К счастью, он ничего любопытного не нашел, и нужда в объяснениях отпадала сама собой. Второго появления Сары он тоже не ждал — со слов Глэдис Чарли знал, что призрак вряд ли покажется ему вновь. Больше того, сегодня, на второй день после ее таинственного появления, при свете дня, Чарли и сам все чаще задумывался, не сыграло ли с ним злую шутку его собственное воображение. А может быть, виновато во всем было нервное напряжение, в котором он пребывал на протяжении последнего времени. Сначала разрыв с Кэрол и все, что ему предшествовало, потом — продажа дома, переезд в Нью-Йорк, неприятности в фирме, фактический уход с работы — для одного человека этого было, пожалуй, многовато. Может, в его спальне и не было никакой женщины? Может быть, она ему просто пригрезилась? Может быть, все это было с ним во сне?, Но, когда Чарли приехал в Шелбурн-Фоллс и остановился возле магазина скобяных товаров, он все же решил отправиться в местное отделение Исторического общества, которое расположилось в соседнем доме. Глэдис говорила ему, что это невысокое здание было подарено городку каким-то состоятельным гражданином много лет назад. Несмотря на неказистый вид, здание было еще достаточно крепким и весьма просторным. В нем помещались не только Историческое общество и местный краеведческий музей, но и богатейшая библиотека с читальным залом, а также окружной архив, довольно, впрочем, скромный. В библиотеке Чарли собирался взять какие-нибудь книги, из которых он мог бы узнать подробности о жизни Сары и Франсуа де Пеллерен. Эта надежда, однако, едва не разбилась о неожиданно холодный прием, который был ему оказан.
Когда Чарли шагнул через порог библиотеки, над самой его головой звякнул дверной колокольчик, и молодая женщина, стоявшая у книжных полок спиной ко входу, повернулась на звук. В профиль ее лицо достойно было украсить собой римские камеи, но в глазах ее Чарли с удивлением увидел настоящую ярость, граничащую с ненавистью.
На его приветствие девушка ответила таким резким тоном, что Чарли на мгновение оторопел. Она разговаривала с ним так, словно он нанес ей смертельное оскорбление, хотя они оба видели друг друга впервые в жизни, и Чарли понял, что библиотекарша — по всей видимости, это была именно она — почему-то очень не хочет, чтобы ее беспокоили.
— Прошу прощения, что беспокою вас, — извинился он с самой приветливой улыбкой, на какую был способен, но ее лицо ни капли не смягчилось. На него смотрела самая настоящая Снежная королева из сказки. Может быть, что-то или кто-то испортил ей Рождество, предположил Чарли. Или жизнь… Как бы там ни было, его положение не становилось от этого легче.
Вместе с тем он не мог не заметить, что девушка очень хороша собой. У нее были большие зеленые глаза, пышные темно-каштановые волосы с золотой искрой и нежная, словно светящаяся, кожа персикового оттенка, которой позавидовала бы любая фотомодель. Ее фигуру до половины скрывала высокая конторка, но Чарли понял, что она довольно высока ростом и что тело у нее по-спортивному гибкое и сильное, хотя черты ее лица показались ему очень тонкими и изящными, словно сделанными из драгоценного китайского фарфора. Когда она оперлась о конторку руками, Чарли увидел длинные, музыкальные пальцы с безупречными, но слишком коротко остриженными ногтями.
И все же все в ней, казалось, говорило: «Не приближаться. Стреляю без предупреждения».
— Мне хотелось бы взять у вас кое-какие книги. Меня интересуют два человека, когда-то живших здесь — Сара Фергюссон и Франсуа де Пеллерен, — пробормотал Чарли, справившись со своим замешательством. — Если, конечно, можно. Честно говоря, я не знаю точных дат их жизни. Мне сказали, что эта леди… и этот джентльмен жили в окрестностях Шелбурн-Фоллс в конце восемнадцатого столетия. Где-то этак году в семьсот девяностом… Вы когда-нибудь слышали о них?
Последний вопрос он задал совершенно невинным тоном и был поражен, когда библиотекарша буквально зарычала на него:
— Эти книги вы найдете вон там! — Швырнув на конторку листок бумаги, на который она быстро выписала два названия, библиотекарша указала Чарли на стеллаж в дальнем конце комнаты. — Сейчас я очень занята, так что будьте любезны, обслужите себя сами!
Чарли почувствовал, что ее манера вести себя начинает его раздражать. Таких нелюбезных, озлобленных людей он здесь еще не видел. Напротив, каждый, кого он встречал в Шелбурн-Фоллсе или Дирфилде, делал все, чтобы показать свое расположение приезжему. Многие уже знали, что он арендовал старое шале, и сами предлагали свою помощь. Библиотекарша оказалась неприятным исключением из общего правила. Она была точь-в-точь как те раздраженные, наэлектризованные чуть ли не до свечения дамы, которых Чарли встречал в нью-йоркской подземке в часы пик. Впрочем, они были даже приятнее, поскольку с ними он мог попросту не общаться. Сейчас же у него не было иного выхода.
— С вами что-нибудь случилось? Может быть, я могу вам чем-нибудь помочь? — спросил он как можно мягче. Ему казалось совершенно невероятным, что такая красивая молодая девушка может так вести себя без достаточно веской причины.
— А вам-то что задело? — Она поглядела на него в упор, и Чарли отпрянул, словно обжегшись, хотя ее глаза были холодны как лед. Он успел, однако, разглядеть, что своим оттенком они напоминают изумруды, и попытался представить себе, как они загорятся и заиграют, если эта льдышка соизволит улыбнуться.
— Мне кажется, вы чем-то расстроены, — сказал он негромко и одарил девушку взглядом своих теплых бархатных глаз.
— Ничем я не расстроена — я просто занята! — отрезала библиотекарша и отвернулась.
Книги Чарли нашел быстро. Сначала он хотел захватить их с собой, но не утерпел и начал тут же, у полки, пролистывать их, ища портрет, о котором упоминала Глэдис. В первой книге никаких иллюстраций не оказалось вообще, зато во второй… От волнения у Чарли задрожали руки. Теперь он точно знал, кого он видел в сочельник в своей спальне. Сходство было поразительным. Неизвестный художник удивительно точно передал не только черты ее лица, но даже выражение глаз и форму губ — чуть приоткрытых, словно готовых заговорить, улыбнуться или рассмеяться. Чарли, во всяком случае, узнал свою таинственную гостью.
Это, вне всякого сомнения, была Сара Фергюссон де Пеллерен.
Внимательно глядя на Чарли, молодая женщина за конторкой, не сдержав любопытства, спросила:
— Она что, ваша родственница?
Голос ее прозвучал, однако, все так же резко — она, как видно, не чувствовала никакой неловкости за свою грубость. Этот тип вторгся на ее территорию, как будто нарочно выбрав то время года, когда в библиотеку почти никто не приходил. Немногочисленные туристы заглядывали сюда только летом, и библиотека Исторического общества и архив служили чем-то вроде информационной службы, куда можно было просто позвонить и заказать коротенькую справку по тому или иному вопросу.
Именно это обстоятельство и послужило решающим доводом для Франчески Виронэ, когда она устраивалась сюда на должность библиотекаря и куратора. Эта работа позволяла ей спокойно трудиться над собственной диссертацией; к тому же она существенно ограничивала количество встреч с посторонними людьми, а именно их-то Франческа боялась больше всего.