Внезапно на дороге возник размахивающий полосатым жезлом гаишник, я покорно притормозил и опустил боковое стекло. Вот так всегда, когда спешишь – непременно попадешь в неприятность.
– Нарушаем, – укоризненно заявил парень в форме, – ваши права.
Я протянул ему документы и поинтересовался:
– А что я сделал?
– На красный свет проехали, там светофор.
– Извините, погрузился в свои мысли и не увидел сигнала.
– Нечего на дороге думать, – протянул представитель правоохранительных органов, – так и без головы недолго остаться. Давайте права.
– Они у вас в руках.
– Женщина, – нахмурился милиционер, – сегодня не первое апреля, документики-то на мужчину!
И тут только до меня дошло, что я сижу за рулем в обличье милой, слегка крупноватой блондинки.
– Это я.
– Кто? – совсем посерьезнел парень.
– Иван Павлович Подушкин.
– Выйдите из машины.
– Зачем?
– Сказано, вываливайся.
Понимая, что гаишник сейчас начнет применять ко мне репрессивные меры, я одной рукой стащил парик, а второй протянул стражу дороги удостоверение сотрудника агентства «Ниро».
– Ты, что ли, из своих? – сбавил тон молодец.
Я уже не раз замечал, что абсолютное большинство людей, бросив взгляд на бордовую книжечку, мигом причисляет меня к сотрудникам МВД, редкая личность обращает внимание на небольшие буковки, сообщающие, что господин Подушкин – сотрудник частного сыскного агентства. Гаишник тоже оказался не из числа наблюдательных. Как правило, я быстро указываю людям на ошибку, но сейчас просто кивнул.
Сержант козырнул.
– Извините, – сказал он, – номера у вас не наши.
Я сделал загадочное лицо.
– Ну, сами понимаете…
– До свиданья.
– Счастливо, – улыбнулся я, нахлобучил парик, повернул ключ в зажигании и услышал: цик-цик-цик.
«Жигули», только что исправно тащившие хозяина, решили умереть.
Я вышел на дорогу, пнул ногой колесо и повернулся к милиционеру.
– Вы в моторах понимаете?
– Не-а, – по-детски ответил тот и добавил: – Я только третий день один стою, меня на работу недавно взяли. Вы торопитесь, да?
– Очень, – нервно ответил я.
– Мне тут еще долго париться, – сказал гаишник, – оставляйте тачку, идите на метро – вон вход, в двух шагах отсюда. Быстрее доберетесь под землей, центр весь перекрыт.
– Почему? – удивился я.
– Демонстрация там, пенсионеры бузят, – охотно пояснил юноша, – недовольны чем-то. Так что лучше вам на метро. Вызовете ремонтную службу, они машину заберут, я за ней присмотрю.
И что было делать? Поблагодарив гаишника, я поспешил к метро, чувствуя, как прохладный ветер забирается под широкую юбку.
Несмотря на вечер, в подъехавшем к платформе поезде было такое количество народа, что я решил подождать другую электричку. Но и во втором, и в третьем, и в четвертом составе люди набились битком. Поэтому пришлось втискиваться в переполненный вагон. Уцепившись рукой за поручень, я попытался вздремнуть, но внезапно ощутил тычок. Открыв глаза, я посмотрел по сторонам – меня пихнули слева. Там стояли растрепанная, толстая тетка с громадной сумкой и милый, чистенький дедушка, приятно пахнущий хорошим одеколоном. Поняв, что баба задела меня своей торбой, я снова смежил веки, нет никакого смысла гневно восклицать: «Немедленно прекратите толкаться, уберите подальше сумку».
Куда тетке деть багаж? Вокруг людей как огурцов в бочке, баба же не нарочно пнула меня – вагон качается, вот она и не сумела сохранить равновесие.
Не успел я погрузиться в легкую дремоту, как вновь ощутил толчок. Сообразив, что тетка теперь будет бить меня постоянно, я решил отойти в сторону.
Повторяя бесконечно: «Извините, пожалуйста», – я переместился в середину вагона, уцепился за никелированную железку, закрыл глаза и… почувствовал чужую руку на своей, как бы помягче выразиться, филейной части. На этот раз меня довольно крепко ущипнули. Мое изумление достигло предела; ладно, пинок сумкой был случаен, но щипок! И потом, неужели толстая баба последовала за мной?
Я изучил новых соседей: теперь возле меня покачивалась старушка в необъятной шерстяной кофте, женщина в красном платке и… дедушка, тот же, что и раньше, чистенький, благоухающий парфюмом. Не понимая, что происходит, я уставился на божьего одувана, тот вдруг скабрезно ухмыльнулся, и в то же мгновение я почувствовал новый щипок. От изумления я потерял дар речи. Вот оно что! Благообразный седовласый дед на самом деле отвратительный сластолюбец, нагло пристающий к девушкам. Естественно, я слышал о подобных забавах, но сам никогда ими не занимался, нормальному мужчине нет необходимости удовлетворять свои желания подобным образом.
Дедок засопел, придвинулся ко мне вплотную и начал краснеть. Я наклонился и шепнул в его волосатое ухо:
– Прекратите сейчас же!
Старикашка закатил глаза, но не отодвинулся.
– Отойдите в сторону, – продолжал я.
Дед растянул в улыбке тонкогубый рот и тоже очень тихо сказал:
– Мне нравятся такие девочки, лошадистые. Кисонька, стой тихо, я куплю тебе конфет!
– Пошел вон, старый идиот! – заорал я так, что весь вагон повернулся в нашу сторону.
– Вот молодежь пошла, – запричитала старушка, – места никогда не уступят! Да еще на пожилых людей орут, как подорванные на мине!
– Сами развалились, а пенсионеры стоят! – подхватила женщина в красном платке.
– Да я в их возрасте!.. – запричитала старушка.
Сидящая передо мной девушка, симпатичная брюнетка, положила на колени книгу и стала с сочувствием наблюдать за скандалом.
Старичок сморщился и схватился за сердце.
– Ветерана обидели, – взвыла бабуля, – вот эта колокольня гадость какую-то пожилому человеку сделала, смотрите, его прямо убило!
Дедушка затрясся, закивал головой, вид у него стал самый разнесчастно-обиженный.
– Господа, – попытался оправдаться я, – этот тип – сексуальный маньяк, приставал ко мне, щипал за… в общем, неважно за что! Только поэтому…