– И много хотели?
– Не то чтобы очень, – честно сознался повествователь. – Всё, как водится, без запросу. За каждую провину– штраф, да плюс копытные за то, что сами господа мздоимцы в этакую даль коней гоняли.
– Так заплатили бы, – недоуменно пожал плечами я.
– С каких денег, ваше преимущество?
– Вы что, с ума все посходили от караульной службы?! Господа стольники, я вами недоволен! Пора бы уже привыкнуть к высокому званию мздоимца! У вас под рукой полный сундук хвостней! Хватит, чтобы три таких замка купить, причем с вычищенными рвами, отловленными крысами и нынешними гостями в качестве лакеев! – не на шутку разошелся я.
– Оно-то так, конечно, – ежась под начальственными взглядами, пробормотал, оправдываясь, проштрафившийся страж. – Так ведь деньги-то ваши, сиречь, казенные! Как же можно, без указу-то? – суетливо добавил он. – А окромя того, они всё какого-то Соловья спрашивали. Мол, аренду с ним подписывали и о мзде, стало быть, с ним рядились. Так что хошь – не хошь, а вынь Соловья, да положь.
– Я шалею от этой публики. – Ищущий поддержки взгляд, брошенный на Делли, заставил меня с грустью убедиться, что она вполне разделяет логику приводимых караульщиком аргументов. – Ты бы им сказал, – с напором продолжил я, – что здесь нынче квартирует Уряд Нежданных Дел. Мол, руководства сейчас на базе нет, что ты, как положено, всё дословно передашь, а дальше дело не твое. Урядники промеж собою спишутся и всё решат.
– Я говорил, – порывисто вздохнув, сознался аппаратчик-новобранец. – А они ни в какую! Твердят, коли Уряд Прихода Государева Соловью замок внаем под жилье выделил, то никакого права сей честный муж не имел от своего имени казенную собственность кому иному переуступать.
– Так! – с угрозой начал я. – Забавные вещи тут вырисовываются! Разбойник, беглый каторжник, глазом не моргнув, замки в аренду берет.
– По бумагам значится, что он там ослов разводить обязался, – педантично уточнил начетчик.
– На бабки? – радостно вставил Вадим.
– На дедки! – огрызнулся я. – А целый, можно сказать, Уряд из-за каких-то долбаных штрафов должен ночевать среди леса?
– Мздоимцы объявили, – рассматривая грунт вокруг лошадиных копыт, пустился в объяснения незадачливый переговорщик, – что при всем уважении против Разрядного Уложения идти не могут. На том к сургучу алому печать и приложили. Сказывали только, что по истечении трех дней в обратную дорогу пустятся. Вот, стало быть, и заедут, чтоб сию незадачу добром, как водится, решить.
– Бред какой-то! – устало отозвался я. – И что ж прикажешь нам делать эти три дня?
– Да разве ж мне по чину приказывать? Мы вот в Елдин направлялись, вас дожидаться.
– Нет, в Елдин нам сейчас ехать ни к чему, – отрицательно покачал головой я.
– Тогда, может, к Харитиеву пойдем сфинкса искать? – неуверенно предложил Вавила Несусветович.
– Пойдем, конечно, – резко оборвал его я. – Только есть три «но». Первое: после взрыва по всему западному берегу Непрухи наверняка патрули, а пробиваться с боем в наши планы не входит. Второе: надо что-то решать с Финнэстом, в таком состоянии ему никуда ехать нельзя. – Я спиной почувствовал благодарный взгляд Оринки, и это придало мне уверенности в том, что выбранное направление верно. – И третье: мы этот сундук на колесах за собой по всей стране таскать будем?
– Так что ж делать-то? – обескураженно спросил урядник.
– Возвращаться в замок! – отчеканил я.
– Да ведь опечатан он, – глядя на меня, точно на умственно расстроившегося, напомнил вещавший ранее стражник.
– Невелика печаль, главное, замок на месте, а печать и сорвать можно!
На лесной дороге моментально воцарилась такая тишина, что казалось, будто все поющие в терновнике, орущие в орешнике и шипящие в шиповнике вымерли в один момент.
– Ой, не надо бы! – отвлекаясь от хлюпанья носом, настороженно прошептала Оринка.
– Она права, – тихо подтвердила Делли. – Брось ты эту затею!
Признаться, я не ожидал от верной спутницы такого подвоха, но, выдержав мой гневный взгляд, фея лишь покачала головой, точно увещевая непослушное дитя. Личный состав Уряда скорбно молчал, но по выражению всех имевшихся в наличии лиц было видно, что я сморозил глупость величиной с айсберг.
– Тут это не принято, ваше преимущество, – наконец выдавил урядник. – Беда случиться может.
– В чем проблема? – вертя головой из стороны в сторону, поинтересовался Ратников. – Тоже мне – печать! Фигня делов! Я ж типа И.О.! Так что все будет чики-пики! С кем надо перетрем, кому надо забашляем! Мы ж не какие-нибудь лохи зашуганные, мы ж – Уряд!
Я узнал эту интонацию. С нею некий актер, залихватски пытавшийся изобразить из себя конкретного пацана, выдыхал отдающее стахановскими забоями словечко «бригада». Что мудрить?! Мелкое пижонство. Но мысль, которую, сам того не зная, подбросил Вадюня, меня позабавила.
– Я так понял, печати срывать здесь не принято?
– Да уж, вестимо, не принято, коли через нее сам Нычка благость свою и защиту людям являет, – оживился Вавила.
– Вот и отлично! Получается, никто не ждет, что мы эту печать сорвем?
– Не ждет, – тускнея и, вероятно, догадываясь, куда я клоню, тоскливо проговорил господин урядник.
– Ну, так, выходит, дело-то получается нежданное? А кому такими делами заниматься, как не Уряду Нежданных Дел? – Несусветович попытался было что-то сказать, но я перебил его, не давая вставить слово: – Всё, разворачиваемся. Нечего тут посреди дороги ораторский клуб устраивать, и так народ мимо ходить боится. Возвращаемся на базу!
– Я в замок не пойду, – шепотом, медленно и очень внятно произнесла Оринка. – И Финнэст не пойдет. И всякому иному идти туда не советую.
– Бунт на корабле?! – нахмурился я. – Ошалели, что ли?!
– Негоже печать рушить. Беда от того приключится, – упрямо наклонив голову, выдохнула кудесница.
– А вот пугать не надо! Пуганые, – жестко отрезал я. – Ладно, разберемся на месте!
Красная сургучная печать на витом шнуре была единственным запором, скреплявшим массивные створки ворот опустевшего замка. Подталкиваемые разошедшимся не на шутку ночным ветром, они кряхтели на старых петлях, пытаясь гостеприимно распахнуться навстречу недавним обитателям лесного чертога. Но действительно, словно неведомая волшебная сила удерживала сургуч на месте, не давая воротам распахнуться. Их негромкий жалобный скрип звучал для меня горьким сетованием на подневольную судьбу.
– Не ходили бы вы туда! – разворачивая коня поперек опущенного моста, увещевающе промолвила Делли. – И здесь прекрасно заночевать можно.
– Пойми, – я оглянулся на всадников кортежа, остановившихся шагах в двадцати за нашими спинами, – уже ничего не поделаешь. Точка возврата пройдена. Если сейчас у самых ворот мы ни с того ни с сего поменяем свое решение, эти красавцы возомнят, что отцы-командиры попросту струсили. Причем испугались не прямой угрозы, не оружия, не дикого зверя, а бабских сказок. Как потом отдавать приказы, если в глазах подчиненных мы будем слыть мягкотелыми хлюпиками?