— Простите… простите, госпожа. Но как подумаю о господине…
Из-за ее спины Арет кивнул девочке и вернулся на место.
— Я понимаю. Вы готовы?
— Да-да. Если я смогу чем-то помочь…
— Хорошо. Вы когда в последний раз видели господина?
— Дайте подумать… Утром… Да, утром, он собирался ехать в посольство, сказал, что задержится там допоздна, что у него много работы, и велел его вечером не ждать. Попросил только приготовить ему хлеба и оставить его на столе в комнате, вместе с вином.
— Приготовили?
— Конечно! — В голосе служанки явственно слышалось удивление — как можно ослушаться приказа господина?
Наташа чиркнула в блокноте.
— Утром, это позавчера?
— Ну да. А вчера сказали, что господин…
— И вечером вы его не видели? — поспешно вмешалась Наташа, заметив вновь появившиеся слезы у Моти.
— Нет. Я, пока не стемнело, прибралась в комнатах, как обычно, вытерла пыль. Потом нарезала свежего хлеба и отнесла его с кувшином вина в комнату…
— Когда примерно отнесли?
— Уже стемнело.
— Ага, значит, часов в десять или в половине одиннадцатого. Отнесли вино и хлеб, а потом?
— А потом пошла к себе в комнату и легла спать.
— Вы постоянно здесь живете?
— Да, госпожа. У меня есть дом, обычно я прихожу сюда только днем, но когда госпожа уехала, господин Рекнерт попросил меня временно переехать сюда. Он даже жалованье мне увеличил. Господин был такой добрый…
— Спасибо, — вновь поспешно вмешалась девочка, прежде чем пролились новые реки слез.
— А что теперь со мной будет? — Похоже, этот вопрос мучил кухарку уже давно, но только сейчас она осмелилась его задать.
— Да ничего. Послу ваши услуги уже вряд ли понадобятся. Так что можете забирать свои вещи и ехать домой. Дядя Гонс, предупредите охрану, чтобы не мешала ей уехать.
— Вы уверены? — поинтересовался Вестарий, когда за обрадованной кухаркой закрылась дверь. — У убийцы мог быть сообщник в доме.
— Вы сами-то в это верите?
— Дело не в том, верю я или нет, — нахмурился офицер. — Я не могу исключить такую возможность.
— Даже если она сообщник, продолжать держать ее в доме бессмысленно. Что это даст?
— Ее можно забрать в посольство и допросить как следует.
Наташу передернуло.
— Знаете, — разозлилась она, — если бы меня забрали в посольство и допросили как следует, я бы призналась в чем угодно. А вообще назвала бы вас своим сообщником, что это вы меня подговорили и что вы мне угрожали, заставляя следить за добрым господином Рекнертом и сообщать о каждом его шаге. О, я такие подробности напридумывала бы…
Вестарий слегка побледнел и с некоторой оторопью покосился на девочку.
— На вашем месте я бы ее не злил, — ухмыльнулся Арет со своего места. — Она вполне может такое учудить. Вы бы поинтересовались, как она прощения просила…
— Дядя Гонс!!!
— Молчу-молчу.
— К тому же вы не могли видеть этого.
— Почему это? — делано удивился маг. — Я прекрасно все видел. О предстоящем действе мне сообщила тетушка, и я просто не мог пропустить такое зрелище. Я был рядом с преподавателями и все прекрасно видел. И ни минуты не жалею, что опоздал из-за этого на заседание Совета Магов.
Наташа сначала нахмурилась, потом хмыкнула.
— Вредина, — буркнула она. — Давайте вернемся к делу.
Арет привстал, выглянул за дверь и отдал распоряжение дежурившему там солдату. Вскоре появился Рик. Вот полная противоположность Моти. И дело не в разнице полов. Если Моти толстушка небольшого роста, то Рика вполне можно назвать верстой коломенской. Длинный, худой, черные волосы, стриженные ежиком, лет двадцати пяти на вид. Держится хоть и с опаской, но себе цену знает. Неторопливо вошел, поклонился всем разом и замер, дожидаясь вопросов.
— Доброе утро… Рик, правильно?
— Рик Уртон, — представился вошедший.
— Очень приятно. Меня зовут Наталья, еще многие называют Призванной.
— Я слышал о вас, госпожа.
— В таком случае не ответите на некоторые вопросы?
— С радостью, если это поможет найти убийц господина.
— Вот как? Вы к нему хорошо относились?
— Он был достойным человеком и хорошим господином.
— Хм… Хорошо. Как я понимаю, вы видели его последним в тот вечер?
— Совершенно верно. Он вернулся после полуночи из посольства. Я его встретил, дал корм коню.
— Дали корм?
— Да. Господин велел не расседлывать коня и сказал, что скоро снова уедет. Я слегка ослабил подпругу и дал немного овса.
— Ваш господин долго отсутствовал?
— Минут сорок.
— А вы в это время что делали?
Рик чуть покраснел.
— На звезды смотрел…
— Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты. Как мимолетное виденье, как гений чистой красоты.
Рик покраснел еще сильнее.
— Красиво говорите, госпожа.
— Это не я говорю, но слова дарю, можете сказать их своей девушке. Автор строк, полагаю, не обидится.
— Спасибо, госпо… ой… — Рик совсем смутился, не зная, куда спрятать лицо. Даже Вестарий улыбался.
Девочка кивнула на стул:
— Присаживайтесь, Рик. У меня на родине говорят: в ногах правды нет. Похоже, вы действительно можете помочь нам в поисках убийцы. Значит, вы сидели рядом с конем и смотрели на звезды, думая о… ладно-ладно, не будем об этом. Посол вернулся через сорок минут, что было дальше?
— Я подтянул подпругу и подвел ему коня.
— Это был посольский конь? — поинтересовался Вестарий.
— Совершенно верно, господин. Я еще удивился. Обычно господин посол предпочитал своих.
— А своего он оставил в посольстве? — Девочка повернулась к Вестарию.
Тот кивнул:
— Да. Меня это тоже удивило. Но он сказал, что его конь немного хромает и что он не хочет излишне напрягать его.
— Вы потом осмотрели коня Рекнерта?
— У меня не было причин не верить господину послу. После известия об убийстве осмотрел… Конь вполне здоров.
— Понятно. — Наташа задумалась. — Ну, тут вроде все очевидно. Если посол собирался ночью куда-то ехать в костюме простолюдина, то, естественно, он взял лошадь неприметную. Сколько у него, кстати, всего лошадей?
— Три, госпожа, — на этот раз ответил Рик.