Карло больно запустил руки в ее волосы и оторвал ее от себя. Где-то глубоко в горле родился стон:
— Basta, basta, хватит!
Он приподнялся на локте, часто дыша, и его чувственные губы раздвинулись в странной улыбке. — Ах ты, зеленоглазая колдунья! Никогда, даже в самых диких мечтах не мог я вообразить, что найду в тебе такую фантастическую партнершу. С тобой я чувствую себя несдержанным шестнадцатилетним подростком, — пошутил он, и в его глазах мелькнуло что-то вроде покаяния. — Теперь ты моя, — улыбнулся он сверху вниз, глядя в очаровательно зардевшееся лицо. — Но сейчас нам лучше поостыть! — Одним рывком Карло поднял ее на руки и прыгнул вместе с ней в бассейн.
Много позднее, уже в купальных костюмах они сидели за бутылкой вина во внутреннем дворике.
В этом виде их и застал ее отец. Даже сейчас Хэлин вздрогнула, вспоминая гнев, прозвучавший в его голосе.
— Какого черта вы здесь делаете, Манзитти? Карло аккуратно опустил рюмку на столик и встал. Его голос звучал мягко, но где-то в глубине звенела сталь.
— Добрый вечер, мистер Каултард. Давно мы не виделись.
Хэлин сидела с рюмкой в руке, пораженная тем, что происходило у нее на глазах. Было совершенно очевидно, что мужчины знакомы, хотя Карло никогда не упоминал об этом. Отец сделал шаг вперед, его лицо приобрело багровый оттенок, глаза выкатились от ярости. В то же время Карло стоял совершенно недвижимо, его упругое мускулистое тело напряглось, как бы насторожилось, его поведение свидетельствовало об абсолютном самообладании, манеры были исполнены достоинства.
— Не лучше ли войти в дом, мистер Каултард. У меня есть одна важная проблема, которую я хотел бы обсудить с вами.
Отец, которому было далеко до такого самообладания, выкрикнул:
— Что бы вы ни сказали, меня это никогда не заинтересует, Манзитти! Так что я предлагаю вам немедленно удалиться и держаться впредь подальше от моей семьи. — Он повернулся к Хэлин. — Ступай в дом, дочь. Я с тобой потом разберусь. Этот человек сейчас уйдет.
При этих словах Хэлин, наконец, обрела дар речи. — Но, отец, ты просто чего-то недопонимаешь. Это Карло, приятель Марии. Он держит яхт-клуб и причал вместе с Роберто. Наверняка ты его с кем-то спутал, — закончила она с умоляющей интонацией, будучи уверена, что отец совершает страшную ошибку.
Карло положил ей руку на плечо. — Не вмешивайся, Хэлина, — пробормотал он. — Судя по всему, вы не намерены прислушаться к голосу рассудка, синьор Каултард, — сказал он жестко. — Я просил вашу дочь стать моей женой, и она дала согласие. Мы хотели бы получить ваше благословение, но если таковое не последует, это не имеет большого значения. Я намереваюсь отправиться с Хэлиной в воскресенье на Сицилию, чтобы представить ее моей семье, и примерно через три недели мы поженимся. В свои восемнадцать лет она не нуждается в вашем согласии.
Хэлин увидела, как лицо отца отразило всю гамму чувств от искреннего потрясения до бешеной ярости, — Только через мой труп! — вскричал он. — Хэлин, разве ты не знаешь, кто это такой? Почему он это делает?
И отец тут же раскрыл ей всю малоприятную подноготную этой истории. Оказалось, когда отец и Мария встретились и полюбили друг друга, она уже была помолвлена с Карло. Отец Марии, достойный человек, хотел было сообщить обо всем Карло, но Мария очень боялась этого и не без оснований. Причем ее золовка Катерина разделяла опасения Марии. Во-первых, Карло буквально вынудил Марию обручиться и, во-вторых, он никогда бы не дал разорвать помолвку. Вот почему влюбленная пара бежала в Англию, воспользовавшись тем, что Карло несколько дней был в отъезде по делам. Их брак зарегистрировали в Лондоне раньше, чем Карло узнал о случившемся.
Что касается его бизнеса по содержанию яхт-клуба и причала, то это лишь малая толика его деловых интересов, просто удобное местечко, чтобы швартовать свою яхту. На самом деле Карло, — мультимиллионер с широко известной репутацией плейбоя. Весь Рим знал о его приключениях с красивыми женщинами, а таких маленьких девочек, как Хэлин, он буквально пожирал на завтрак. Как она мола пойти на такую глупость? Ему, сицилийцу, Хэлин была нужна лишь для одного — отомстить. Разве она не слышала о таком обычае сицилийцев, как вендетта?
После этих слов отца Хэлин почувствовала, как сияющая уверенность в том, что Карло ее любит, превращается у нее в груди в кусок льда.
Карло не пытался отрицать что-либо. Он стоял с видом высокомерным и отрешенным, будто внимая озлобленному бормотанию слабоумного. Она повернулась к нему, ее глаза молили его опровергнуть сказанное отцом. Он этого не сделал.
— Да, я был обручен с Марией, это так, но только потому, что в это время мы оба находили это удобным. Я признаю, что считал ее брак с твоим отцом втайне от меня свидетельством по меньшей мере дурных манер. Но позднее она объяснила причину, и я согласился, что при тех обстоятельствах такого финала было не избежать. Или, во всяком случае, так ей казалось, — добавил он не без сарказма. — И, само собой, у меня есть другие деловые интересы. Что касается остального, то оно недостойно комментария.
Хэлин долго не отрывала пристального взгляда от его темных глаз. Ей хотелось верить ему. Отец, чувствуя ее колебания, загнал последний гвоздь сомнения ей в душу, напомнив, что после замужества они ни разу не возвращались в Сицилию просто потому, что всесильная семья Манзитти сделала для него это невозможным. Отца лишили права продолжать раскопки, и шесть лет научной работы были выброшены на ветер. Все это разом произошло в тот год, когда он женился.
Хэлин знала, что значила для отца его работа на острове. Поэтому буквально в агонии сомнений она ждала, что Карло опровергнет, будто он остановил раскопки. Но стоило ей взглянуть на Карло, как стало ясно: он не сможет этого сделать. Впервые в ответе Карло зазвучала неуверенность. Он отрицал, что это дело его рук, но дал понять: все произошло по наущению его, Карло, отца.
Она почувствовала, как его слова разбили ей сердце на тысячу осколков. Затем верх взял гнев. Гнев главным образом на саму себя за собственную доверчивость и глупость, за то, что влюбилась в такого человека, как Карло. Она вспомнила, как ударил фонтан ее любви, стоило ему только сказать, что он хочет ее. Он, наверное, хохотал до упада над тем, с какой легкостью ему удалось завоевать ее девичье сердце. Она сделала большой глоток из рюмки с вином, стараясь унять дрожь в ногах и не дать двум мужчинам стать свидетелями ее нервного срыва.
Затем Карло взял ее за руку и высокомерно произнес, обращаясь к отцу. — Этот разговор не имеет отношения к сути. Хэлина обещала выйти за меня замуж, вот что главное. Думаю, в сложившихся обстоятельствах ей лучше последовать со мной прямо сейчас. — С этими словами он буквально вытащил ее из кресла.
Внезапно с поразительной ясностью она увидела себя со стороны часом раньше, потерявшую голову от любви в объятиях Карло. Он же, куда менее взволнованный, все настаивал тогда, чтобы она подтвердила свое обещание выйти за него замуж. И она делала это вновь и вновь, не ощущая ничего кроме желания. Эти воспоминания разорвали последнюю нить, на которой держалось ее самообладание. Вскочив на ноги, она крикнула ему: