Моска почувствовал себя немного виноватым.
Он думал: надо сходить домой, посмотреть, как там Гелла, а потом отправляться к Йергену. Но через час клуб и так закроется. И он решил остаться.
Адъютант, тщетно пытаясь найти себе какую-нибудь забаву и уже потеряв всякую надежду получить удовольствие от игры, обратился к Моске:
– Я слышал, ты приводил свою фройляйн на базу, чтобы ей оказали бесплатную медицинскую помощь. Ты что же, правил не знаешь, Уолтер? – Он впервые назвал Моску по имени.
Кто– то из офицеров сказал:
– Ради бога, хоть в клубе давай не будем о службе!
Ив это мгновение Моска понял, зачем он пришел в клуб, почему он решил остаться. Он уговаривал себя уйти, тщетно пытаясь оторвать ладони от зеленого сукна. Но в его душе уже клокотало злое предвкушение ссоры. Воспоминания о всех унижениях и поражениях недели отравили ему кровь и ослепили разум. Он подумал: «Ну ладно, сукин сын, ну ладно». Но произнес обычным тоном:
– Да я просто думал, что наш док сможет ей чем-нибудь помочь. – Он произнес эти слова с наигранным волнением. Он уже наелся достаточно дерьма на этой неделе – можно съесть еще немного. Это уже не противно.
– Подобные вещи в моей епархии не случаются, – сказал адъютант. – Но если не дай бог случаются, да еще я об этом узнаю, то виновные всегда получают по заслугам. А я всегда узнаю! Я же не сволочь, – продолжал адъютант уже на полном серьезе. – И люблю, когда все честь по чести.
Ведь если бы он стал лечить твою фройляйн, все солдаты начали бы водить своих девочек на базу, чтобы им делали уколы в попку. – На простодушном лице адъютанта заиграла довольная мальчишеская улыбка. Он поднял стакан и сделал большой глоток.
Моска уставился на зеленое сукно стола. Эдди что-то говорил, но Моска не мог разобрать слов.
Он с усилием поднял взгляд и тихо сказал:
– Сыграю-ка я на два доллара.
Адъютант поставил стакан на подоконник и бросил на стол десятидолларовую бумажку.
– Принимаю, – сказал он.
Моска взял банкноту и швырнул ее обратно адъютанту.
– С тобой я не играю, – сказал он с холодным раздражением.
Несколько офицеров бросили на стол деньги, и Моска метнул кости.
– Фу-ты ну-ты! Как ты запал на эту фройляйн! – сказал адъютант. Он был настроен благодушно и не уловил возникшего напряжения. – Может, вы думаете, что эти немочки испытывают к вам чистую бескорыстную любовь и обожают ваши смазливые рожи? На вашем месте, ребята, я бы ни за что не женился здесь.
Моска бросил кости на стол и равнодушно спросил:
– А, так вот почему ты задерживаешь мои бумаги, гад!
Адъютант улыбнулся во весь рот.
– Вынужден с тобой не согласиться. Позволь узнать, откуда у тебя такая информация? – Он произнес эти слова с угрожающе-повелительными нотками.
Моска взял кости. Он уже потерял всякую осторожность и теперь просто ждал, когда адъютант его спровоцирует.
– Так откуда у тебя эта информация? – спросил адъютант. На его простодушном лице застыло всегдашнее выражение нагловатой суровости. – Откуда у тебя эта информация? – повторил он.
Моска потряс в кулаке кости и метнул.
– Ты, мудак сраный, пугай фрицев!
Вмешался Эдди Кэссин:
– Это я рассказал ему, и, если полковник захочет узнать подробности, я и ему расскажу, как ты две недели мурыжил бумаги, прежде чем отправить их во Франкфурт. – Он повернулся к Моске. – Пойдем, Уолтер, пойдем отсюда.
Адъютант стоял между столом и окном. Моска ждал, когда он выйдет оттуда, чтобы зажать его в угол. Он медленно произнес:
– Ты что же думаешь, сегодня этому… опять все сойдет?
Адъютант мгновенно оценил ситуацию и злобно заорал:
– Ну, посмотрим, что ты сделаешь? – и стал приближаться к Моске.
Моска до боли вцепился пальцами в край стола, а потом вдруг что есть силы ударил адъютанта сбоку в лицо. Кулак только скользнул по щеке адъютанта, но тот упал. Моска стал свирепо пинать ботинком распростертое под столом тело. Он почувствовал, что носок ботинка несколько раз ткнулся в кость. Эдди и какой-то офицер оттащили его от адъютанта. Адъютанту, теперь уже сильно избитому, помогли подняться на ноги. Моска, не сопротивляясь, позволил оттолкнуть себя к двери. И вдруг он вывернулся и бросился обратно к столу, где стоял адъютант. Моска ударил его в бок, и они покатились на пол. Адъютант завизжал от боли. Ненавидящий взгляд Моски и его нападение на беззащитного адъютанта привели присутствующих в такой ужас, что на мгновение все замерли. Потом трое офицеров успели схватить Моску в тот самый момент, когда он схватил адъютанта за ухо, словно собираясь сорвать кожу с его лица. Один из офицеров сильно ударил Моску в висок, Моска обмяк, и его выволокли на улицу.
На сей раз уже и речи не могло быть о возмездии.
Эдди остался с Моской. Холодный ночной воздух привел Моску в чувство.
– На кой черт ты ударил его во второй раз? – спросил Эдди. – Это было лишнее. Мало тебе было?
– Я хотел убить этого гада, – ответил Моска.
Но он уже успокоился, хотя, когда он поднес спичку к сигарете, его руки дрожали. Он почувствовал, что все тело покрылось холодным потом.
«Ну и ну!» – подумал он, вспоминая короткий раунд боксерского поединка и пытаясь унять дрожь в руках.
– Попробую все уладить, – сказал Эдди. – Но с армией тебе придется распрощаться. Ты понял? Не жди теперь. Завтра же лети во Франкфурт и выцарапай у них разрешение на брак. Я тебя тут прикрою. Не беспокойся ни о чем – только о своих документах.
Моска задумался.
– Пожалуй, ты прав. Спасибо, Эдди. – И почему-то смущенно пожал Эдди Кэссинуруку, зная, что тот сделает все, что в его силах.
– Ты домой? – спросил Эдди.
– Нет, – ответил Моска. – Мне надо повидаться с Йергеном. – Он зашагал прочь и, не оборачиваясь, крикнул:
– Я позвоню тебе из Франкфурта.
Холодная осенняя луна освещала его путь к церкви. Он взбежал по ступенькам и не успел еще постучать, как Йерген открыл дверь.
– Не шуми! – предупредил Йерген. – Моя дочка только заснула. Ее опять кто-то испугал. – Они прошли в комнату. Из-за деревянной ширмы доносилось дыхание спящего ребенка. Девочка дышала неровно – с долгими паузами. Он заметил, что Йерген чем-то разозлен.
– Ты приходил вечером? – спросил Йерген раздраженно.
– Нет, – солгал Моска. Он запнулся, прежде чем ответить, и Йерген понял, что он солгал.
– Я достал таблетки, – сказал Йерген. Он был даже рад тому, что Моска напугал его дочку: теперь он получил дополнительный заряд мужества, чтобы осуществить задуманное. – У меня есть пенициллин в ампулах и таблетки кодеина, но все это очень дорого стоит. – Он достал из кармана небольшую картонную коробку, раскрыл ее и показал Моске четыре темно-коричневые ампулы и квадратную коробочку крупных таблеток кодеина в красных облатках. Даже теперь он еще колебался: может быть, стоит признаться Моске, что за пенициллин он уплатил лишь незначительную часть обычной черно-рыночной цены – значит, срок использования лекарства уже истек. Может быть, и за таблетки надо взять с Моски приемлемую цену… Но как раз в этот момент нервно всхлипнула во сне Жизель, и наступила мертвая тишина. Он заметил, что Моска смотрит на ширму. Они оба замерли, но девочка снова задышала – тяжело и неровно. У Йергена отлегло от сердца.