— Можно мне подержать его?
Джоди передала ей проснувшуюся обезьянку, и Олли незамедлительно приступил к обследованию карманов своей новой знакомой.
— Ты играешь в эту игру? — поинтересовался у Джоди Питер.
— Каковы ставки?
— Полпенса с каждого.
— Тогда вряд ли. Мне сегодня не везет.
— Она слишком дряхлая, — пояснил кто-то. — Ей уже не до игр.
— Это правда, бабуля? — спросил другой мальчик.
Джоди расхохоталась над ними. Подбоченившись, дети встали неровным полукругом возле нее и Кары, и глаза их весело поблескивали на чумазых мордашках. Джоди уже собиралась одним махом отмести все колкости юных забияк, как вдруг они и сами как-то странно стихли и, старательно отводя взгляды от чего-то, что находилось за ее спиной, отступили к низкой каменной стенке набережной. Двое с беззаботным видом, безбожно перевирая, принялись насвистывать две разные мелодии. Расстроенный внезапной сменой общего настроения, Олли вырвался из объятий Кары и прыгнул обратно к Джоди.
Девушка оглянулась, и в эту секунду ей показалось, что ее собственное детство, проведенное в компании вот таких же детей из Трущоб, вернулось. Неизвестно почему, Джоди вдруг почувствовала себя виноватой и приготовилась к тому, что сейчас ей влетит за какой-нибудь проступок — проступок, который она не совершала.
Способностью вселять подобный страх в маленьких обитателей Трущоб обладала Вдова Пендер. Никто из детей не сомневался в том, что она была ведьмой, и нередко матери грозили за шалости «отправить их к ней на веки вечные».
Притихшая вместе с детьми, Джоди посторонилась, когда высокая, носатая, облаченная во все черное женщина медленно прошла мимо, постукивая тростью по камням мостовой. Ее спина была прямой, как доска, а седые волосы стянуты сзади в строгий пучок. Она пробуравила каждого из ребятишек своим жестким серым взглядом, при этом явно задержавшись на Джоди.
Олли зашипел. Вдова нахмурилась, и Джоди была почти уверена, что сейчас старуха огреет их обоих палкой, но та лишь смерила девушку испепеляющим взглядом и продолжила свой путь.
Дети перевели дух только после того, как страшная Вдова удалилась на почтительное расстояние, а потом, пытаясь развеять принесенный ею холод, загалдели вновь, но уже не так беззаботно, как прежде.
— Меня от нее в дрожь бросает.
— А мне совсем не страшно.
— Что-то не слышно было, как ты резвился в ее присутствии.
— Вот бы кто-нибудь зарыл ее поглубже!
— Бесполезно — ее дружки все равно помогут ей откопаться.
В Бодбери поговаривали, что именно Вдова Пендер двадцать лет назад вызвала шторм, затопивший Старый Причал и уничтоживший маленький рыбачий флот. Якобы она сделала это потому, что ее муж, тоже рыбак, спутался с барменшей. Пятнадцать человек погибли в тот день, пытаясь спасти свои лодки. А барменша поспешила покинуть город (хотя кое-кто уверял, что Вдова просто-напросто убила ее и закопала на болоте).
Каждый ребенок из Трущоб знал: старуха повелевает утопленниками.
— Рэтти Фриггенс рассказывал, что она держит у себя дома Маленького Человечка. Он томится в стеклянной банке.
Джоди повернулась к говорившему:
— Маленького Человечка?
— Да! Рэтти сам его видел: это мужчина размером с мышь. Цыган принес его в деревянной птичьей клетке и вручил Вдове прямо у Рэтти на глазах. Рэтти клянется, что не врет и что Вдова заставляет человечка залезать в дома и красть оттуда ценные вещи — она его специально для этого держит.
— Ей не нужны чужие ценные вещи, — возразил Питер. — У нее своими весь подвал завален.
Кара кивнула:
— Мой папа тоже так говорит.
— Маленький Человечек… — протянула Джоди. Не поворачивая головы, она скосила взгляд в сторону сухопарой старухи, пристально вглядывавшейся в море. Сердце девушки забилось сильнее, и Олли, почувствовав ее волнение, недовольно заворчал. Джоди задумчиво погладила его по голове.
Может все это быть правдой? Неужели Вдова действительно прячет от людей Маленького Человечка…
Это было бы что-то!
Допустим, так оно и есть, но хватит ли у нее духу пробраться в дом Вдовы, чтобы убедиться во всем этом лично?
Маловероятно: ей и сейчас-то его недостает.
К тому же Маленькие Человечки — выдумка.
Или нет?
Вдова оглянулась, и Джоди вдруг показалось, что старуха посмотрела прямо на нее, а потом улыбнулась так, словно прочла все ее мысли.
«Мне ведомы тайны, о существовании которых ты даже не подозреваешь, — говорила ухмылка Вдовы. — Я знаю секреты, за которые тебе придется продать душу, если ты задумаешь проникнуть в них. Отвечай: ты все еще хочешь сделать это?»
Джоди вздрогнула, и перед ее мысленным взором возникла страшная картина: раздувшиеся утопленники с бледными лицами, облепленные водорослями, источающие запах смерти, прокрадываются к ней, спящей…
Прежде чем Вдова повернулась, чтобы прошествовать тем же путем обратно, Джоди рассеянно махнула детям рукой и поспешила к Дензилу на чердак.
Я в открытом море хотел бы жить,
На широком блюде, как в лодке, плыть;
А если оно начнет тонуть —
То с него прямиком в Маусхол шагнуть.
Из старой корнуэльской песни, записано со слов Дона Флэменка
Некогда излюбленное пристанище контрабандистов, Маусхол относится к приходу церкви Святого Павла в западной части округа Пенвит в Южном Корнуолле. Его кривые узкие улочки и каменные домишки взбираются вверх по крутому склону Маусхол-Хилл и далее тянутся вдоль западного берега залива Маунтс.
Дедушка Джейни Литтл обожал Маусхол и с удовольствием потчевал гостей своей внучки рассказами об истории городка и местным фольклором. Происхождение одного лишь названия селения могло заставить старика вступить в жаркий спор, в котором он не раз швырял свою матерчатую кепку оземь.
Согласно его объяснениям, некоторые историки полагали, что Маусхол получил свое название благодаря ныне обрушенной пещере, располагавшейся в прибрежных скалах [8] . Другие эксперты ссылались на старинный корнуэльский манускрипт, утверждавший, что раньше «Моусхейлом» именовалась протекавшая тут речушка: «моус» означало «девушки», а «хейл» — «река», так что в целом название можно было перевести как «Девичья река».
Самое трагическое событие в истории Маусхола произошло в 1595 году, когда городок был захвачен войсками, высадившимися с трех испанских кораблей (и, кстати, первым человеком, за семь лет до этого увидевшим приближавшуюся к берегам Англии Непобедимую армаду [9] , был не кто иной, как уроженец Маусхола!). Единственное уцелевшее здание того периода — «Сила Кевина». Оно высится на гранитных столбах во дворе, где сквайр Кевин в одиночку отразил нападение шестерых испанцев. Его подвиг отмечается теперь каждый год в июле, с карнавалом и празднествами, которые завершаются памятным обедом в отеле «Карн Ду», где по названиям подаваемых блюд можно проследить ход этого легендарного боя.