— Ты не знаешь, как завязывать шнурки?
— Это мои первые ботинки со шнурками.
Асторре рассмеялся.
— Господи. Ну, ладно, я их тебе завяжу. — И положил ногу Бруно себе на колено.
Покончив со шнурками, Асторре протянул Бруно телефонную трубку.
— Звони брату.
— В пять утра? — изумился Бруно. — Тиммона меня убьет.
Асторре понял, что мозги Бруно туманил не сон: просто он был слабоумным.
— Скажи ему, что ты у меня. А потом я поговорю с ним.
Бруно взял трубку.
— Тиммона, твоими стараниями я попал в передрягу, поэтому и звоню так рано.
Асторре услышал вопли, доносящиеся из трубки, потом Бруно торопливо добавил:
— Я у Асторре Виолы, и он говорит, что хочет поговорить с тобой, — и торопливо сунул трубку Асторре.
— Тиммона, извини, что пришлось тебя разбудить. Но мне пришлось прихватить Бруно, потому что мой кузен у тебя.
— Я не понимаю, о чем ты, — рявкнул Портелла. — Чего ты от меня хочешь?
Бруно разобрал слова брата и заверещал.
— Ты меня подставил, ты и вытаскивай!
— Тиммона, давай махнемся родственниками, а потом поговорим об интересующей тебя сделке, — продолжил Асторре. — Я знаю, ты думаешь, что все дело в моем упрямстве, но при нашей встрече я объясню тебе, что к чему, и ты поймешь, что я оказал тебе услугу.
— Хорошо, — теперь Портелла говорил спокойно. — Где встретимся?
— В ресторане «Паладин» в полдень, — ответил Асторре. — У меня там отдельный кабинет.
Я привезу Бруно, а ты — Марка. Можешь взять телохранителей, если сомневаешься в моей честности, но мы же не будем устраивать кровавой бойни в общественном месте. Нам есть о чем поговорить.
Последовала долгая пауза.
— Я приеду, — послышался наконец голос Портеллы, — но не пытайся выкинуть какой-нибудь фортель.
— Не волнуйся, — заверил его Асторре. — После этой встречи мы станем друзьями.
Асторре взял Бруно под руку, Монца занял место с другой стороны, и втроем они спустились вниз. Около отеля стояли уже три машины с людьми Асторре.
— Бруно возьмешь с собой, — приказал Асторре Монце. — В полдень доставишь его в «Паладин». Встретимся там.
— А что мне делать с ним до полудня? — спросил Монца. — Сейчас еще нет шести.
— Накорми его завтраком. Поесть он любит.
На это уйдет пара часов. А потом погуляй с ним в Центральном парке. Сходите в зоопарк. Я возьму один автомобиль и шофера. Если он попытается убежать, не убивай его. Просто поймай.
— Вы остаетесь без прикрытия, — заметил Монца. — Разумно ли это?
— Обо мне не волнуйся.
Уже из машины Асторре позвонил Николь по сотовому телефону.
Сонный голос Николь напомнил ему те времена, когда они были любовниками.
— Николь, просыпайся. Ты знаешь, кто говорит?
Вопрос, похоже, разозлил ее.
— Разумеется, знаю. Кто еще может звонить в такой час?
— Слушай внимательно. Никаких вопросов.
Помнишь тот документ, который я подписал Силку? Ты еще не хотела, чтобы я его подписывал.
— Да, — бросила Николь, — разумеется, помню.
— Он у тебя дома или на работе?
— Конечно же, на работе.
— Понятно. Я подъеду к твоему дому через полчаса. Позвоню по домофону. Будь готова и немедленно спускайся. Захвати все ключи. Мы поедем к тебе на работу.
Едва Асторре позвонил, Николь в синем кожаном пальто и с большой сумкой спустилась вниз.
Поцеловала его в щеку, но не решилась произнести и слова, пока они не сели в машину. Она объяснила шоферу, как добраться до ее конторы, а потом они молчали, пока не поднялись в кабинет Николь.
— А теперь скажи, зачем тебе понадобился этот документ? — спросила Николь.
— Этого тебе знать незачем.
Асторре знал, что ответ ее рассердил, но она открыла сейф и достала папку.
— Сейф не закрывай, — остановил ее Асторре. — Мне еще нужна пленка, на которую ты записала нашу беседу с Силком.
Николь протянула ему папку.
— На эти документы ты имеешь право. А на пленку, даже если бы она и существовала, — нет.
— Давным-давно ты говорила мне, что записываешь все разговоры, что ведутся в твоем кабинете, Николь. И я наблюдал за тобой во время того совещания. Уж очень ты была довольна собой.
Николь рассмеялась.
— Ты изменился. Раньше ты и рядом не стоял с теми говнюками, которые думали, что могут читать мысли других.
Асторре печально улыбнулся.
— Я думал, что ты по-прежнему благоволишь ко мне. Поэтому никогда и не спрашивал, что именно ты вымарала из досье твоего отца, прежде чем показать его мне.
— Ничего я не вымарывала, — холодно ответила Николь. — И я не дам тебе пленку, пока ты не скажешь, что все это значит.
Асторре выдержал паузу.
— Хорошо, ты уже большая девочка, — и рассмеялся, увидев, как яростно сверкнули ее глаза, презрительно искривились губы. Такой же она предстала перед ним и ее отцом много лет тому назад. — Ты всегда хотела играть в высшей лиге.
И тебе это удалось. Как адвокат ты на многих нагнала страху. Тебя боятся, как раньше боялись твоего отца.
— Он был не таким плохим, как его расписывали пресса и ФБР, — огрызнулась Николь.
— Да, да, — покивал Асторре. — Вчера вечером Тиммона Портелла похитил Марка. Но волноваться не о чем. Этой ночью я захватил Бруно. Теперь мы можем их обменять.
— Ты похитил человека? — изумленно переспросила Николь.
— Как и они. Им очень хочется заполучить банки.
— Так отдай им эти гребаные банки! — взвизгнула Николь.
— Ты не понимаешь, — голос Асторре остался ровным и спокойным. — Мы ничего им не дадим.
У нас есть Бруно. Если они причинят вред Марку, я разберусь с Бруно.
Николь с ужасом смотрела на него. Асторре не отвел глаз, поднял руку, коснулся золотого медальона.
— Да, мне придется его убить.
У Николь задрожали губы.
— Нет, Асторре, ты же не такой.
— Теперь ты все знаешь, — ответил ей Асторре. — Я не тот человек, который продаст банки после того, как они убили твоего отца и моего дядю. Но мне нужны пленка и документ, чтобы обо всем договориться и вернуть Марка без кровопролития.
— Лучше продай им банки, — прошептала Николь. — Мы все разбогатеем. Это же ничего не изменит.