«Что из этого он запомнит?» — спрашивала она себя, чувствуя, как твердеет его пенис под ее рукой. Не много, судя по опыту Лины.
Но зато запомнит она.
А ему будут сниться сны, источник которых навсегда останется для него загадкой…
«Была темная, ненастная ночь [34] , — думала Клэр, направляясь к дому. — Полуночную тишь потревожить не смеет даже юркая мышь [35] . Но что за блеск я вижу на балконе? Там брезжит свет» [36] .
Слабая улыбка тронула ее губы.
«Ты слишком много читаешь, Клэр Мэбли», — сказала она себе.
Она действительно много читала и очень любила объединять обрывки различных фраз в новые предложения и целые абзацы — привычка, выработавшаяся у нее за долгие годы одиночества. Подобным образом Клэр играла со строчками из песен, заголовками газет и названиями книг.
«Взять, к примеру, Томаса Харди. Под деревом зеленым, вдали от обезумевшей толпы, голубые глаза… — Что? Незаметны? — Клэр покачала головой. — Так нельзя. Куда же девать Джуда? А что если взять названия стихотворений? Под деревом зеленым, вдали от обезумевшей толпы, призрак прошлого, позабытый Богом, вернулся на родину… Что ж, неплохо. Этот высокий поэтический стиль…»
Внезапно она замедлила шаг и оглянулась: ей почудилось, что кто-то крадется за ней по Рэгиннис-Хилл… Впрочем, нет, все в порядке. Клэр смахнула с лица дождевые капли и продолжила путь, не вспоминая более ни о Харди, ни о высоком стиле.
Холодный ветер прокрадывался под одежду, но девушку знобило не из-за этого. В воздухе ощущалось что-то странное, словно он был пронизан электричеством, не имеющим ничего общего со вспышками молний. События минувшего дня вдруг отчетливо встали у Клэр перед глазами. Феликс. Джейни. Дедушка…
«Возьмем Шекспира, — вернулась она к своему излюбленному занятию в надежде отвлечься от мрачных мыслей. — Много шума из ничего… Буря… Черт, что-то не получается…»
Дрожа от страха, Клэр снова оглянулась. И снова никого не заметила. Позади лежал лишь Маусхол — мирный и тихий, время было уже позднее, магазины и бары закрылись еще несколько часов назад, и все нормальные люди давным-давно разошлись по домам.
Темные узкие улочки, крутые повороты, за которыми так легко спрятаться, густые тени…
Клэр понимала, что сама себя пугает, но ничего не могла с этим поделать.
«Мисс Мэбли, вы просто глупая курица!» — попробовала она надавить на самолюбие. Увы, это тоже не помогло.
Она попыталась идти быстрее, однако ноги закоченели, а скользкая дорога поднималась вверх так круто, что, наверное, улитка или черепаха легко обогнали бы на ней человека с тростью.
Дождь лил уже как из ведра, и Клэр приходилось низко опускать голову, а свободной рукой придерживать капюшон. Между тем предчувствие чего-то ужасного стало совершенно невыносимым, и девушка оглянулась еще раз, желая убедиться, что за спиной у нее по-прежнему никого нет…
И подпрыгнула от неожиданности.
— О боже! — выдохнула она, наткнувшись на человека в темном, неслышно подошедшего сзади. — Вы меня так перепугали, что я чуть не упа…
Клэр осеклась на полуслове, когда разглядела мешковатый дождевой плащ, нелепые очки под низко надвинутой шляпой и широкий, закрывающий нижнюю часть лица шарф. Незнакомец сунул руку в карман и вытащил оттуда большой складной нож. Секунда — и из рукоятки, словно по волшебству, выскочило длинное лезвие.
— Н-нет… — прошептала Клэр. — Пожалуйста…
— Сейчас мы с вами прогуляемся — вы и я, — приглушенно произнес незнакомец. — К утесу, я полагаю.
На какое-то время леденящий ужас сковал мышцы Клэр, но потом она собрала остатки воли в кулак и замахнулась на незнакомца тростью. Увы, он легко отразил удар и тут же нанес ответный. Трость отлетела в сторону, а сама Клэр рухнула на землю, скорчившись от резкой боли в ноге.
Девушка попыталась отползти, но негодяй подскочил к ней и крепко схватил за воротник.
— Мы будем гулять без шума, — процедил он. — И на утес вы пойдете сами. В противном случае я оттащу вас туда за волосы, и тогда посмотрим, сможет ли дождь смыть с вас кровь.
Странные очки уставились на Клэр, убив в ней последнюю надежду.
— Смерть может быть мучительно долгой, — усмехнулся незнакомец.
Клэр открыла рот, чтобы закричать, но закрыла его едва лишь нож коснулся ее левой щеки.
— Без шума. Тем более что в этом нет ни малейшего смысла — ведь в такую ненастную ночь вас все равно никто не услышит.
Незнакомец принялся небрежно поигрывать ножом. Клэр в ужасе смотрела на него. Черты злодея невозможно было различить из-за очков и шарфа, но кое-что она все-таки заметила: шляпа измята так, словно долго пролежала в кармане, на правом лацкане плаща недостает пуговицы; небольшая татуировка на левом запястье…
Наконец незнакомец убрал нож в карман и, подняв Клэр на ноги, подтолкнул ее к тропинке, ведущей на побережье.
— Моя… моя трость…
— Обойдетесь без нее.
— Но…
Негодяй опять вынул из кармана нож и одним легким щелчком выпустил лезвие.
— Вы начинаете меня раздражать, — прошипел он. — Не делайте этого. Вам самой не понравится, если я потеряю терпение.
Нож заплясал перед лицом Клэр. Она инстинктивно сделала шаг назад, но незнакомец вцепился ей в руку.
— Вам все это очень, очень не понравится, — тихо добавил он.
Это был самый неудачный день в жизни Джейни. Дворники ее «релианта» работали так плохо, что не успевали стирать дождь с лобового стекла, и девушке приходилось то и дело высовываться в окно, из-за чего она основательно промокла еще задолго до Ньюлина.
У нее была поистине веская причина отправиться в путь этой ночью…
Джейни стрелой промчалась через Ньюлин и Пензанс, практически не соблюдая правил дорожного движения. Высматривая на обочинах Феликса, девушка осыпала себя проклятиями: ну почему она не выслушала его? Почему даже не попыталась быть немного мягче?
Это все ее чертов характер!
Доехав до окраины Пензанса, Джейни в бессильной злобе ударила кулаками по рулю.
Автобусы и поезда в это время суток, конечно, не ходили, но что если Феликса кто-нибудь подвез?