– Послушай, – решил уточнить я, – а тот, первый дракон? Может быть, он тоже был мурлюкской породы? Громобой ничего об этой разновидности звероящеров толком не рассказывал.
– Конечно, не рассказывал. Ибо нет такой породы.
– Но ведь ты только что сама сказала…
– Дело тут вот в чем, – вновь заговорила фея. – Своих драконов захребетники уже давным-давно истребили, еще при первых майорах. Теперь чужих ловят да под свой манер и перекраивают. Как сотворили Деву Железной Воли, так и обуяла мурлюков великая Мурлюкская Идея о том, что все в мире существует во имя человека и во благо человека. Так что ежели, скажем, изловить малютку эльфа, да в прозрачный сосуд его посадить, то ночью в палатах светло будет, как днем. Правда, эльф при этом протянет месяца три, не более. Но да ведь он не человек, чего с ним считаться? Этот захиреет, другого словят. Или вон ветродуя в магистрате помните? Во имя человека в шипастом ошейнике сидит да прохолодным ветерком в жаркий денек человецей ублажает. Да разве все перечтешь?
– Угу, – мрачно кивнул я. – И, насколько я помню, для всех этих превращений нужен сок минеральных дров.
– Нужен, – подтвердила Делли.
– А деревья, из которых эти самые дрова получаются, если я не ошибаюсь, в основном в Груси произрастают?
– И это верно, – вздохнула поборница прав угнетенных существ. – Не лучшее, конечно, это дело, с мурлюками дровами торговать, чтобы они при помощи сока всякую тварь, всякое живое создание на службу себе ставили, ну да жить-то как-то надо.
– Погоди, – перебил я фею. – Морально-этические вопросы продажи природных богатств оставим на потом. Я сейчас не об этом. Насколько я понял, мурлюки каким-то образом отлавливают драконов и… гм… – я поперхнулся от бредовости собственной идеи, – делают из них летательные аппараты.
– Верно, – печально вздохнула Делли. – Драконы границ не признают. Летят, куда душа пожелает. Договориться-то с ними можно: коридоры прочертить, стада там специально для них выращивать, да вот только мурлюки с ними не договариваются. Сами слышали, что граф де Бур молол: «Никаких драконов нет, есть непойманные летающие объекты». Так что стоит дракону за Железный Тын перелететь, мурлюки враз начинают их стадами да чистыми озерами приманивать. А где-то около обязательно единорог припрятан, который, как известно, для дракона верная погибель. Так что сел дракон, например, гуральский, а уже вновь взлетел, – фея развела руками, – во имя человека и для блага человека.
– А в натуре, интересно, где это граф таких идей набрался? – ехидно заметил Вадюня.
– Он много гастролировал перед тем, как осесть в Торце Белокаменном, – напомнила наша сотрудница. – Бывал и за Хребтом.
– А может, он того, шпион? – услышав столь пикантную подробность из биографии дворцового камергера, возбудился Злой Бодун.
– Пожалуй, для этого туповат, – покачал головой я. – Но чем черт не шутит. Смотрите, как интересно получается. В полночь мы встречаемся с Прокопом, но до нас его перехватывает кто-то еще. Этот таинственный кто-то, заметив наше приближение, загадочно исчезает. А спозаранку в сторону Гуралии, где, насколько я понимаю, тоже расположен Железный Тын, улетает мурлюкский дракон. Причем явно не пустой и явно находившийся в районе столицы, как бы это сказать, инкогнито. Вполне может быть, что это совпадение, но я бы очень хотел знать, кто нынче утром покинул дворец. Поскольку мне очень кажется, что у нас имеется весьма четкий захребетный след.
– А на хрена? – хлопая глазами, вопросил Вадюня. – Ну, в смысле на хрена мурлюкам весь этот огород городить?
– Послушайте, – я обвел глазами свою крошечную «дружину», – мы, кажется, забыли об одной в общем-то тривиальной вещи. Маша не только девица-красавица, и не только единственная любимая дочь здешнего короля. Она еще и полноправная наследница престола страны, производящей большую часть мировой добычи минеральных дров. Согласитесь, для той же Мурлюкии она весьма сладкий кус.
– Но для чего ее похищать? – пожала плечами фея. – Мы же и так торгуем с ними этими треклятыми дровами.
– Зачем платить за то, что можно взять бесплатно? Исчезла Маша невестой королевича Элизея, а появиться вновь запросто может женой какого-нибудь майорского сына. И все, честным пирком да за свадебку. А там, глядишь, у Русалочьего грота начнут жаб разводить, а Железный Тын аж за Орел-камень задвинут.
Фея невольно побледнела, словно наяву представив себе дальнейшие перспективы подобного союза. Было у меня смутное подозрение, что жители дальнего Захребетья и племя, к которому принадлежала Делли, считались не полноправными людьми, а какими-то смутными флюктуациями астральной сущности хомо сапиенс. Глядишь, и их приспособят светофоры на перекрестках переключать! Перспектива не из приятных.
– Круто, – уважительно покачал головой Вадюня. – А этот спящий красавец тогда при чем? – Ратников кивнул на воспитанника феи, по-прежнему беззаботно отдыхающего после ночной прогулки.
– Вероятно, его использовали втемную, – предположил я не слишком уверенно. – Скорее всего он ревновал Машу к Элизею. Вот мурлюки на этом и сыграли.
– Ага! – Вадим покрутил пальцем у виска. – Чтоб она поскорей вышла замуж за майорского капитан-лейтенанта. Ты че, в натуре, думаешь, о чем говоришь?!
– Ну не знаю, – обиженно отмахнулся я. – Это только версия! В конце концов, надо отработать по всем имеющимся у нас фактам. Кстати, – я повернулся к Делли, радуясь возможности изменить тему разговора, – мне показалось, что рассказ Рыжего о месте его ночевки возбудил у тебя, как бы это сказать, нездоровый интерес? Или же ты действительно знаешь об этом затишном домике что-то такое, о чем следовало бы знать и нам?
Делли вспыхнула, и где-то за окном грянул дальний гром, понятное дело, среди ясного неба.
– Я знаю этот дом, – довольно кисло, но уверенно произнесла фея. – В нем должна была останавливаться маменька Прокопа, кормилица ее высочества, достопочтенная Юлея, дочь Панкратьева.
– Вот даже как! И что ж ее там не оказалось?
– Прихворнула! – отрезала наша раздосадованная подруга. – И записку о том прислала через… – она замялась, – Прокопа.
– Угу! Все интереснее и интереснее! Значит, кормилицы в здании не оказалось, зато вместо нее обнаружился целый склад весьма занятных вещей.
– Но вещи-то там были Машины! – хмуро проговорила Делли.
– Ну да. Мужская одежа, с которой Поймай Ветер не захотел возиться, и рыжий парик. Впрочем… – Я невольно оборвал себя на полуслове. – А если действительно твои ученики решили сбежать вместе, а неведомый нам пока доброжелатель, вероятно, сегодня отбывший восвояси на мурлюкском драконе, им в этом активно помогал? До поры до времени. Пока Маша не оказалась вне твоей, Делли, сферы защиты. А потом Прокоп стал не нужен, и его попытались устранить.
– Волшебники не убивают людей, – напомнила фея. – Во всяком случае, магическим способом.
– Но превратить человека в сосульку с исковерканной памятью – это тоже не лучший рождественский подарок.