Но не тут-то было! Однажды на поле, где мы проращивали озерень-траву, которая в организме гармонию пяти начальных стихий устанавливает, с небес рухнул железный дом. По форме, что твоя коровья лепешка, только огромный и весь в радужных огнях. Видать, тот, кто сверху расставляет фигуры для Большой Игры, решил, что чересчур спокойно нам живется. Ну, конечно же, диковина небывалая, и наши на нее сбежались поглядеть, и драконы налетели. Спорят, толкаются, гадают, что ж это за чудная корова покуражилась? А блин знай себе лежит да огнями мигает.
И вот на третий день, когда все уже вдоволь налюбовались, да и по делам своим разошлись, железка вдруг возьми и раскройся. Лежала-лежала, а тут словно пасть разверзлась. А из той пасти, точно горошины из стручка, такие восьминогие блинчики посыпались. Как мамаша, только поменьше и на ходулях. Один молодой дракон сунулся поглядеть поближе, как вдруг из железной многоножки на один только миг луч сверкнул, а голову несчастному снес, куда там мечу Громобоя Егорыча! Другой дракон на скопище этих вылупков пламенем дохнул, так они только закоптились! Бредут себе как ни в чем не бывало. Мы пробовали было их силой чудодейской одолеть, никакого толку! Ну, отбросишь блин ходячий, ну камнем сверху оглоушишь, а оно себе идет да лучом своим всякого, кто попадается, вмиг изничтожает. Тогда-то племени драконьему карачун и настал!
Это сейчас они поумнели и без великой потребы на рожон не лезут, а в те времена только дай! Все у них было в избытке: и сила, и упрямство, и мстительность. За одного убитого трое новых в бой рвались. За первый месяц тысяч до пяти этих тварей голову сложили. А у врага потери – тьфу! Паре лепешек ноги пообломали, так они на земле лежали да лучами своими посверкивали.
Тоскливо нам стало от таких-то дел. Ушли мы в горные пещеры да закручинились, как же себе да драконам пособить? Ведь всех безмозглая болванка жизни лишит и никого не помилует. Думали мы, думали, никак нужная мысль в голову не шла! И тут одна из фей, имя ее знать вам, пожалуй, как и ни к чему, говорит: «А что, ежели взять да оживить тени наши?! Снабдить их начатками магических знаний и частицей драконьего огня, ужо пусть сражаются! Огонь силы даст, знания уверенности добавят. А страха смерти у этих теней не будет, поскольку сотворим их из горного камня». Честно скажу, многим в тот час эта придумка не понравилась. Мол, ежели мы, феи и драконы, не можем супостатов одолеть, то уж куда там нашим теням, пусть даже из камня, пусть даже и с драконьим огнем в груди. Но один довод старой феи убедил всех. Тень-то можно сколько угодно отбросить и оживить столько же раз. Так что, ежели все равно кому-то надо сражаться с неуязвимым врагом, так уж лучше не мы, а наши подобия. Сказано – сделано.
– И че, так в натуре появились люди? – блестя глазами, спросил восхищенный космогонической версией Вадим.
– Нет. Так появились дэвы. Существа с каменным, но почему-то мохнатым телом, искрой драконьего пламени и кое-какими познаниями в магии. Надо сказать, что идея старой феи оправдала себя. Дэвы, не обладая нашими силами, оказались на редкость хитрыми и изворотливыми существами. Они сталкивали железных выползней в глубокие ямы и засыпали их камнями, наводили мару, заманивая в болота, устраивали завалы из деревьев, мастерили хитроумные ловушки из согнутых берез. Одним словом, дело пошло на лад. Видимо, поняли это не только мы, потому что очень скоро оставшиеся многоножки собрались в брюхе своей матки, и та взмыла в небо, точно ее здесь никогда не было.
А вот что произошло дальше, я затрудняюсь объяснить. То ли близость к вражьей силе как-то сказалась на дэвах, то ли уж Великий Игрец в награду наделил их особым даром, но стали они жить своей собственной жизнью и начали у них рождаться люди. Точь-в-точь похожие на нас, но с едва заметными способностями к магии. Сперва мы даже не поняли, насколько серьезно такое положение дел. Мы играли с детьми дэвов, как вон еще недавно Маша с куклами, нянчились, кормили, учили, оберегали. Но в отличие от Машиных наши куклы выросли очень быстро. И так же быстро расплодились по всему миру, заявляя, что отныне все, что видит их глаз, принадлежит им, и что дэвы, драконы и мы – лишь неудачные опыты всеобщего Создателя.
Мы пробовали действовать увещеваниями. Это не помогало. Драконьего пламени в груди людей было чересчур много. Они вздумали объявить чудеса опасной вражьей затеей и начали преследовать нас и тех из своих собратьев, кто следовал за нами. Эти ужасающие времена длились несколько поколений. В конце концов многие из тех, кто видел дальше своего носа, начали опасаться, что в этих землях вообще никого не останется. А тут еще явилась из своего тайного убежища старая мудрая фея, про которую все думали, что она уже нашла лазейку домой, и заявила во всеуслышание, что видела в прозрении меж языков священного огня новый железный блин, куда больше прежнего. И что ежели здесь сейчас не будет подписан вечный мир, то всеобщая гибель неминуема, как солнечный закат. – Она вздохнула, давая себе возможность перевести дух. – Я хорошо помню те времена. Жестокие и безжалостные.
Воистину, можно почитать величайшим чудом, что пред угрозой всеобщего врага правители народов решились заключить мир, хотя бы между людьми и феями. С той поры считается непреложным, что маги, феи и волшебники живут здесь, не зная притеснений. Но, в свою очередь, никто из нас не может и не должен посягать на чужую жизнь. Если же вдруг договор какой-то из сторон нарушается, что, правда, бывает крайне редко, за последние столетия я могу вспомнить не более трех случаев, силы – и магические, и людские – оборачиваются против отступника, нарушившего священную клятву. И нигде ему не найти укрытия и защиты от праведного возмездия!
– Угу, – кивнул я, дослушав до конца вдохновенную речь свидетельницы былых времен. – Стало быть, если Повелительница драконов фея, то ты с ней можешь разобраться по-свойски. А если волшебница, то, выходит, нет. Или все-таки можешь?
– Как ты любишь говорить, во-первых, она не фея, и ты сам об этом прекрасно знаешь. Во-вторых, феи не воюют друг с другом, им и в голову такое прийти не может. А в-третьих, волшебники тоже люди, хотя и обладающие кое-каким потенциалом и познаниями в естественной магии. Но тем не менее обоюдные обязательства о непосягательстве распространяются и на них. Так что максимум, что я могу сделать, это подавить ее волшебство, что, признаться, отнюдь не просто, и связать ее поединком. Впрочем, не знаю, насколько долго.
– А если она готова нарушить договор? – резко бросил я, понимая, что в игре, в которую мы имели глупость ввязаться, правила устанавливаются по ходу действия.
– Кто знает? – вздохнула кудесница. – Титул Повелительницы драконов прежде не существовал. И если она приняла его, то, вероятно, не из праздной любви к красивым наименованиям. Когда человек пытается поставить себя над драконом, тем более не одним, а многими драконами… Само по себе это говорит о многом.
– Ты имеешь в виду пропорцию той самой искры драконов ну и, как бы это выразиться… в общем, вас?
– Именно так. Никто не может сказать наверняка, чего можно ждать от людей. Уж слишком много природ перемешено в каждом из них. – Все это сказки! – не замедлила возмутиться услышанным сидевшая рядом с Вадимом принцесса. – В который раз ты рассказываешь эту историю и в который раз я тебе говорю – это сказки! Конечно, Договор был, кто ж с этим спорит! Но поверить, что человек – тень от тени фей и драконов? Да кто же примет на веру этакую несуразицу!