— Потому что эта история похожа на потемневшее зеркало, — наконец произнесла Энни. Она повернула голову и посмотрела Керри в лицо. — Когда зеркало темнеет и становится тусклым, это происходит по какой-то причине. Даже после полировки отразившийся в нем облик вовсе не обязательно тебе понравится. — Энни задумчиво потерла свой подбородок. — В душе каждого из нас есть своя история, и мы можем заглянуть в нее как в зеркало или показать другим. Но я не хочу стать твоим зеркалом. Не хочу нести ответственность за то, что ты там увидишь.
— А я никогда и не подозревал, что ты что-то знаешь о Керри, — удивился Рори.
— А я и не знала, что мне это известно. Только когда на сцене появился Рэй, я поняла, что знаю так много. Но я не могу об этом рассказывать. — Она опять заглянула в лицо Керри. — Мне очень жаль.
Энни повернулась, чтобы уйти, но Керри прикоснулась к ее руке.
— Пожалуйста, — попросила она. — Я должна узнать.
— Тогда спроси Джека.
— Кто такой Джек?
— Он вроде бродячего летописца, — объяснил Рори. — Джек сейчас живет в старом школьном автобусе на краю Катакомб.
— Да, Джек мастер рассказывать истории, — подтвердила Энни. — А твою он знает особенно хорошо.
— Но я даже никогда не слышала о нем. Как он может знать что-нибудь обо мне?
— Для Джека это неважно. Истории цепляются к нему, как колючки к шкуре зверей, и кто знает, что ему известно о каждом из нас?
Керри не стало легче. Она снова почувствовала Алисой из сказки Льюиса Кэрролла, попавшей в Страну Чудес. В ее жизнь ворвался абсурд. С самого ее пробуждения, когда Керри обнаружила рядом с собой одну из девчонок-ворон, все было лишено смысла. Даже то, что она справилась с трудной ситуацией. Так могли вести себя нормальные люди, но не она.
Чтобы немного успокоиться, Керри сделала глубокий вдох.
— Ну хорошо, — сказала она. — Я поговорю с Джеком. Где я смогу его найти?
Энни покачала головой:
— Пусть Джек сам тебя найдет. Он знает, когда наступит подходящий момент. А пока почему бы тебе не пойти покормить маленьких кузин вместе с девочками? Подумай о чем-нибудь другом. Пусть они научат тебя, как не поддаваться беспокойству.
— Но мы тоже беспокоимся, — вмешалась Мэйда.
— Мы все время беспокоимся, — закивала Зия. — Мы очень беспокойные.
— И о чем же вы беспокоитесь? — с улыбкой спросила Энни.
— Обо всем, — ответила Зия.
— О всяких важных вещах.
— О вещах, достойных беспокойства.
— Например, о том, что мы не обнаружим, о чем можно беспокоиться, когда на нас найдет беспокойство.
Все рассмеялись, и тотчас же вернулось настроение вчерашнего дня, когда все вокруг казалось Керри абсолютно нормальным и безопасным.
— Девочки немного перестарались, — сказала Энни. — Излишнее беспокойство не приводит ни к чему хорошему. — Она положила руки на плечи Керри и слегка обняла ее. — Я не хотела, чтобы мои слова показались тебе чем-то загадочным и таинственным. Я только хотела сказать, что мы должны нести ответственность за то, что говорим, а полировать зеркало твоей истории мне несподручно. Ты понимаешь?
— Думаю, да…
— Очень хорошо. — Энни опустила руки и отступила назад. — А теперь пора покончить со всей этой суматохой. Когда появился Рэй, я как раз начала записывать новую песню, надо поскорее возвращаться к работе, пока не пропало вдохновение. А вам пора идти и немного развлечься.
— Ты права, — кивнула Керри.
— Ты не сильно расстроилась?
Да тут впору не то что расстроиться, а сойти с ума. Но Керри только вежливо улыбнулась:
— Все в порядке, я понимаю.
— А я не понимаю, — заявил Рори, но Энни только дружески ткнула его в бок и вернулась в дом, на этот раз воспользовавшись дверью, а не окном над верандой, как раньше.
Мэйда снова помахала в воздухе бумажным пакетом.
— Ну что, пойдем? — спросила она.
Но Керри не собиралась так легко сдаваться. Если Хлоя игнорирует ее вопросы, а Энни просто отказывается на них отвечать, она будет продолжать расспросы до тех пор, пока не найдет того, кто сможет объяснить ей что к чему.
— А ты можешь мне что-нибудь рассказать? — спросила она у Мэйды.
Девчонка-ворона окинула ее простодушным взглядом:
— Что рассказать?
— Ну, для начала скажи, почему ты считаешь Рэя моим дедушкой и почему утверждаешь, что у мамы были рыжие волосы?
Мэйда в ответ только пожала плечами, тогда Керри обратилась к Зие:
— А что ты на это скажешь? Мэйда говорит, что ты все знаешь.
Зия энергично тряхнула головой:
— Хлоя считает, что мы и так слишком много болтаем.
— Давай лучше придумаем что-нибудь интересное, — предложила Мэйда.
— Прекрасная идея, — обрадовалась Зия.
— Я хочу знать правду, а не то, что вы придумаете.
— А что такое правда? — спросила Зия. — Иногда даже Джек путается в своих историях. Порой он рассказывает о прошлом, настоящем прошлом, но некоторые из его историй еще не произошли, а он говорит, что все так и было.
— Он может предвидеть будущее?
Зия рассмеялась:
— Какие вы все-таки смешные! Время — это то, что придумали вы, люди. Так же как и собственность.
— Что ты говоришь?
— А что ты слышишь?
Керри вздохнула и решила отступиться от своих попыток. Хотя бы ненадолго.
Мэйда дернула ее за рукав:
— Может, все-таки пойдем? Ты же твердо обещала?
Согласие что-либо сделать и твердое обещание, по мнению Керри, были разными вещами, но при виде приветливой рожицы с честными глазами у нее пропала всякая охота спорить.
— Конечно пойдем, — сказала она, а затем повернулась к Рори. — Не присоединишься к нам?
— Почему бы и нет? Я расскажу тебе тот странный сон, что видел этой ночью.
По дороге к парку на берегу реки, в самом конце Баттерсфилд-роуд, девчонки-вороны, словно выпущенные на волю щенки, убежали вперед. Им было не под силу, а может, просто не хотелось сдерживать нетерпение. От одного вида их резвых прыжков и пробежек Керри уже чувствовала усталость. Их с Рори медленные шаги больше подходили к этому жаркому и ленивому полдню.
Со стороны они вполне могли выглядеть семейной парой, и от этой мысли Керри невольно покраснела. К счастью, Рори был слишком увлечен пересказом странного сна и ничего не заметил.