– Па-азвольте! – Боевой клич городского головы прогремел над его сокровенными владениями и сменился новым. – Не допущу!
Насколько мы могли видеть, вместе с грозным хозяином здешних угодий плечом к плечу стояла вся мужская половина наскоро вооруженных вчерашних гостей, горящая единым желанием не пустить злобных ворогов на родные грядки. За вождем городского ополчения, прикрывая его объемистый тыл, сиротливо жалась жутиморская стража, вероятно, не имевшая наделов за стенами града и потому хоть сейчас готовая начать изматывать противника стремительным отступлением.
– Э-э! Снимите меня! – раздалось с самого венца частокола, и только тут я опознал в восседавшем между огромных деревянных карандашей бедолаге воеводского поправоручника Юшки-каана.
– Что ты там делаешь, разбойник?! – грозно насупясь заорал на него городской голова.
– Я не разбойник, я поправоручник. У вас в доме разбойники! – намертво вцепившись в бревно, обиженно прокричал Шхуль. – А я тут, если вы вдруг не поняли, занимаю возвышенное положение, чтобы руководить штурмом. Юшка-каан приказал арестовать этих людей и доставить в Елдин-град. А они сопротивляются! – со всхлипом пожаловался военачальник.
Вадюня распахнул окно и, не дожидаясь, пока офицер засецких лучников закончит печальный монолог, врубил свою голосину на полную мощность:
– Брателла, в натуре, кого ты слушаешь! Этот фуфел жеваный тебе чисто горбатого до стены лепит.
Городской голова, сбитый с наступательного порыва великосветской речью моего друга, растерянно огляделся, вероятно, выискивая на обожаемом огороде того самого жалкого инвалида.
– Я тебе по жизни говорю, это все гнилой базар и грязные интриги. Прикинь, корефан, кому ты веришь?! Этой обезьяне в железяках, металлисту гребаному, или мне в натуре подуряднику левой руки?
– Я… э-э… у-у… – под мощью Вадюниных доводов замялся жутиморский мэр.
– Че тебе тулит этот Гондурас! Ты у него ксиву смотрел? – не унимался Злой Бодун.
– Вадик. – Я похлопал языкастого друга по плечу.
– Клин, не боись, – бросил он мне через плечо, – гадом буду, мы сейчас в натуре все разрулим.
– Да нет, я ничего, – пожал плечами я. – Только хотел сказать, что сюда идет еще одно войско.
Отряд всадников, маячивший на горизонте, по самым скромным прикидкам раза в полтора превосходил ограниченный контингент, присланный Юшкой-кааном для нашего пленения.
– Такое ощущение, что мы попали в центр военных учений, какой-нибудь ежегодный «Жутиморский щит», – недоуменно произнес я, наблюдая происходящее.
– Нет, – покачала головой Делли, вглядываясь в приближающихся всадников. – Места здесь тихие, мирные, ничего такого не бывает. А это, – она еще раз кинула внимательный взгляд за окошко, – пожалуй, наши союзники.
– Какие еще союзники? – Мое недоумение все возрастало.
– Погляди, видишь, на знамени ветродуй, разгоняющий тучи, скрывающие солнце? Это знак Вихорьки-каан! Вы, если помните, входите в ее клан и являетесь идейными борцами За Соборную Субурбанию. Наверняка Вихорьке донесли, что Юшка-каан послал к Жутимору своих ратников. Ну и, видать, сыскался подглядщик, который ей растолковал, что весь этот тарарам про вашу честь устроен. Вот она и встрепенулась. Ей абсолютно ни к чему, чтоб завтра в Елдин-граде все тыкали пальцем, что, мол, среди Засоборных субурбанцев целый подурядник с укладником оказались вражьими переветниками.
Между тем конная рать все приближалась, и скоро уже засецкие лучники устало карабкались в седла, чтобы как подобает встретить инокланцев.
– Клин, – подводя итоги увиденному, проговорил Злой Бодун, – я отвечаю, на этой стрелке без мокрухи не обойдется!
Вероятно, он был прав. Насколько можно было видеть, обе стороны, вернее, не обе, а три, были настроены весьма решительно и готовы не задумываясь пустить в ход оружие. И хотя всего несколько минут назад мы и сами собирались померяться силами с агрессорами, но одно дело – самооборона и совсем другое – небольшая гражданская война. А в том, что нынешняя схватка, буде она произойдет, явится лишь началом глобальной свары, я отчего-то не сомневался. К тому же, подайся мы сейчас под защиту думной радницы, наверняка вместо Гуралии нам пришлось бы ковылять в столицу, где принцессу за племянницу феи, пожалуй, не выдашь. Кстати, интересно знать, откуда Юшка-каан проведал, что Маша с нами?
Конные рати уже стояли друг напротив друга, готовясь сойтись в кровавой сече.
– Это ж что ж вы в натуре себе позволяете? – быстро оценивая обстановку, упирая руки в боки, заорал городской голова. – Понаехали тут типа из столицы! Вольности нам ущемляют! А ну, уберите копыта! Всю репу мне конкретно потоптали, жлобы позорные!
– Моя школа, – слушая яростную речь мэра, гордо объявил Вадим, словно подозревая, что кто-то может присвоить себе столь изысканные речевые обороты.
– Хотите друг друга на йеменские кресты рвать? Кто вам в натуре мешает!..
– Немецкие, – тихо поправил Вадим. – Хотя он по жизни не знает, кто такие немцы.
– Не хрен мне тут хвостами размахивать! – между тем грозно продолжал городской голова, действительно слабо представляющий, как должны выглядеть вышеуказанные кресты. – Отсюда полверсты вперед поле боя. Езжайте со двора, чай, не заплутаете, там указатель стоит. Специально же все прибрали да расчистили, чтоб олухи вроде вас друг друга типа жизни лишали. Так нет, ишь чего удумали! Из моих огородов в натуре погост устроить?! Убирайтесь! Пошли-пошли в натуре! И не думайте, что я вас тут хоронить буду! На удобрения пущу!
Всадники, осознавая, должно быть, праведность гнева градоначальника, зашушукались, решая, кому первому надлежит покинуть неподходящую площадку.
– Ну че, – поглядел на меня Вадюня, – как уедут, сразу сдернем?
– Можно, конечно, – пожал плечами я. – Но народу поляжет уйма!
– Ну а мы-то тут конкретно при чем? – удивился Ратников. – Мы сюда чисто никого не приглашали.
– Так-то оно, конечно, так. Но все же противно сознавать, что из-за тебя толпа народу поотбивала друг другу головы.
– Для королей это нормально, – пожала плечами Маша.
– Слава богу, король один на страну, и я не он, – парировал я.
– Пожалуй, я знаю, как предотвратить кровопролитие, – усмехнулась Делли, распахивая окно. – Виктор, крикни им, чтобы они построились на поле боя и дожидались нас.
– Ага, – кивнул Вадюня, – сейчас мы чисто внесем полную ясность в консенсус.
* * *
Поле боя напоминало большую шахматную доску, но только без клеток. Одна его половина была отмечена красными флажками, другая синими. Посередине, аккурат в том месте, где конь набирал достаточную скорость для мощного копейного удара, враждующие стороны разделяла натянутая веревка, опускание которой и знаменовало начало схватки. Городские стражи, выстроившись по периметру, древками алебард отгоняли примчавшихся из города зевак, желающих поглазеть на смертоубийство. Между рядами по обе стороны натянутого каната сновали жутиморские лекари, раздавая вяло переругивающимся бойцам чудодейственные снадобья и крошечные пергаменты с собственными адресами и временем приема. Чуть в стороне от стриженого газона ратного поля на переносной трибуне нервно переминался городской голова с клетчатым красно-синим флажком в руках. Все дожидались нас.