Но полюбила я его за то, что он с таким удовольствием делал добро. Он всегда радуется, когда может кому-то помочь. И это до сих пор так… Вот почему люди на Сицилии любят его…

— А как вы с ним снова встретились? — спросил Майкл.

— Мой брат подружился с ним. А может, и отец был членом его отряда. Этого я не знаю. Ведь только моя семья да командиры в отряде Тури знают, что мы поженились. Тури заставил всех поклясться держать это в тайне: он боялся, как бы власти не арестовали меня.

То, что они, оказывается, женаты, явилось для всех неожиданностью. Юстина сунула руку за ворот платья и вытащила кошелек, а из него достала бланк из плотной кремовой бумаги с большой печатью. Юстина протянула документ Майклу, но Гектор Адонис взял его и прочел.

— Завтра ты будешь в Америке, — с улыбкой сказал он. — А тем временем могу я сообщить родителям Тури приятную весть? Юстина вспыхнула.

— Они ведь все время считали, что я за ним не замужем, — сказала она. — Знали, что я беременна, и потому плохо обо мне думали. Да, сообщите, конечно.

— А ты когда-нибудь видела или читала Завещание Тури — оно где-то у него припрятано?

Юстина отрицательно мотнула головой.

— Нет, — сказала она. — Тури никогда не говорил мне об этом. Лицо дона Доменика стало жестким, в то же время на нем читалось любопытство. «Ага, — подумал Майкл, — он слышал о Завещании, но не одобряет его. Сколько же народу знает о нем? Простые люди, конечно, не знают. А вот римское правительство знает. Кроме того — дон Кроче, семья Гильяно и его ближайшие приспешники».

— Дон Доменик, могу я пожить у вас, — спросил Гектор Адонис, — пока из Америки не придет весть, что Юстина благополучно добралась туда? Чтобы я мог передать это Гильяно. Мне, наверное, придется стеснить вас не дольше, чем на одну ночь.

— Да что вы, дорогой профессор, это же для меня только честь! — пылко воскликнул дон Доменик. — Живите, сколько хотите. А сейчас всем пора на покой. Наша молодая синьора должна хоть немного поспать перед долгим путешествием, да и я слишком уже стар, чтобы просиживать ночи без сна. Avanti. [Вперед, пошли(итал.)]

Он взмахнул руками, точно большая добрая птица. Затем взял Гектора Адониса под руку и повел в спальню, а женщинам крикнул, чтобы они позаботились об остальных гостях.

Когда наутро Майкл проснулся, Юстины уже не было.

Гектору Адонису пришлось провести у дона Доменика две ночи, прежде чем посланец привез известие, что Юстина благополучно добралась до Америки. В ее письме Адонис с удовлетворением обнаружил условленное словцо и утром, прежде чем двинуться в путь, сказал Майклу, что хочет поговорить с ним наедине.

Майкл эти два дня провел в страшном напряжении — ему не терпелось побыстрее уехать домой. Но не терпелось и встретиться с Гильяно — они ведь были одного возраста. Гильяно успел так прославиться, что Майкла перспектива встречи волновала необычайно. Интересно, думал он, как собирается отец использовать Гильяно в Америке. А он не сомневался, что у отца есть на этот счет соображения. Иначе зачем бы он стал поручать Майклу привезти его с собой.

Майкл спустился с Адонисом на пляж. Вооруженные охранники приветствовали их… Катер вернулся, и теперь Майкл увидел, что вблизи он размером с небольшую яхту. Люди на борту были вооружены лупарами и автоматами.

Июльское солнце пекло вовсю, и море было такое синее и спокойное, что казалось, это металлический щит, от которого отражается солнце. Майкл и Гектор Адонис сели на складные стулья, стоявшие на пирсе.

— Прежде чем уехать, я должен передать вам последнее поручение, — тихо произнес Гектор Адонис. — Это чрезвычайно важно для Гильяно.

— Я охотно все сделаю, — сказал Майкл.

— Надо немедленно переслать в Америку вашему отцу Завещание Гильяно, — сказал Адонис. — А уж он сумеет его использовать. Нужно сделать так, чтобы дон Кроче и правительство в Риме узнали, что Завещание находится в Америке в надежных руках, и тогда они не посмеют причинить вред Гильяно. Они дадут ему спокойно уехать.

— Бумаги при вас? — спросил Майкл.

Маленький человек хитро улыбнулся, потом расхохотался.

— Они у вас, — сказал он.

Майкл в изумлении уставился на него.

— Вас неправильно информировали, — сказал он. — Мне их никто не давал.

— Нет, дали, — сказал Гектор Адонис. — Мария Ломбарде дала. Только мы с ней и знаем, где они, даже Пишотта не знает.

Майкл явно ничего не понимал.

— Они в черной мадонне, — сказал Гектор Адонис. — Мадонна действительно уже не одно поколение находится в семье Гильяно, это вещь ценная. Все это знают. Но Гильяно сделали копию. Она полая. Завещание написано на тончайшей бумаге, и каждая страничка подписана Гильяно. Я помог ему все записать. Кроме того, там есть некоторые разоблачающие документы. Тури ведь знал, какой его может ждать конец, и хотел быть ко всему готовым. Для такого молодого человека у него поразительное чувство стратегии.

Майкл рассмеялся.

— А его мать — великая актриса.

— Все мы, сицилийцы, такие, — сказал Гектор Адонис. — Никому не доверяем и скрываем свои чувства от всех. Отец Гильяно, конечно, заслуживает доверия, но он может проболтаться. Пишотта — с детства верный друг Гильяно, Стефан Андолини спас Гильяно в схватке с карабинерами, но время меняет людей, да и пытки не все выдерживают. Так что лучше, чтоб они не знали.

— Но вот вам Гильяно доверился, — заметил Майкл.

— Меня осчастливили, — скромно сказал Гектор Адонис. — Но вы видите, насколько умен Гильяно! Тайну Завещания он доверил только мне, а свою жизнь — только Пишотте. И если что-то с ним случиться, значит, мы его предали.

Глава 17

Майкл Корлеоне и Гектор Адонис вернулись на виллу и сели рядом с Питером Клеменцей под лимонным деревом. Майклу не терпелось поскорее ознакомиться с Завещанием, но Гектор Адонис сказал, что Андолини должен приехать за ним и отвезти в Монтелепре, и Майкл решил дождаться Андолини — может, он привезет какие-то вести и для него.

Прошел час. Гектор Адонис взглянул на часы — лицо у него было встревоженное.

— Наверное, сломалась машина, — предположил Майкл. — Этот его «фиат» на ладан дышит.

Гектор Адонис отрицательно покачал головой.

— Стефан Андолини в душе убийца, но это пунктуальнейший человек. И надежный. Он уже на час опаздывает, так что, боюсь, что-то не так. А мне ведь надо вернуться в Монтелепре засветло, до комендантского часа.

— Мой брат даст вам машину и шофера, — сказал Питер Клеменца.

Адонис с минуту подумал.

— Нет, — сказал он, — я подожду. Мне важно увидеть его.

— А вы не возражаете, если мы вас оставим и ознакомимся с Завещанием? — спросил Майкл. — Кстати, как вскрыть статуэтку?