— Он. Попал под локомотив. Несчастный случай, такое иногда на железке случается. — Голос его звучал зло. Досада Антона была мне вполне понятна — поторопись мы немного и… впрочем, очень возможно, что под локомотив в этом случае угодили бы сразу трое. — Сейчас я тебя отвезу в одно место, — продолжал говорить Антон, подходя к машине, — а сам вернусь сюда.
— Зачем? — запаниковала я.
— Хочу разобраться.
С моей точки зрения, разбираться здесь было нечего, три трупа и масса неприятностей в перспективе… Впрочем, стремление отыскать убийцу друга было мне по-человечески понятно. Но я все больше склонялась к мысли, что убийство это связано с делами на железной дороге, и тратить свое время и время Антона (раз уж мы оказались в одной команде) не собиралась, оттого решилась ему напомнить:
— У нас есть номер «Чероки», я записала. Мы могли бы узнать…
— Машина наверняка в розыске.
— Но попробовать стоит…
Он задумался на мгновение, а потом кивнул.
Пока мы выбирались на проспект, Антон понемногу успокоился, по крайней мере, перестал стискивать зубы и скрипеть ими так, что скрежет разносился за версту. Я в это время сидела тихо и старалась слиться с обивкой сиденья. Мы миновали проспект, немного попетляли по улочкам и свернули к городскому пляжу, что вызвало у меня легкое недоумение.
— Это самое безопасное место, — пояснил Антон, заметив маету в моих глазах. — Отдыхай… Лучше всего подремли в тенечке, а я часам к пяти должен вернуться, если нет, встретимся возле старого театра. Знаешь, где это?
— Знаю, — кивнула я, взяла сумку и направилась на пляж.
— В девять, возле театра! — крикнул вдогонку Антон. Его нежелание взять меня с собой слегка меня беспокоило, хотя рисковать понапрасну, болтаясь по городу, тоже охоты не было. Я так и не решила, хорошо ли, что он оставил меня здесь, или нет, прошла в кабину, переоделась в купальник и устроилась под полосатым тентом.
Очень скоро мною заинтересовались двое молодых людей, загоравших по соседству. Сообразив, что это весьма кстати, я принялась с ними кокетничать, мы познакомились, выпили пива, а потом поиграли в волейбол. Если кто и обратил на меня внимание, то вряд ли заподозрил, что я женщина с большими проблемами.
Когда появился Антон, мы как раз возвращались после очередного купания, брызгаясь и хохоча. Антон в джинсах и футболке, бредущий по песку с хмурым выражением лица, казался инопланетянином. Заметив нас, он замер, уперев руки в бока и поджав губы.
— Привет, — сказал он насмешливо.
— Привет, — обрадовалась я. Ребята, взглянув на моего друга, сразу сникли, пробормотали: «Счастливо» — и побрели к своим топчанам, что было неудивительно: Антон выглядел так, точно через всю физиономию у него красовалось предупреждение вроде тех, что пишут на столбах — «не влезай, убьет».
Лишь только ребята удалились на значительное расстояние, я убрала с лица улыбку и немного виновато пояснила:
— Я очень боялась… мало ли что…а ребята хорошие…
— Конечно, — кивнул Антон, задержав взгляд на моем купальнике, точнее, на том, что он безуспешно пытался скрыть. — Классный загар, — сказал он серьезно. — Случаем, не на Канарах загорала?
"Вот сукин сын…» Под ложечкой у меня засосало. Если он всерьез меня заподозрит… Я ответила робким взглядом и застенчиво улыбнулась.
— Нет. На крыше. В апреле отличный загар, вот я ни одного солнечного дня и не пропустила. А на Канары, конечно, неплохо бы съездить. Я за границей никогда не была. А ты?
— И я, — кивнул Антон. Я сочла нужным добавить:
— Мне сестра обещала… — Вышло трогательно.
Я переоделась, мы покинули пляж и направились к стоянке, забитой машинами. Антон подошел к весьма потрепанной, «девятке». Его красавицы «Хонды» поблизости не наблюдалось. Когда он открыл дверь «девятки», я в недоумении спросила:
— Что это?
— Машина, как видишь. Боюсь, мою старушку уже приметили.
— Ты ее угнал? — забеспокоилась я.
— Обижаешь. Позаимствовал. Она все равно стояла без дела.
— А где «Хонда»? — все же спросила я.
— На стоянке, — ответил Антон и с сомнением добавил:
— Надеюсь, она меня дождется.
Замечание могло повергнуть в тоску и человека более оптимистичного, нежели я (оптимизм в моей душе приказал долго жить примерно год назад), но впадать в уныние я себе давно отсоветовала и, чтобы сменить тему, опять спросила:
— Есть новости?
— Есть. Проверил номерок, что ты записала. «Чероки» числится в фирме «Алые паруса», хозяин там некто Юматов Александр Борисович. Никогда о таком не слышала? — Вопрос он задал как бы между прочим.
— Откуда? — удивилась я, а сама приуныла: я видела список фирм, спонсирующих избирательную кампанию. Список был составлен в алфавитном порядке, и «Алые паруса» значились на первом листе. Выходит, с убийством Петра я дала маху: Гришкина работа. Таких лавочек у него по городу наберется сотня, кто бы там в хозяевах ни числился, заправляет всем Гришка. Значит, тот тип с блеклыми глазами — его человек… Но знать все это приезжей учительнице было неоткуда, оттого я знаниями не делилась. — Какое отношение Юматов имеет к Петру? — нахмурилась я, симулируя напряженный мыслительный процесс.
— Как будто никакого. Жена Петра о нем никогда не слышала.
— Как она себя чувствует? — не удержалась я. Антон зло усмехнулся:
— Отлично.
— Мне кажется…
— Крестись, если кажется, — невежливо перебил Антон. — Я этого с блеклыми глазами из-под земли достану…
— Я ведь не против, — разозлилась я, — и очень бы хотела помочь. Ты не смог узнать, эта фирма осуществляла какие-нибудь железнодорожные перевозки?
— Нет.
— Что — нет?
— Ничего общего с этой чертовой железкой. Никаких общих дел.
— Послушай, — озарило меня. — Если «Чероки» числится в фирме, значит, и шофер должен быть, как считаешь?
Мысль его заинтересовала, он немного помолчал, затем кивнул:
— Тот самый, которого опознал Вовка Мансуров?