– Это блистательная мысль, – возразил Пал. – Предоставь говорить мне, и в этот раз все сойдет прекрасно.
Акорна взглянула на него с некоторым подозрением.
– Иногда, – сказала она, – ты очень напоминаешь мне Рафика.
– Веди себя высокомерно, – предупредил ее Пал на подлете к Анъягу, – и помни, говорить буду я.
Акорне не составило труда следовать этим указаниям. Потрясение при виде ужасающего вида Анъяга, громадная гора шлака, кучи руды и бесконечный рев дробилок заставили ее молчать. Запах пота и немытых тел, шедший от бараков, и отвратительный смрад выгребных ям заставили ее высоко поднимать голову в надежде на глоток чистого воздуха, а непривычная тяжесть украшений принуждала двигаться медленнее. Эффект был совершенно таким, какого и хотел добиться Пал: она казалась невероятно богатой молодой женщиной с вульгарными вкусами, медленными, исполненными достоинства движениями и слишком большой надменностью для того, чтобы снизойти до разговора с каким-то рудничным надсмотрщиком. Тот легко поверил, что перед ним – молодая и невероятно богатая диди, высматривающая новый молодой товар для расширяющейся сети своих борделей. Он рассыпался в извинениях, рассказывая о том, что большинство детей на руднике находятся не в лучшем состоянии, и, разумеется, даже не подумал их прятать.
Пал коротко потребовал, чтобы их отвели туда, где спит команда Шири Теку, и надсмотрщик вздохнул с явным облегчением. Он знал, что Шири Теку изрядно повезло в прошлом месяце: у агента, торгующего детьми, он купил кудрявую хорошенькую малышку, которую с радостью купила бы у него любая диди – за двойную, а то и за тройную цену. Он начал извиняться за то, что команда Шири Теку сейчас находится на дневной смене, а потому навряд ли получится посмотреть на нее сейчас, потом остановился, подумав, что Шири Теку – не такой дурак, чтобы посылать Вниз такой лакомый кусочек, как та кудрявая малышка. Наверное, он оставил ее работать Наверху, приставив к какому-нибудь простому делу вроде сортировки, чтобы не испортить е внешность…
Пал прервал его:
– Просто покажите нам их барак. Мы не нуждаемся в вашем сопровождении.
Надсмотрщик был разочарован: он ожидал получить процент от прибыли со сделки, заключенной в его смену. Однако некоторое количество кредитов вполне утешило его и позволило Акорне избавиться от его общества, пока они пробирались к месту, где команда Шири Теку сортировала руду, извлеченную на поверхность.
На скамье сортировщиков сидели только две девочки. Одна из них работала так быстро, что ее пальцы, казалось, летали над кусками породы, выбирая те, что содержали руду, и отбрасывая пустую породу в кучу шлака. Вторая посмотрела сквозь пришедших пустым, ничего не выражающим взглядом. Зрачки Акорны сузились от острой жалости и сострадания.
– Яна? – спросила она, ожидая ответа от работающей девочки.
– Я Лакшми, – сказала та. – Она – Яна, – кивком Лакшми указала на вторую девочку. – Она мало говорит – с тех пор, как…
Приступ кашля прервал ее на полуслове.
– Принеси ей воды, Пал! – сказала Акорна.
– Все нормально. В порядке, – хрипло проговорила Лакшми, вытирая подбородок. – Не говорите им… я не больна! – в ее голосе слышалось отчаянье. – Не больна!
– Разумеется, ты не больна, – успокаивающе согласилась Акорна. – Ты – прекрасный, сильный работник.
Лакшми отодвинулась, подозрительно косясь на приближающуюся Акорну, потом отодвинулась снова, пока не оказалась на самом дальнем конце скамьи, где от нежданных гостей ее отделяла гора руды. Акорна села рядом с Яной и попыталась обнять ее. Яна отшатнулась, тихо вскрикнув от боли.
– Лучше ее не трогать, – предупредила с безопасного расстояния Лакшми. – Она еще не выздоровела после того, как ее побил Шири Теку.
Грязно-серый балахон Яны прилип к ее спине и бокам в нескольких местах. Когда Пал принес воду, Акорна в отчаянье взглянула на мутную жидкость, потом быстро сняла шарф, которым была покрыта ее голова. Лакшми задохнулась от изумления, увидев посереди лба Акорны небольшой белый рог.
Акорна на мгновение опустила рог в ведро, потом взяла шелковый шарф и принялась смачивать уже чистой водой присохшую к ссадинам и ранам ткань. Наконец, ей удалось снять с девочки балахон, не причиняя новой боли. Бережно она касалась своим рогом каждого вспухшего шрама на спине девочки. Лакшми придвигалась все ближе и ближе, ее глаза расширились, когда она увидела новую чистую кожу на месте страшных рубцов от кнута на спине и боках Яны.
– Пожалуйста, госпожа, – прошептала она, – я не знаю, что вы делаете… но не могли бы вы полечить и ее колено? Колено у нее болит больше всего, она даже не может ходить без палки…
Акорна наклонила голову к распухшему колену Яны и долго сидела так. Яна не шевелилась и никак не реагировала на происходящее, но отек на колене заметно спадал.
– Подойди ко мне, – сказала она, наконец, и Лакшми с выражением удивления на лице медленно подвинулась к Акорне.
– Если бы вы могли и мне помочь, – хрипло проговорила она, – я бы пошла с вами. Кети всегда говорила, что уйти с диди – это самое худшее, что может быть для девочки… но Кети не видела вас .
Акорна склонила лицо к горлу Лакшми и медленно провела рогом вдоль ее груди. Лакшми глубоко вздохнула, но не закашлялась; она вздохнула еще раз, потом еще, и щеки ее медленно начали розоветь.
– Что это ты там делаешь, подружка?
Гневный рев доносился из-за горы шлака; мгновением позже из-за нее вышел высокий тощий человек в коричневом балахоне и тюрбане с длинным гибким кнутом в руке.
Быстро спрятав свой рог, Акорна подняла голову.
– Я найду применение этим детям, – сказала она. – Вы получите за них компенсацию.
Глаза Шири Теку сузились, он погрузился в подсчеты. Должно быть, диди нужна Лакшми; Яна сейчас навряд ли кому-то может пригодиться. Диди пытается сбить его со следа, делая вид, что ей нужны оба ребенка.
– Я могу подумать о том, чтобы отдать вам одну, – он кивнул в сторону Яны. – Вторая для меня слишком ценна. Это последняя сортировщица, которая у меня осталась.
– Мне нужны обе, – твердо ответила Акорна.
Шири Теку мысленно подсчитал стоимость украшений новой диди и решил рискнуть. Ему действительно нужны были услуги Лакшми. Он не стал бы так долго притворяться, что не замечает ее кашля, если у него был бы сортировщик, хотя бы вполовину такой же опытный, как она. Но за месяц он купит новых детей, а Лакшми их выучит. Если же эта диди действительно так интересуется Лакшми – один Черный Старик знает, почему! – она вернется в конце месяца… а к этому времени он успеет купить, украсть или каким-либо иным способом заполучить достаточно действительно красивых детей, чтобы новая диди стала его постоянной покупательницей.
Кроме того, ее заинтересовала молчаливая телохранительница, стоявшая рядом с диди. Неужто и Дом Ли занялся бордельным бизнесом? И, если это так, знает ли сам старик Ли об этом, или он уже настолько выжил из ума, что его слуги могут обделывать свои собственные делишки без его ведома? Ему нужно было время, чтобы выяснить, какие ходят слухи на этот счет, и извлечь из ситуации максимум выгоды.