ на оккупантов, многие участки земли оставались необработанными или с них не собирался урожай. Поэтому оккупационные органы были вынуждены в 1942 г. и отчасти в 1943 г. направлять войсковые подразделения на посевные и уборочные работы в армейские и войсковые тылы. Эти подразделения выгоняли население на принудительные работы. В июле 1943 г. приказом главного командования сухопутных войск на группы армий была непосредственно возложена задача по проведению уборочных работ в оперативных тылах [161] . Однако вследствие тяжелого положения на фронте им становилось всё труднее выделять необходимые силы как для осуществления этих работ, так и для охраны тыловых районов вообще. Более того, стали учащаться донесения из различных мест оккупированных районов о том, что фашистские экономические органы изгонялись из сельских местностей и могли дислоцироваться лишь в крупных опорных пунктах, откуда под сильным полицейским или войсковым конвоем предпринимали вылазки для сбора сельскохозяйственной продукции. Руководитель Житомирского округа Лейзер докладывал в июне 1943 г. Розенбергу, что деятельность немецких сельскохозяйственных органов возможна лишь в 5 из 18 районов округа. Поэтому в их распоряжении оставалось только от 30 до 40 % поголовья скота. О подобном же положении докладывал генеральному комиссару Кубе районный комиссар Слуцка, подчеркивая, что он смог выполнить сельскохозяйственные поставки на 70 % лишь благодаря проведению вооруженных экспедиций [162] .

Подобные разбойничьи нападения на сельское население и специальные карательные операции против партизанских районов становились во все большей степени основным средством сбора сельскохозяйственной продукции. Одновременно они обеспечивали и массовый угон советского населения в фашистское рабство. В качестве примера можно сослаться на приказ по оперативному тылу группы армий «Центр» от 25 ноября 1942 г., в котором говорилось, что кроме умиротворения района задача заключается в выявлении запасов и сборе сельскохозяйственной продукции, а также отборе рабочей силы.

Суточные продовольственные нормы, установленные оккупационными органами для местного населения в 1942/43 хозяйственном году (в граммах)

Основание: 1. Распоряжение начальника оперативного тыла группы армий «Центр» от 3 октября 1942 г. 2. Совместное распоряжение главного командования сухопутных войск, штаба экономического руководства «Восток» и имперского министерства (оккупированных) восточных районов от 16 марта 1953 г.

В приказе одновременно давались указания о порядке проведения таких операций охранными дивизиями, которые для этих целей создавали специальные штабы. Несколько недель спустя 286-я охранная дивизия под командованием генерал-майора Рихтера провела операцию «Зима в лесу» в районе Витебск, Невель, Полоцк, во время которой во взаимодействии с экономическим управлением района Витебска у населения было отобрано 8365 голов крупного рогатого скота и около 582 т продовольствия и фуража. Вместе с тем 2041 человек был угнан на принудительные работы. В заключение доклада командования дивизии с сожалением отмечалось, что вследствие недостатка рабочей силы некоторая часть выявленных запасов (сено и картофель) не могла быть вывезена. Однако вся птица до последней курицы и все продукты до последнего килограмма пшена были забраны. В общей сложности в течение только января 1943 г. у населения в тыловых районах группы армий «Центр» в результате нескольких таких операций было конфисковано 2534 т продовольствия и фуража, а также более 26 тыс. голов крупного рогатого скота. Число угнанных на принудительные работы составило только 5460 человек, так как часть населения успела своевременно скрыться. Военных руководителей при этом нисколько не беспокоило, что в разграбленных районах в середине зимы люди оставались без продовольствия, а зачастую даже и без крыши над головой.

Огромных размеров достиг произвол полицейских подразделений и подразделений вермахта под командованием старшего эсэсовского и полицейского начальника Белоруссии фон Готтберга весной и летом 1943 г. Во время карательных операций, проводившихся с июня по август в Минской области, они не только угнали все работоспособное население и забрали полностью все продукты питания, но и сожгли дотла населенные пункты и расстреляли большую часть неработоспособных женщин, детей и стариков, всего около 16 тыс. человек [163] .

Но даже неограниченный террор не смог обеспечить реализацию немецко-фашистских грабительских планов. Их результаты и в 1942/43 хозяйственном году, даже учитывая 5 млн т награбленного зерна, которое во всех мероприятиях по выявлению и учету сельхозпродуктов стояло на первом месте, были значительно ниже ожидавшихся фашистскими экономистами и политиками.

Провал попыток побудить советских крестьян к коллаборационизму с помощью введения реакционного аграрного порядка при тщательной маскировке его колониалистской направленности и активное сопротивление крестьян эксплуататорским мероприятиям, несмотря даже на применение неограниченного массового террора по отношению к сельскому населению, свидетельствовали о бесперспективности планов фашистского оккупационного режима и в аграрно-политической области. Советские крестьяне защищали в борьбе против этого режима не только свою личную собственность и результаты своего труда, но и основу советского строя — социалистический способ производства. Как раз это и являлось основной причиной того, почему оккупационный режим не смог достичь своих целей, несмотря на значительные усилия в аграрно-политической области и даже привлечение целой армии специалистов сельского хозяйства, а также подразделений полиции и вермахта.

Период с весны 1942 г. по лето 1943 г. является, несомненно, периодом наибольших усилий фашистского оккупационного режима по экономической эксплуатации оккупированных советских районов. Для него характерна попытка добиться бесперебойного использования их экономических ресурсов путем расширения и организационной стабилизации эксплуататорского аппарата. Эта попытка, однако, не привела к ожидаемым результатам. Ее провал объясняется в определенной степени ущербом, нанесенным экономике, и ограниченными возможностями фашистской Германии по его устранению, но главным образом — боевыми действиями Красной армии и отпором со стороны населения оккупированных районов. Их успешная борьба все явственнее обнаруживала провал фашистской экономической политики на оккупированной советской территории.

3. Роль вермахта в депортации советских граждан на принудительные работы в Германию

Насильственный вывоз иностранных граждан на принудительные работы в Германию в период Второй мировой войны не является чем-то новым в истории германского империализма и милитаризма. Ему предшествовали подобные же мероприятия периода Первой мировой войны, получившие особо широкий размах с принятием в 1916 г. тотальной военной программы, так называемой «программы Гинденбурга», когда под давлением армейского руководства и германских монополий наряду с военнопленными в Германию было насильственно доставлено около полумиллиона бельгийских, французских, польских и русских гражданских рабочих [164] . Стремление фашистского германского империализма покрыть образовавшийся дефицит в рабочей силе с помощью принудительного использования иностранных рабочих не было, однако, простым повторением мероприятий Первой мировой войны. Размах и методы депортации приняли, особенно после нападения на Советский Союз, невиданный характер открытого массового порабощения. Таким образом, и в этой области господствующие круги Германии превзошли своих предшественников.