Она содрогнулась и от отвращения закрыла глаза.
— Мне бы тоже не хотелось, — сказала Вариан.
— А может, она добрая? Может, она не всегда голодна? — спросила Терилла.
— Мокрая, скользкая обматывает вокруг тебя свою бахрому и душит до смерти, — сказал Боннард, извиваясь и подкрепляя жестами созданную его воображением пугающую картину.
— Она не смогла бы обмотаться вокруг меня, — сказала, не дрогнув, Терилла. — Посередине она не смыкается. Только концами.
— Теперь она вообще не шевелится, — грустно сказал Боннард. Он был разочарован.
— Если уж вы заговорили о движении, — сказала Вариан, глядя на светлое пятно в сером небе, — хочу заметить, что солнце садится.
— Откуда ты знаешь? — ехидно спросил Боннард.
— Смотри на часы.
Клейти с Териллой захихикали.
— А разве нельзя приземлиться и поближе посмотреть на этих птиц? спросил Боннард, теперь уже с мольбой.
— Правило номер один — никогда не мешай животным во время еды. Правило номер два — никогда не приближайся к незнакомым животным, пока досконально не изучишь их повадок. Если эти птицы не разорвали нас на куски, это не значит, что они менее опасны, чем безмозглые хищники.
— Ну, а вообще мы когда-нибудь сможем подойти к ним поближе? упорствовал Боннард.
— Конечно. Соблюдая правило номер два, но только не сегодня. Я должна подогнать флиппер к месторождению.
— Когда ты полетишь сюда в следующий раз, я смогу поехать с тобой?
— Возможно.
— Обещаешь?
— Нет. Я уже сказала тебе — возможно, и я имела в виду именно то, что сказала.
— От этой экспедиции для меня не будет никакого толку, если я не буду выезжать из лагеря в поле, если все время буду торчать у экрана…
— Если мы доставим тебя на корабль в уполовиненном виде или хоть какая-то часть твоего драгоценного тела останется в пасти птицы или этой милой бахромы, твоя мамочка покажет нам, где раки зимуют. Так что уймись.
Вариан говорила более резким тоном, чем обычно. Упрямство Боннарда, его избалованность, уверенность в том, что все его желания должны немедленно исполняться, выводили ее из себя. И все-таки в глубине души она сочувствовала парнишке. Конечно, его раздражали постоянные запреты.
Корабляне не могут понять, что планеты опасны, потому что знают о них понаслышке. Единственную реальную опасность для них представляют пробоины в обшивке. Любое повреждение хрупкой оболочки ведет к летальному исходу. Так что, грубо говоря, если нет герметичной оболочки — значит, нет и опасности примерно так они мыслят.
— Пожалуйста, покрути кассету и посмотри, хорошо ли получились эти бахромчатые, — попросила она Боннарда после долгого молчания — обиженного с его стороны, непреклонного — с ее. — Когда мы вернемся в лагерь, нам с Тризейном надо будет кое-что проверить! Как жаль, что у нас нет доступа к базе данных ИК!
Потом они опять долго молчали. Она слышала только тихое жужжание пленки. Наконец Боннард заговорил:
— Знаешь, эти птицы здорово напоминают мне кого-то. Словно я уже видел их раньше. Мне кажется, я даже помню надпись с титрами…
— В каком-то фильме?
— О, что-то очень знакомое, Вариан.
— Мне они тоже показались знакомыми, Боннард, но пока не могу ничего вспомнить.
— Моя мама всегда говорит, что если не можешь что-то вспомнить, надо лечь спать и думать об этом, и тогда утром все вспомнишь, — сказала Терилла.
— Хорошая идея, Терилла. Я так и сделаю, и ты, Боннард, тоже попробуй.
Между прочим, мы опять пролетаем над неисследованным районом. Включайте телтейл.
Они засняли какое-то жвачное животное на коротких кривых лапах, засекли, но не смогли пометить похожих на Денди малышей, спугнули несколько стай стервятников, занятых своим грязным делом, вернулись в район месторождения к тому моменту, когда «сгустились сумерки», как сказала Терилла. Там их ждали Кай, Дименон и Маргит с оборудованием, которое флиппер должен был перевезти в лагерь.
— Очень богатая находка, Вариан, — сказал Дименон. Он страшно устал и был безмерно счастлив.
— А в соседнем ущелье еще один выход жилы, еще одно отложение, такое же крупное и такое же богатое, — сказал Кай, и улыбка расплылась по его потному, перепачканному лицу.
— А за ним еще и еще, — сказала Маргит, тяжко вздыхая. — Но оно пусть подождет до завтра.
— ИК следовало бы снабдить нас хотя бы одним сканером дальнего действия, — проворчал Дименон, загружая в машину приборы. Вариан показалось, что он продолжает какой-то спор.
— Я заказывал один, стандартный. Но снабженцы сказали: на рынке их сейчас нет. Если ты помнишь, в прошлом сезоне мы пересекали не так много развитых вселенных.
— Как подумаю, насколько сократилась бы нудная работа…
— Не знаю, — сказала Маргит, прерывая Дименона. Она положила на палубу флиппера моток проволоки. — Эти расстояния, черт бы их побрал… Зато чувствую, что хорошо поработала. Все кости болят, просто ног под собой не чую. Мы очень изнежены. Неудивительно, что гравитанты над нами посмеиваются, — сказала она ворчливым тоном.
— Да ну их! — В словах Дименона было целое море презрения.
Кай с Вариан обменялись быстрыми взглядами.
— Знаю, они не то похмельные, не то их муха какая укусила, но сегодня днем мускулы Паскутти мне здорово пригодились, — продолжала Маргит, забираясь во флиппер и усаживаясь рядом с Териллой. — Залезай, Ди, я ужас как хочу вымыться. Надеюсь, Портегин наладил дезодоратор. Может, хоть вода не такая вонючая. Гидротеллурид портит кожу. Ну, как провели денек, бездельники? — спросила она Териллу.
Трое подростков включились в разговор, а Вариан набрала на пульте координаты базы и стала гадать, что же здесь у них стряслось, почему Дименон так зол. Может, его вывело из себя утреннее поведение гравитантов, а может, во всем виноваты усталость и нервное потрясение, вызванное грандиозным открытием. Надо будет спросить у Кая. Не хотелось бы, чтобы ребята Кая вступали в конфликт с ее командой. Скорее всего, гравитанты работали спустя рукава. Или Дименон сам выпил лишнего прошлой ночью и на нем тоже сказывается похмелье?
Между кораблянами и планетянами часто возникали трения, поэтому начальство ИК старалось по возможности набирать отряды из представителей одной расы. Но экспедиции, отправленной на Айрету, нужны были мускулы гравитантов. Предполагалось, что Кай и Вариан справятся со всеми недоразумениями на месте.
У Вариан немного испортилось настроение. Разумеется, людей для этой экспедиции подбирал отличный компьютер. Были учтены все факторы, влияющие на психологическую совместимость, просчитаны все варианты выхода из любого возможного кризиса. Но ведь не могли же они заложить в программу такие непредвиденные детали, как эта вонища, этот вечный дождь и вечные сумерки, которые так портят настроение. А космическая буря, прервавшая связь с родным кораблем? Компьютер не мог угадать, что на планете, которая во всех архивных списках числится неисследованной, вдруг обнаружатся свидетельства какой-то давнишней экспедиции, компьютер не мог предсказать многочисленных аномалий… Но если, подумала Вариан, планету на самом деле уже исследовали, это полностью объясняет мирное сосуществование водянистых тряпкообразных параллелограммов и развитых пятипалых. Вместе они никак не могли зародиться на Айрете!