Чистокровок было трое, они пинали ногами маленькую скорчившуюся фигурку, казавшуюся комком тряпья. Серебристые волосы эльфов были выкрашены полосками в черный и оранжевый цвета; оторвавшись от своей жертвы, они обернулись к стоявшему в дверях Штырю. Кожа на высоких скулах была туго натянута, в серебристых глазах читалось злорадство, кривые ухмылки застыли на бледных лицах.
Все трое были одеты одинаково, словно сошли с конвейера, - черные кожаные куртки, потрепанные джинсы, футболки и мотоциклетные сапоги.
- Гуляй, парень! - сказал один из них. Штырь потянулся к висевшему на левом плече чехлу и выхватил складную дубинку. Он тряхнул рукой, дубинка, щелкнув, тут же превратилась в шестифутовую.
- Что-то не гуляется!- ответил он.
- Ему не гуляется! - передразнил первый из эльфов.
- Это наша добыча! - заявил второй и поддал жертву ногой. Усмехаясь, он сунул руку в карман и, выхватив складной нож, нажал на кнопку; нож раскрылся.
Лезвия сверкнули и в руках у других - у одного нож вынырнул прямо из рукава. Штырь не стал терять времени на разговоры. Пока Чистокровки примерялись, он вихрем закружился вокруг себя.
Дубинка в его руке так и плясала, выбивая из кулаков ножи, круша запястья. Через минуту Чистокровки уже прижимали сломанные руки к груди. А Штырь даже не запыхался.
Он сделал еще один выпад, и все трое его врагов подскочили, словно он снова прошелся по ним. Он шагнул в их сторону, и все трое попятились.
- Ты уже труп! - сказал один глухо. - Слышишь меня, Шоколадина?
Штырь быстро сделал еще шаг вперед, и троица обратилась в бегство. Покачав головой, Штырь повернулся к Лабби, который обнюхивал комок в углу.
Это была девушка, и явно беглянка, если судить по надетому на ней рванью. Но, учитывая моды, царящие в Сохо, лохмотья еще ни о чем не говорили. А вот чего ради она оказалась здесь… По этому уже можно было о чем-то судить. Она была хорошенькая, бледная, с торчащими вихрами розовато-лилового оттенка; вряд ли такой цвет был присущ ее волосам от природы.
Штырь присел на корточки рядом с ней и оперся одной рукой на дубинку, чтобы удержать равновесие.
- Ты как? - спросил он.
У нее дрогнули веки, и на него взглянули серебристые глаза.
- О черт! - выругался Штырь.
Ничего удивительного, что эти Чистокровки ополчились на нее. Если они и ненавидели кого-то больше, чем Пэков, так это полукровок. Да и ему самому эти полукровки сейчас были ни к чему.
- На ногах удержишься? - спросил он.
К нему протянулась тонкая рука. Затрепетали наивные светлые ресницы. Девушка попыталась заговорить, но глаза снова закрылись, а голова упала на тряпки в углу, куда ее загнали Чистокровки.
- Проклятье! - снова выругался Штырь. Сложив дубинку, он засунул ее в чехол. Лабби зашипел, и Штырь раздраженно глянул на него.
- Да уж ты, конечно, за нее горой, - сказал Штырь, поднимая легкую ношу. - Она, поди, и тебе, как Чистокровкам, сродни приходится.
Провожая его к мотоциклу, Лабби продолжал ворчать.
- Да увезу я ее, увезу!
Хорек, будто успокоившись, быстро взобрался на мотоцикл и юркнул в корзинку. Штырь снова воспользовался волшебной батарейкой, сунул ее в карман, пристроил спасенную девицу спереди на бесполезном теперь бензобаке и пнул мотоцикл, оживив его. Он улыбнулся. Низкий рев мотоцикла всегда приводил его в хорошее настроение. Включив передачу, он повернул рукоятку дросселя, и мотоцикл сорвался с места. Легкое тело девушки чуть касалось его груди. Ее голова доходила ему до носа.
Почему-то Штырю почудилось, что от нее пахнет цветущей яблоней.
Она очнулась от тяжелого сна и не могла понять, где находится. Незнакомая обстановка казалась продолжением сна. Ухмыляющиеся, рассыпающиеся на куски, как осколки зеркала, физиономии Чистокровок никак не вписывались в скромную комнату и не сочетались с длинноволосой женщиной, сидевшей на краю ее постели. Девушка снова зажмурилась, потом открыла глаза. Теперь перед ней в комнате была только женщина.
- Ну что? Никак не очухаться? - спросила женщина. - На-ка, выпей вот это.
Девушка села и глотнула чая.
- Где я? Ничего не помню… только этого черного…
- Это был Штырь…
- Его так зовут? Женщина кивнула.
- Он… - Девушка хотела спросить: «Он ваш муж?», но сказала: - Он здесь?
- Штырь не охотник до компаний.
- Жалко! Я хотела поблагодарить его.
- Штырь мастер наживать врагов, но друзьями обзаводиться не привык, - улыбнулась женщина. - Он больше стыкуется сам с собой, - усмехнулась она.
- Но он меня спас…
- Я и не спорю, он человек хороший. Только не думаю, что кто-нибудь знает его как следует. Вот к беглецам он неравнодушен. Вечно выручает их, когда они попадают в беду, и сплавляет их мне.
- Я о нем уже раньше слышала.
- Да все, кто хоть недолго прожил в Граньтау-не, рано или поздно с ним сталкиваются. Он как Фаррел Дин - всегда ошивается где-то рядом.
Несколько минут женщина молча наблюдала, как девушка пьет чай, потом спросила:
- А у тебя есть имя?
- Мэнди. Аманда Вудсдаттер.
- Случайно не родственница Мэгги?
- Младшая сестра.
- Ну а меня зовут Мэри, - улыбнулась женщина, - а подбросили тебя прямо в жилище «Оленьих плясок».
- Шутите? Это та группа, у которой на мотоциклах оленьи рога?
- Ну, можно и так нас описать, - согласилась женщина.
- Ух ты!…
Когда Мэнди увидела Мэри, она сперва решила, что попала в какую-то старинную хипповскую общину. Такие еще кое-где изредка встречались в Граньтауне и в Пограничье. Длинные светлые волосы Мэри, как у певиц из старинных фолк ансамблей, Мэнди видела таких на фотографиях, да и весь ее туалет этакой Вселенской Матери: цветастое платье до пят, серьги из перьев, разноцветные бусы на шее - все это никак не вязалось с тем, что Мэнди знала о группе «Оленьи пляски».
Члены этой группы в рваной одежде панков, украшенной заплатами и цветными лентами, носились на увенчанных оленьими рогами мотоциклах по всему городу - от Дикой реки до парка «Счастливого пути». Их группа исполняла музыку в духе Элдрита Стила, а с ним выступала когда-то ее сестра - они пробовали смешивать традиционные напевы с лязгающим панк-роком, но просуществовали всего один вечер. Правда, в отличие от банды Стила, группа «Оленьи пляски» почти целиком состояла из людей, а не из эльфов. Потому они, может, и держались на плаву до сих пор.
Элдрит Стил дал свой первый и последний концерт в «Танцующем хорьке» Фаррела Дина, где разгорелась схватка между Пэками и Чистокровками, отчего в заведении Дина словно ураган прошел. Стоит ли говорить, что Дин вовсе не чувствовал себя осчастливленным. Группа Элдрита распалась, их солист испарился, а остальные подевались кто куда.