— А что у тебя есть?
Еще одна затяжка, еще одна неуверенная улыбка.
— Больше неприятностей, чем я могу осилить, — ответила Сэнди.
А она неплохо держится. Если Марти удастся ее вытащить, может, девчонка еще сумеет выкарабкаться.
— Почему бы тебе не рассказать, что произошло, — предложил Хэнк.
— Я уже рассказывала миллион раз.
— Но не мне. Попробуй еще раз. Я хочу тебе помочь.
Некоторое время она молча изучала его лицо.
— Ладно. С чего начинать?
— Давай с того момента, когда ты в последний раз видела Ронни.
Совершенно непроизвольно Сэнди подняла руку к лицу и потрогала синяк.
— Это его работа?
— Все плохое, что со мной происходило за последние два года, — дело рук этого куска дерьма.
— Больше он ничего не сможет тебе сделать.
Сэнди вяло шевельнула рукой, отмахиваясь от дыма:
— Кроме того, что меня посадят в тюрьму?
— Так что произошло, когда ты видела его в последний раз?
— Я как раз собиралась на работу — ты знаешь, где я работаю?
— В ночном стрип-клубе.
— Верно, я обслуживаю столики. — Сэнди вытащила из пачки вторую сигарету и прикурила от окурка. — Ну да все равно…
Ее рассказ почти полностью совпадал с материалами, представленными Марти. Сэнди добавила несколько мелких деталей и сетовала на идиотов, встречавшихся в ее жизни, начиная с Эллиса и заканчивая следователем, который, по ее словам, был слишком напряжен и ему явно было необходимо провести ночь с опытной проституткой. Но в основном она не сказала ничего нового.
— Почему ты ничего не записываешь? — спросила она неожиданно.
Хэнк постучал пальцем по лбу:
— Я записываю. Просто ты этого не видишь.
Она с любопытством взглянула на него, потом пожала плечами и продолжила рассказ. Сэнди без конца курила, говорила и смотрела в основном на стол или куда-то поверх его плеча. Лишь иногда, случайно, она встречалась с Хэнком взглядом. Но, слушая ее рассказ, Хэнк постепенно пришел к тому же выводу, что и Марти. Сэнди не виновата. Она вовсе не была ангелом во плоти, но и убить Эллиса не смогла бы. Исходя из имеющихся данных оставался лишь один подозреваемый… Филипп Куто. Но и он был мертв.
— А что ты можешь сказать о том парне, с которым провела перерыв? — спросил Хэнк. — Он не был постоянным клиентом?
— Я не трачу время на изучение их лиц, но, наверно, могла бы узнать татуировку.
— Может, кто-то из твоих подруг его знает?
— Я их не спрашивала.
— А Крисси? Тебе неизвестно, почему она исчезла? И где может сейчас находиться?
Сэнди покачала головой и прикурила очередную сигарету.
— В нашем деле люди приходят и уходят, — сказала она. — Ты знаешь, как это бывает. Никто не собирается вносить нас в список для рассылки рождественских поздравлений.
Хэнк кивнул. Он действительно хорошо знал, как это бывает.
— А что ты можешь сообщить о Филиппе Куто? — спросил он.
— О Французе?
Хэнк кивнул.
— Холодный. Я никогда не встречала таких равнодушных людей.
— У Ронни были с ним проблемы?
Сэнди криво усмехнулась:
— Господи, ты что, не слушал меня? У Ронни со всеми были проблемы.
— Значит, кто угодно мог его убить?
Она пожала плечами:
— Все это были мелкие дрязги. Время от времени вспыхивали ссоры, но не настолько серьезные, чтобы убивать друг друга.
Хэнк взглянул на синяк под глазом Сэнди, вспомнил о том, что Ронни постоянно ее бил. По его мнению, это вряд ли можно было считать чепухой, но он промолчал и дал возможность выговориться Сэнди.
— Знаешь, это почти смешно. Когда мы познакомились, Ронни показался мне прекрасным принцем. Тогда я встречалась с парнем по имени Луи, и однажды он поколотил меня из-за денег на стоянке перед закусочной. Вот тогда появился Ронни и заступился за меня, да так, что Луи угодил в больницу. — Сэнди тряхнула головой, вспоминая былые дни. — Им пришлось его зашивать, вроде наложили около пятидесяти швов.
Сэнди вытащила очередную сигарету. Пепельница была переполнена, в ней уже громоздились остатки пяти сигарет.
— Ронни обращался со мной так, будто я сделана из золота. Он во всем со мной соглашался, а когда переехал ко мне, мы жили как в волшебной сказке.
«Интересно, в какой сказке прекрасный принц становится сутенером своей возлюбленной?» — подумал Хэнк.
— А когда же все изменилось? — спросил он.
— Кто знает? — пожала плечами Сэнди. — Временами он впадал в ярость, но каждый раз потом старался уладить дело. Словно он действительно сожалел о своих припадках. Иногда даже приносил цветы. Может, нам просто надо было постараться, и жизнь изменилась бы к лучшему. — Сэнди вздохнула. — Хотя бы на какое-то время.
Хэнку хотелось еще поговорить о Куто, но по опыту он знал, что, если дать возможность человеку говорить самому, можно узнать гораздо больше.
— Дело в том, что я любила Ронни. Может, и до сих пор люблю. И эта мысль…
— Приводит в замешательство? — подсказал Хэнк.
— Да. Когда я вспоминаю, как он со мной обходился, я радуюсь, что он мертв. Но все равно жду, что вот сейчас он откроет дверь и скажет: «Ладно, бэби, все улажено», и мы уйдем отсюда вместе.
Взгляд Сэнди остановился на пепельнице. Она снова ткнула в нее концом сигареты, и пепел упал на стол.
— Ты, должно быть, думаешь, что я законченная неудачница, — сказала она, не поднимая глаз.
— Я сужу о людях не по тому, кем они были, — ответил Хэнк, — а по тому, кто они есть.
Сэнди подняла голову:
— Ты похож на Марти, правда?
— Чем это?
— Ты на самом деле слушаешь, что тебе говорят. Не так, как копы или тот тип из офиса прокурора, у них одна цель — подловить тебя на чем-нибудь. А тебе и Марти, похоже, на самом деле интересно.
Хэнк пожал плечами:
— Некоторые люди думают только о деньгах, а может, они просто устали или состарились, чтобы видеть сидящего перед ними человека. Они просто не хотят его знать, даже не хотят замечать его существования. Что до меня, так если у кого-то есть время и желание что-то рассказать, то я должен его выслушать.
— Даже если к тебе на улице подойдет какой-нибудь бродяга, ты остановишься, чтобы выслушать его?