Венди неуверенно кивнула:
— Давай.
— Если бы тебе позволили загадать желание — какое угодно, хоть самое сумасшедшее, но только одно, что бы ты попросила?
Помня, что происходит вокруг, Венди без всяких колебаний заявила:
— Чтобы всегда был мир, везде.
— Ну вот тебе и ответ, — сказала Джилли.
— Не понимаю.
— Ты спрашивала, почему чародей выбрал именно тебя, — вот тебе и причина. Многие на твоем месте начали бы ломать голову, что бы им такое пожелать для себя: ну там кучу денег или вечную жизнь, что-нибудь в этом роде.
Венди тряхнула головой:
— Но он же меня совсем не знает.
Джилли соскочила с парапета и потянула Венди за собой.
— Пошли, — заявила она. — Посмотрим на твое дерево.
— Это не дерево, а пень.
— Ну и что, все равно посмотрим.
Венди не могла понять, почему ей так не хочется туда идти, но как и несколько часов тому назад, покорно зашагала вслед за Джилли к университетскому городку.
Ничего не изменилось, разве что стемнело, отчего пустырь показался Венди еще более унылым, чем раньше.
Джилли рядом с ней молчала. Но вот она шагнула вперед, присела возле пня на корточки и провела по нему ладонью.
— Я и забыла совсем про это место, — прошептала она.
«Ну конечно», — подумала Венди. Джилли ведь тоже здесь училась, и примерно в то же время, что и она, только тогда они еще не были знакомы.
Она присела рядом с Джилли и вздрогнула, когда та взяла ее руку и положила на пень.
— Слушай, — сказала Джилли. — Как будто шепот... эхо последней истории...
Венди поежилась, хотя ночь была теплая. Джилли повернулась к ней лицом. Звездный свет зажег в ее голубых глазах огоньки, сделав похожей на чародея.
— Ты должна это сделать, — заговорила она. — Ты должна посадить новое дерево. Тебя не только чародей выбрал, дерево тоже с ним согласилось.
У Венди голова пошла кругом. Сумасшествие какое-то, но Джилли послушаешь, так вроде все в порядке. У нее вообще дар такой — и не один, кстати, — она умеет даже самые безумные вещи преподносить так, что они начинают казаться нормальными. Правда, Венди не знала, дар это или что другое, но у Джилли он был, и это факт.
— Может, пусть лучше Кристи этим займется, — предложила она. — Он же как-никак истории пишет.
— Кристи — милейший человек, — согласилась Джилли, — но иногда его больше заботит, как сказать, чем что сказать.
— Ну так и я не лучше! Иной раз часами из-за четверостишия голову ломаю, а то и из-за одной строчки.
— Чтобы все видели, какая ты умная? — спросила Джилли.
— Нет. Просто знаю, что есть только один правильный вариант, вот и ищу его.
Джилли зарылась пальцами в жесткую щетину коротко подстриженного газона, который считался здесь лужайкой. Нащупала что-то, подняла, вложила в руку Венди. Та, не глядя, поняла, что это желудь.
— Ты должна это сделать, — повторила Джилли. — Посади новое Дерево Сказок и подкармливай его историями. У тебя получится, правда.
Венди оторвала взгляд от сияющих глаз подруги и посмотрела на пень. Вспомнила свой разговор с чародеем и видение дерева. Сомкнула пальцы и почувствовала, как желудь своей шершавой шляпкой вжался ей в ладонь.
«Может, у меня и в самом деле получится», — неожиданно для себя самой подумала она.
В ту ночь, когда она простилась с Джилли и вернулась к себе домой, на Феррисайд, у нее родилось стихотворение — целое, законченное, совершенное. Оставалось только взять ручку и записать.
Потом она долго сидела у окна с тетрадью на коленях и желудем в руке. Медленно перекатывала его на ладони. Наконец положила и то, и другое на подоконник, встала и пошла в свою крохотную кухоньку. Порылась в шкафах, нашла под раковиной старый цветочный горшок, вынесла его на задний двор и наполнила землей — жирным суглинком, таким же таинственным и темным, как то загадочное место внутри нее самой, откуда изливались и складывались в строчки слова и которое сегодня днем безошибочно отозвалось на призыв волшебника.
Вернувшись к окну, она села и зажала горшок между колен. Вырвала страницу с новым стихотворением из тетради, бережно завернула в нее желудь и опустила в землю. Потом полила его так обильно, что земля в горшке превратилась в жидкую грязь, поставила на подоконник и пошла спать.
В ту ночь ей снились геммины, о которых рассказывала Джилли: хрупкие духи земли толпились перед домом и заглядывали ей в окно, чтобы рассмотреть цветочный горшок. Утром, встав с постели, Венди рассказала желудю о своем сне.
Осень сменилась зимой, а у Венди все было по-прежнему. Она работала в ресторане, писала стихи, встречалась с друзьями, завела роман с парнем, с которым познакомилась на вечеринке у Джилли, но через месяц у них все закончилось.
Короче, жизнь шла своим чередом.
И только в цветочном горшке на подоконнике постоянно что-то менялось. Крохотный зеленый росток пробивался из земли, и, точно возлюбленному, Венди каждый день рассказывала ему все, что происходило с ней или вокруг нее. Она перечитала ему все свои любимые рассказы и даже интересные статьи из журналов и газет. Она постоянно теребила друзей и знакомых, требуя от них все новых и новых историй, которые растеньице по большей части слышало в ее исполнении, негромком, но выразительном, хотя иной раз герои этих историй уступали просьбам Венди, приходили и рассказывали все сами.
Все, кроме Джилли, ЛаДонны и братьев Риделл, Кристи и Джорди, решили, что она спятила. Не то чтобы сильно, но все-таки.
Но Венди это не беспокоило.
Где-то в большом мире существовали другие Деревья Сказок, но их, если верить чародею, было совсем немного. А она ему верила. Без всяких доказательств, просто верила и все, но, как ни странно, этого оказалось вполне достаточно. Вера заставляла ее еще заботливее, чем прежде, печься о благополучии зеленого питомца.
С наступлением зимы бездомных на улицах стало меньше. Те, у кого была хоть какая-нибудь крыша над головой, пережидали стужу там, другие, наверное, отправились зимовать в теплые страны, как ласточки. Но самых стойких Венди время от времени встречала. Бумажный Джек исчез, зато старушка в платьях от Лоры Эшли каждый день кормила своих голубей, а немецкий ковбой угощал публику напыщенными монологами — правда, теперь в основном на станциях метро. Видела она и чародея, но всякий раз лишь мельком, издали,
К весне зеленый росток превратился в настоящий маленький саженец сантиметров тридцать высотой. В теплые дни Венди выставляла его на заднее крыльцо подышать свежим воздухом, погреться в лучах полуденного солнышка. Правда, что делать с деревцем потом, когда оно перерастет свое горшечное убежище, она по-прежнему не представляла.