— Малли? — Френки смотрела ей за плечо, надеясь увидеть Али, но дикарка, как видно, явилась одна. — Ты не понимаешь. Ему надо в больницу.
Малли затрясла головой. Вдали уже завывала сирена.
— Не надо тебе быть здесь, когда… появятся копы, — уговаривал Валенти. — Пожалуйста, Френки.
— Я не уйду.
— Надо уходить, — заявила Малли, — и его с собой возьмём.
Дикарка шагнула к Валенти, но Френки загородила ей дорогу.
— Ты не понимаешь! В него стреляли. Бог весть что будет, если его пошевелить. Он уже столько крови потерял…
Малли вгляделась в лицо Тони и увидела, что огонь в нем умирает, но ещё теплится.
— Тайна наверняка сумеет ему помочь, — сказала она, — и Льюис нам поможет.
Сирена звучала все ближе.
Малли оттолкнула Френки в сторону:
— Я его понесу.
Сила толчка должна была бы подсказать Френки, что такое возможно, однако, только увидев, как легко Малли подхватила Валенти на руки, Френки поверила ей.
— Я тебя обгоню, — сказала Малли. — Держись тропинки и придёшь куда надо. Когда доберёшься до ручья, тебе покажется, что там не пройти, но ты просто шагай по камням, и переберёшься.
— Но…
— Пушки, — слабо выговорил Валенти. — Попробуй… найти наши… пока копы… пока их нет.
— Но… — снова начала Френки.
— Просто держись тропы, — повторила Малли, а потом повернулась, и лес поглотил её.
Френки, онемев, смотрела ей вслед и ничего не видела. И не слышала тоже. Только треск пламени и вой сирены, уже на повороте к дому. Она глубоко вздохнула, собираясь с силами, и стала собирать оружие.
«Узи» она повесила себе на плечо, свой автоматический вернула в кобуру, «тридцать восьмой» Валенти опустила в карман. Пересчитала про себя. Чего-то не хватает. Вспомнила про арбалет и подобрала его. Она как раз скрылась за деревьями, когда автомобиль «Сельской полиции Онтарио» остановился перед руинами дома Тони. Когда офицер СПО осторожно обогнул дом, Френки была уже далеко.
Она ни разу не взглянула на Эрла с той минуты, когда Тони застрелил его. И даже не вспомнила о нем.
* * *
Льюис поднял голову, уловив новые ноты в звуках флейты. Мелодия стала смелее, настойчивее. Казалось, звала их к себе. Али пошевелилась и села, протирая глаза. Она тоже услышала зов.
— Надо идти, — сказала она. — К камню. Теперь он зовёт нас.
Льюис кивнул, тяжело поднимаясь на ноги. У него ныли суставы. Для надёжности он опёрся на альпеншток Валенти. Али оставила трость ему. Они спускались через густые заросли на склоне, и флейта звучала все громче, но уже не так настойчиво. То, что владело Томми, почувствовало: они идут. Когда они вышли на поляну, мелодия стала еле слышным рокотом.
— Глянь-ка, Али… и Льюис.
Малли ждала их. У её ног неподвижно лежал Валенти.
— Ему нужно помочь, — заговорила дикарка. — Я думала, Старый Рогач поможет, но он только сидит тут в глазах у Томми и ничего не делает. Ты поможешь, Льюис?
Льюис кивнул и опустился на колени рядом с Тони, но в темноте ему не видно было, что нужно делать.
— Надо перенести его ко мне, — сказал он, но Малли покачала головой:
— Ему надо остаться здесь. Только Старый Рогач его и удерживает. Скажи, что нужно, и я принесу.
— Ну, для начала фонарь. Горячая вода. Чистые тряпки. И ещё…
Он продолжал объяснять, а Али в это время присела рядом с Валенти и погладила ему лоб.
— А мама? — спросила она у Малли, перебив Льюиса.
— В порядке, — отозвалась та. — Скоро придёт.
Али кивнула и продолжала гладить лоб Тони.
— Не умирай, Тони. Мне так много нужно тебе рассказать. Я говорила с ним… с тайной.
Ресницы у него дрогнули, и он взглянул на неё, пытаясь улыбнуться.
— Г-грандиозно…
— Ой, господи, как это ты попался?
— Я не… нарочно…
— Да, рассказывай. Но теперь уже все?
— Да… пожалуй. Если у Марио… получится… Али приложила палец ему к губам.
— Лучше не разговаривай.
Она перевела взгляд на Льюиса и увидела, что Малли уже убежала. У старого камня все играл на флейте Томми.
* * *
Музыка становилась громче и помогала Френки держаться тропы. Когда она ступила на первый камень в ручье, стало страшновато, но потом она вспомнила слова Малли и легко переправилась. Когда она выбралась на поляну, там уже было светло от лампы Льюиса.
Она увидела, что Малли разговаривает с её дочерью. Странный мальчик сидел под высоким камнем и дул в трубочки, из которых лилась музыка. И Тони был здесь, лежал уже без рубашки. Старик стягивал концы повязки. Тони в свете фонаря казался таким бледным, что у неё перевернулось сердце.
— Мама!
Это Али увидела её. Френки выронила все своё вооружение и поймала дочку в объятия. Только это и имеет значение, подумала она. Только ради этого она не позволила себе попасть в ловушку, уподобиться Эрлу.
— Благодарение богу, жива, — пробормотала она в ухо Али.
— Давай благодарить самих себя, — ответила Али, — Это наша заслуга.
Френки крепче обняла дочь.
Et in Arcadia ego [25] .
Надгробная надпись на картине Гверчино (1623 г.)
Только для белого человека природа является «дикой»… Для нас она была приручённой. Земля была обильна, и мы были окружены благословением Великой Тайны.
Лютер Стоящий Медведь. «Земля Пёстрого Орла»
На рассвете, перед восходом солнца, Али сидел а. на крылечке хижины Льюиса. Мама и Льюис были в доме: старик клевал носом за столом, а мама сидела над Тони, держала его за руку и говорила с ним, хотя он и не мог её слышать. Тони потерял сознание, когда Льюис начал перевязку, но все ещё был жив. Али нравилось смотреть на них: на маму и Тони.
— Глянь-ка, Али!
Она обернулась. Малли только что вышла из-за утла хижины. Дикарка порылась в кармане своей просторной куртки, извлекла и протянула Али книжечку в бумажной обложке.
— Это тебе.
Али поднесла книгу к свету, лившемуся в приоткрытую дверь. «Волчья зима» Томаса Барнета Свана!
— Ух ты! — восхитилась девочка. — Как ты узнала, что я её ищу? — Она осеклась, сообразив, что искать-то пришлось потому, что Малли «нашла» её первой. — Спасибо, — договорила она.
Малли присела рядом с ней.