Я не могла усидеть на месте от беспокойства и сползла со стены.

— Рон, я не знаю, зачем я ему теперь, но это же не сегодня началось. Что я вообще такого сделала, почему он пришел за мной?

Барнабас повернулся к нам с границы тени и света, но Рон не дал ему заговорить, шагнул вперед, взял меня за руки и ободряюще улыбнулся. По крайней мере, так, вероятно, было задумано. Но от того, что скрывалось в глубине его глаз, мне стало не по себе.

— У меня есть кое-какие мысли. — Его взгляд задержался на мне лишь на миг. — Постараюсь что-нибудь разузнать, не хочу зря тебя беспокоить.

— Рон, если у нее камень Кайроса, может, она…

— Ох, посмотри-ка, сколько времени прошло, — выпалил Рон и схватил Барнабаса за Руку, да так, что тот чуть не упал. — Нам пора.

Пора? Куда? Я испуганно попятилась.

— Вы уходите?

— Мы скоро вернемся, — Рон вытащил жнеца на солнце и тут же зажмурился. — Мне нужно поговорить с серафимами, а Барнабас будет посредником. — Он улыбнулся, но улыбка вышла неестественная. — Я же пока не мертвый, знаешь ли, — пошутил он с натугой. — Я не могу напрямую связаться с божественной сферой. Не волнуйся, Мэдисон. Все хорошо.

Но что-то мне было не хорошо. Все происходило слишком быстро, и это мне не нравилось.

— Сэр! — воскликнул Барнабас, вырываясь из хватки Рона. — Если Кайрос придет за ней, смена резонанса ее не спасет. Он знает, как она выглядит. Накита тоже. Оба могут просто прогуляться по округе и найдут ее. Мы ведь должны оставить ей ангела-хранителя, разве нет?

Рон, казалось, удивился, почему это не пришло в голову ему самому.

— Уф, ну конечно, — и он снова вернулся в тень. — Прекрасно, как раз то, что нужно. Но Мэдисон, — он стиснул в ладони свой камень, и черный свет вспыхнул между пальцами, — советую тебе ничего не говорить ангелу о камне Кайроса. — Рон посмотрел на мой амулет. — Чем меньше осведомленных, тем проще мне будет убедить их всех оставить камень у тебя.

Я испуганно кивнула, Рон улыбнулся. И еще до того, как моя голова вернулась в прежнее положение, в тени дуба возник шар слабого золотого света. Я смотрела на танцующее, парящее в воздухе золото. Это, наверное, и есть ангел-хранитель. Для меня? Барнабас, к моему удивлению, облегченно вздохнул — какое ему дело, не он ли двадцать минут назад горел желанием от меня избавиться?

Шар света исчез, коснувшись верха стены, и я вздрогнула, когда бесплотный голос зазвучал, как будто прямо у меня в голове:

— Группа работников экстренной службы защиты, вспомогательное отделение херувимов-хранителей. Прибыл по требованию.

Рон, судя по всему, тоже услышал, потрепал меня по плечу и спросил:

— А ты?..

— ГРЭйС один-семьдесят шесть, — снова раздался странный звон, от которого гудело в ушах.

Херувимы? Голые младенцы со стрелами?

Барнабас казался обеспокоенным, а шар света возник вновь, и странный голос воинственно заявил:

— Ты что-то имеешь против херувимов, жнец?

— Нет, но я думал, ГРЭйС прибегают к помощи херувимского отделения, только если подзащитному исполнилось восемнадцать.

В моей голове раздалось невежливое фырканье.

— А что, кто-то собирается в нее влюбляться? — издевался шар. — Я ангел-хранитель, а не чудотворец.

— Эй! — обиженно воскликнула я, и шар света ринулся ко мне. Когда он оказался слишком близко, я попятилась. Милость Божья? Скорее адский светлячок.

— Ты видишь и слышишь меня? — прозвенел шар, быстро облетел вокруг меня, и я повернулась, стараясь не выпускать его из виду.

— Да, слышу. Вижу ли? Не совсем, — я окончательно закружилась и остановилась, а сияние устроилось на перекладине моего велосипеда и растаяло. Барнабас фыркнул, шар возник снова и замерцал.

— Восхитительно, — протянул Рон. — Один-семьдесят шесть, это временная задача, не «пока смерть не разлучит вас». Оберегай ее и немедленно дай мне знать, если какая-нибудь гадость окажется от нее меньше чем в тридцати локтях.

Шар поднялся с велосипеда и двинулся ко мне.

— Тридцать локтей. Так точно! Так точно? Это же ангел, да?

Рон посмотрел на меня, словно предупреждая, чтобы я вела себя хорошо, схватил Барнабаса за руку и потащил прочь.

— Вернусь, когда смогу. Да, и мне нравятся твои волосы. Очень… твое.

Я коснулась кончиков волос и постаралась больше не хмуриться, но когда те двое исчезли, я вздрогнула. Дыхание ворвалось в грудь со свистом, тени перескочили вперед вслед за солнцем. Недалеко. Может, всего на несколько секунд, но Рон остановил время, чтобы замести следы. Мой камень стал теплым, словно в ответ на работу его амулета. Я крепко сжала его. Выглянула из тени на знойную стоянку. Мир, казалось, таил в себе кучу опасностей.

Впервые за четыре месяца я была одна.

3

— Ненавижу, когда он так делает, — пробормотала я и отпрыгнула, когда ангел-хранитель пролетел у меня перед самым носом и прозвенел:

— Как?

Ладно, хорошо, что не совсем одна. Я вздохнула и потянулась к велосипеду.

— Останавливает время, и потом солнце вот так скачет, но на самом деле я не тебе, — если кто-нибудь увидит, как я разговариваю с воздухом, непременно окажусь к началу занятий в психушке. Только не в выпускном классе. Некогда снова расхлебывать эту кашу. Приходишь в один прекрасный день в школу с крылышками летучей мышки, как на Хэллоуин, и тебе этого не забывают. — Я улыбнулась. — Венди, моя подруга из Флориды, тоже их носила. От этого шуточки про летучих мышей-близняшек даже казались забавными.

Шар издал негодующий звук.

— Для смертного ты совсем коротышка.

— Уж кто бы говорил, — огрызнулась я и закинула ногу через седло. Нажала на педаль, но колеса лишь издали жалобный звук, а с места не сдвинулись, что-то мешало. — Эй! — воскликнула я, обнаружив, что переднее колесо спущено. Ангел-хранитель смеялся. Судя по всему, шар бешено менял цвета, они словно скакали по всей радуге. — Что ты сделал с моим велосипедом? — Впрочем, это было и так ясно.

— Я тебя защищаю! — весело пропел шар. — Разве ты не чувствуешь себя куда безопаснее?

Я подумала о прогулке домой длиной в пять миль.

— От чего? — накинулась я на ангела. — Вдруг кто-нибудь ненароком не сочтет меня дурочкой, от этого, что ли? — Я в бешенстве потащила велосипед через раскаленную стоянку к выходу. Глупый ангел-хранитель. Не везет так не везет!

Я обернулась, услышав, как открылась металлическая школьная дверь, и увидела на пороге парня в шортах. За ним вышли еще двое. Тренировка по легкой атлетике? В августе?

Раз блондинка с короткою стрижкою, —

прозвенел у меня над ухом ГРЭйС один-семь-десят шесть, —