– Мы не рискнем полететь на Кездет, – заметил Калум.
Рафик улыбнулся:
– У тебя атрофировался инстинкт выживания. Я это знал. Кездет – не худшее официальное место назначения, чем все остальные, разве нет? Мы еще не решили, куда лететь, а я вовсе не хочу, чтобы совершенно случайно действительное место нашего назначения оказалось где-то поблизости от заявленного.
То, что им удалось получить за золото и платину с концерна Пасантонополусов, с трудом покрыло их расходы. Им пришлось сделать остановку в первой же планетной системе, где были хоть какие-то минеральные ресурсы. Это оказался Грейфен: планетарное правительство этой системы строило серию орбитальных космических станций для производства в условиях невесомости, так что оно готово было купить все чистое железо, которое “Ухуру” мог обогатить и отправить на орбиту планеты на автоматических челноках. Прибыль, полученная от этой продажи, была не слишком велика, поскольку Грейфену нужно было только железо, добытое в космосе: это было дешевле, чем добывать железо на самой планете и переправлять его на орбиту. Однако это была стабильная работа; кроме того, пока челноки доставляли железо на орбитальные станции, Рафик, Калум и Гилл имели возможность понемногу пополнять свой груз более ценных металлов. Они уже были готовы искать покупателей на эти металлы на Грейфене, когда Калум, в процессе обогащения металлов развлекавшийся взломом кодов бюрократической переписки, поднял тревогу.
– Не думаю, что нам стоит продавать все это на Грейфене, – сказал он Рафику, пока они проверяли результаты процесса обогащения. – Я бы даже сказал, что нам стоит улетать, причем немедленно, и продать этот груз где-нибудь подальше отсюда.
– Почему? Ты что, устал от этой работы? Еще сотня тонн железа, и нам удастся набрать достаточное количество титана и родия, чтобы наша экспедиция стала прибыльной…
– Вот, послушай, – Калум щелкнул переключателем, И коммуникатор выдал результаты последних нескольких часов прослушивания официальных деловых сообщений. – Здесь приземлился некто, сообщивший, что против экипажа “Ухуру” выдвигается обвинение в неуплате долгов и причинении материального ущерба на Телой.
– Но мы не причиняли там никакого ущерба! – возмутился Гилл. – У нас просто не было на это времени!
– И тебе не терпится изложить это все на суде, члены которого подкуплены дядюшкой нашего Рафика? – поинтересовался Калум. – Должно быть, мы в самом деле здорово его разозлили. Я не думал, что он проследит наш маршрут до Телой.
– Он этого и не делал, – Заметил Рафик, изучая распечатки раскодированных Калумом сообщений. – По крайней мере… это не в духе моего дядюшки. Дядя предпочитает не иметь дела с судами. И посмотрите-ка на имя предполагаемого кредитора: это не телойское имя.
– Фаркас Хамисен, – прочел Гилл, заглянув через плечо Рафика.
– “Фаркас”, – заметил Рафик, – на диалекте Кездета означает “волк”… По здравом размышлении, мне кажется, что мысль обозначить Кездет как наш порт назначения была не самой удачной. Должно быть, именно так нас и выследили.
– Но у них нет причин охотиться за этим кораблем, – возразил Гилл. – Официально это больше не “Кхедайв”, а “Ухуру”. У нас есть даже маяк, подтверждающий это.
Рафик пожал плечами:
– Хотите задержаться здесь и выяснить, какие у них к нам претензии на самом деле?
– Никоим образом, – хором ответили Калум и Гилл.
Они решили забыть об оплате последнего груза железа, отправленного на Грейфен. Что до их груза, как заметил Рафик, в любой системе будут рады купить груз титана. Например, Неред: это планета высоких технологий, крайне милитаризированная – к тому же страдающая от недостатка полезных ископаемых…
* * *
– Проблема с Нередом, – сумрачно заметил Гилл, когда они достигли планеты и завершили сделку, – заключается в том, что в этой системе нам нечего добывать. Все, что мы сейчас имеем – пустой корабль…
– И изрядная сумма в кредитах Федерации, – прибавил Рафик. – Похоже, им действительно нужен был этот титан.
– Верно; но эти люди просто помешаны на войне. Готов поклясться, что здесь нечего купить, кроме армейской амуниции и оборудования для шпионажа.
– Мы потратим кредиты по-другому, – сказал Рафик. – По крайней мере, большую часть. А сегодня давайте отметим удачную сделку: сводим Акорну поужинать в лучшем ресторане Нереда!
– Ох ты, боже мой, – усмехнулся Калум. – Жду – не дождусь возможности отведать кулинарные шедевры Нереда. Интересно, каким будет главное блюдо? Патронташи под острым перечным соусом? Гранаты с имбирем?..
– Она не может пойти в таком виде, – объявил Гилл, указывая на Акорну.
За последний год Акорна выросла настолько, что даже комбинезон Гилла стал ей маловат. На корабле она предпочитала ходить и вовсе без одежды. Сейчас Калум и Рафик, развернувшись, уставились на Акорну, лежавшую в своем гамаке и изучавшую видеофильм о техниках очистки цветных металлов от избытка углерода. Она казалась вполне довольной. Ее серебристые кудряшки превратились в длинную, до пояса, роскошную гриву, а лоб прикрывала вьющаяся челка. Ниже пояса ее тело покрывала мягкая белая шерстка. Она была выше, чем Гилл, но грудь ее была плоской, как у ребенка.
– Интересно, сколько ей сейчас? – понизив голос, раздумчиво проговорил Гилл, стараясь не привлекать внимания Акорны.
– Хронологически, – ответил Рафик, – где-то около трех лет. Прошло уже два года с тех пор, как мы ее нашли. Физиологически, полагаю – около шестнадцати. Очевидно, что существа ее вида взрослеют быстро, но я полагаю, что она еще не достигла размеров взрослой… особи; посмотрите на ее щиколотки и запястья – они все еще непропорционально тонки.
– Шесть футов шесть дюймов, и она все еще растет, – пробормотал Калум.
Вскоре рост Акорны станет представлять серьезную проблему: это понимали все. “Кхедайв” был предназначен для экипажа из трех человек небольшого или среднего роста. Широкие плечи и высокий рост Гилла и без того создавали некоторые проблемы; присутствие на борту четвертого пассажира привело к необходимости реорганизовать внутреннее пространство корабля; разместить же здесь единорога семифутового роста будет просто невозможно.
Акорна оторвалась от экрана:
– Калум, – позвала она, – не мог бы ты объяснить мне, каким образом в процессе сокращения содержания гидроокиси натрия получается дихлорид титана?
– Хм-м, это одна из последних стадий процесса, – проговорил Калум и, наклонившись, принялся чертить на экране под текстом и рисунками новую диаграмму: – Видишь – в электролитическую ячейку закачивается разбавленная соляная кислота…
– Нужно было это разъяснить, – пожаловалась Акорна. За последний год она научилась свободно говорить на галактической интерлингве, и только еле заметный носовой выговор да некоторая стесненность речи указывала на то, что это не ее родной язык.