— Мистер Боденер? — хрипло выдавил он, толком не отдышавшись.
Джордж Боденер был на несколько лет старше деда Джейни и тоже являлся уроженцем Маусхола (правда, в отличие от Томаса Литтла, он никогда не выезжал дальше Плимута). Седовласый и худощавый, но с лицом круглым и плутоватым, как у домового, сейчас он выглядел весьма сердитым. Держа наготове свою увесистую трость, старик внимательно рассмотрел Феликса и только после этого расплылся в своей обычной улыбке.
— Феликс? Приятель Джейни?
— Да. Я застал грабителя…
— Грабителя? В Маусхоле? Вот это да! А я еще ни одного не видел. — Джордж подошел ближе. — Ты не пострадал?
— Нет, я в полном порядке. Просто никак не ожидал…
Феликс содрогнулся от мысли, что взломщик мог ранить Джейни или Дедушку. Обернувшись, он обвел окна коттеджа встревоженным взглядом.
— О, не беспокойся, — ответил на его немой вопрос Джордж. — Они отправились на ферму к Бойдам. Сегодня ведь пятница, разве ты забыл?
Это означало, что вечером на ферме у Чарли Бойда должна была собираться шумная компания. Воистину, некоторые вещи никогда не меняются. Но, судя по письму, Джейни находилась в беде. И при этом веселилась у Бонда?
Да бог с ним, с письмом: всего пару минут назад Феликс сам, лично, застал у нее дома незнакомого человека. Ну не гостил же он там в ее отсутствие!
— Бог ты мой! — ахнул Джордж, заходя в дом. — Надо ж чего натворил!
Феликс рассеянно кивнул. На ковре гостиной лежал опрокинутый торшер. Его стеклянный абажур был разбит. Рядом с камином валялись книги и подушки с дивана и Дедушкиного кресла с невысокой спинкой. Феликс покосился на ящик, отнятый у похитителя. Кроме бумаг в нем находилась еще и книга. Интересно, кому понадобилось идти на риск ради подобной добычи?
— Чаю? — предложил Джордж. Феликс покачал головой:
— Пожалуй, мне стоит прибраться в доме к возвращению Джейни и Дедушки — нужно хотя бы отчасти смягчить потрясение.
— Что ж, это дельная мысль.
— Тут в последнее время случались какие-нибудь скверные истории? — спросил Феликс, стараясь выглядеть как можно спокойнее.
Джордж изумленно заморгал:
— Скверные истории? В Маусхоле? Это же тебе не Лондон. И даже не Пензанс.
Феликс слабо улыбнулся:
— И все-таки?
— Ничего страшного не произошло, — заключил Джордж, с видом знатока окинув взглядом комнату. — Пойду смотреть телевизор. Заходи ко мне утром — расскажешь что-нибудь о дальних странах.
— Непременно.
Попрощавшись с соседом, молодой человек занес в дом свой багаж и отобранный у грабителя ящик и принялся приводить комнату в божеский вид. Провозившись с полчаса, Феликс отправился на кухню сделать себе чаю.
«Все-таки странно, что вор посягнул на бумаги», — думал он, склонившись над ящиком, который благоразумно решил не оставлять без присмотра. Пролистав находившиеся в нем журналы, Феликс обнаружил, что все они содержат статьи Уильяма Данторна, старинного Дедушкиного друга. Название лежавшей среди журналов книги ровным счетом ни о чем Феликсу не говорило, впрочем, он никогда не запоминал ни имен авторов, ни названий произведений. Он просто читал все, что попадалось под руку, и его оценка сводилась к простому «нравится — не нравится».
Но фамилия Данторна была ему известна, ибо Джейни, обожавшая этого писателя, могла рассказывать о нем часами.
Налив себе чаю, Феликс вернулся в прибранную гостиную, уселся в Дедушкино кресло и, открыв книгу, начал лениво перебирать страницы, чтобы скоротать время.
Большой, Указка, Среднячок
И Безымянный с Крошкой
Вот-вот поймают на крючок
Наивную рыбешку.
Детское стихотворение
Джоди ничего не могла с собой поделать — ей нужно было знать правду. Конечно же, никто не видел никакого Маленького Человечка. Ну разве такое возможно? И Вдова Пендер вовсе не ведьма. Нет у нее мистической власти над живыми. И мертвыми она тоже не повелевает. Думать иначе было бы глупо.
Мир сам по себе полон загадок — Дензил никогда не уставал повторять это. Так зачем же метаться в поисках сверхъестественного, которое едва ли существует, в то время как в самой природе хватает нераскрытых тайн.
«Да», «конечно» и «разумеется», — обычно отвечала Джоди.
Тем не менее, истории о феях и призраках, эльфах и великанах, фантастических чудищах и прочих гостях из других измерений не давали ей покоя. Как возникли все эти сказки? Из человеческих умов? Но ведь для того чтобы чей-то мозг породил ту или иную историю, в него должно попасть хотя бы крошечное зерно, содержащее зародыш будущего сюжета.
Что если таким зернышком были настоящие чудеса?
«А что если луна слеплена из сыра?» — передразнил однажды Дензил маленькую Джоди, замучившую его расспросами: кто периодически обгрызает ночное светило и как оно потом умудряется выкатываться на небо в прежней, круглой форме?
Джоди молча соглашалась со всем, что он говорил, не желая прослыть наивной фантазеркой, но это так и не помогло ей заглушить внутренний голос, беспрестанно шепчущий: «Но что если чудеса все-таки существуют? Что если?»
Нет, ей определенно нужно выяснить правду!
И вот как только последний посетитель покинул бордель и тетя Нетти отпустила своих девиц спать, Джоди вскарабкалась на подоконник, спустилась вниз по водосточной трубе и быстро зашагала по мощеным улицам Бодбери — к дому Вдовы.
Эта ночь была как будто предназначена для таинственного приключения. Тучи скользили по небу, скрывая луну и пробуждая тени. Море что-то бормотало, будто сварливая старуха, волны бились о сваи причала, излучая странное фосфорическое сияние. Ни в одном из близлежащих домов не горел свет, даже в мастерской Дензила было уже темно.
Джоди шла танцующей походкой, бесшумно ступая, и глубоко вдыхала плотный соленый воздух. Ей не было страшно — жажда приключений пересилила все опасения. Наконец девушка достигла окраины города. Завидев дом Вдовы Пендер, она замедлила шаг и, предусмотрительно нырнув за угол соседнего коттеджа, принялась ждать.
Двухэтажный каменный особняк Вдовы возвышался над окутанным тьмой садом. В окошке на первом этаже мерцал огонек, и мелькала какая-то тень — похоже, хозяйка бродила по комнате.
«Скоро она выйдет», — решила Джоди, усаживаясь на корточки и прислоняясь к стене: каждая душа в Трущобах знала, что, едва лишь город погружается в сон, Вдова отправляется на мыс, где часами стоит, вглядываясь в даль.
«Вспоминает о муже», — уверяли взрослые.
«Призывает утопленников», — пугали друг друга дети.
Версия номер два постепенно стала казаться Джоди все более состоятельной. Ночь вдруг как-то странно изменилась. Шепот прилива стал осмысленным и приобрел угрожающие нотки. Ветерок с моря превратился в дыхание. Стволы деревьев зловеще стонали, и в живых изгородях зашуршало что-то незримое.