Ваксорам обеспокоено взглянул на Киндана перед тем, как наполнить свою кружку и схватить рулет. Потом, решив, что он в безопасности, старший ученик аккуратно начал медленно жевать свой рулет.
Муренни ожидал в приветливом молчании, пока Ваксорам прикончит свой рулет и выпьет глоток кла, перед тем, как продолжить, — Ваксорам, насколько хорошо ты знаешь кодекс, касающийся поединков?
Старший ученик пораженно взглянул на Главного Мастера Арфистов. — Я помню все, чему научил меня Мастер Деталлор, — ответил он, защищаясь.
— Я уверен, что ты помнишь, — согласился Муренни. — Помнишь ли ты правила позора?
Ваксорам сник и склонил голову. — Да.
Муренни покачал головой. — Я не думаю, что ты следишь за моей мыслью, Ваксорам.
Старший ученик взглянул вверх, сначала на Киндана, а потом на Муренни.
— Помнишь ли ты правила ответного вызова?
Ваксорам свел брови, размышляя, потом медленно распрямил их в просветлении. Киндан задохнулся, когда понял, что Главный Мастер Арфистов намеревается обратить внимание Ваксорама решительно на него.
— Если победитель опозорит причину вызова, побежденный может потребовать реванша, — медленно сказала Кориана. — Она посмотрела на Киндана, нервно кусая нижнюю губу.
— Да, — сказал полностью серьезно Муренни. Он долго и тяжело смотрел на Ваксорама. — У тебя есть причины требовать реванша?
— Нет, — немедленно заявил Ваксорам, уставившись на Киндана. Он опять взглянул на Главного Мастера Арфистов. — Нет, Главный Мастер Арфистов, причин нет.
Муренни кивнул, потом обратил стальной взгляд на Киндана.
— Где вы были прошлой ночью?
— Я был в своей койке, — ответил Киндан тихим голосом. — Кориана была со мной.
— По собственному желанию, — заявила Кориана, найдя и хватая Киндана за руку Ее сильный захват ощущался нечувствительным по сравнению с огромной тяжестью в желудке Киндана.
Муренни недолго смотрел на нее, обратившись непосредственно к Киндану, — Ты нарушил свое слово?
Во рту у Киндана пересохло и он трудно глотнул, не зная, что сказать. Больше всего ему хотелось быть где-нибудь в ином месте, но это был другой случай, потому что он был прикован страшным блеском гнева Главного Мастера Арфистов.
Губы Муренни сжались из-за молчания Киндана. — Ты надеялся убедить нас в своей лжи?
— Да, Мастер, — слабо ответил Киндан, чувствуя себя полностью пристыженным.
— Тогда как ты надеешься стать арфистом? — спросил Главный Мастер Арфистов, его голос был вызывающим.
Киндан смог только безмолвно покачать головой. — Я не знаю, — признался он наконец. Он чувствовал, что разрывается между тем, чтобы немедленно встать, спаковать свои вещи и покинуть Цех Арфистов, или просто сбежать. Он никогда не чувствовал себя таким удрученным.
Муренни обратил внимание на Ваксорама.
— Как ты мог допустить это? — спросил Муренни. Старший ученик безмолвно покачал головой и Муренни надавил на него. — Кто разбудил их утром?
— Я, — признался Ваксорам.
— Почему? — спросил его Муренни, его лицо выражало интерес. — Почему ты не доложил об этом? С позором Киндана восстановилась бы твоя честь.
— Он не опозорился, — сказал Ваксорам, искренне смотря в глаза Главного Мастера Арфистов. Он взглянул на Киндана. — Я не предам тебя.
Киндан смог только хмуро кивнуть, слишком оцепенев, чтобы понять всю глубину допущения Ваксорама.
— Главный Мастер Арфистов Муренни, — вставила Кориана, — Я люблю Киндана. Я не позволю сделать ему что-то, что может стать причиной его бесчестия.
— Пока что, — фыркнул Муренни. Он указал на держащую Киндана руку и Кориана отпустила ее, как будто ее ужалили. — Ты опозорила его, твоего отца, меня, твой Холд и Цех Арфистов. — Муренни переместил взгляд на Киндана, — Вы оба.
— Я люблю ее, — ответил Киндан, дотягиваясь до руки Корианы, чтобы снова взять ее.
— Больше своей чести? — неуклонно спросил Муренни. — Больше ее чести? — Он не ожидал их ответа и продолжил, — Что же это за любовь, если она подразумевает бесчестие и ложь, чтобы существовать? Как, — его голос наполнил комнату своей силой, — как вы могли даже подумать, что допустимо существование такой запятнанной эмоции?
— Но я люблю его! — возразила Кориана, сокрушенно спрятав заплаканное лицо в руках.
Муренни покачал головой, с печальным выражением на лице. — Я вижу только потребность, а не любовь.
Кориана тихо посмотрела на него в шоке и возмущении.
— И предательство, — продолжил Муренни тихим, но твердям голосом. — Предательство твоей чести, предательство твоей семьи, предательство тебя самой.
— Но Отец никогда… — начала возражать Кориана.
— Не сейчас, — оборвал ее Муренни. — Сейчас ты никогда не узнаешь, как бы он поступил, если бы ты пришла к нему с честным, открытым сердцем и рассказала о своих настоящих чувствах. — Он взглянул на Киндана. — Ни ты никогда не узнаешь, как бы я ответил, как бы я думал помочь тебе. — Он покачал головой. — Вы оба предали друг друга, как если бы вы дрались в поединке до смерти.
Ужасающая тишина наступила и продолжалась мгновение, и была разрушена сверкающим всплеском ворвавшейся в комнату золотой ящерицы. Корисс вышла из промежутка, принеся в комнату свежий воздух и заполнила ее громкими, хриплыми криками, ее глаза в гневе и замешательстве кружились красным. Кориана схватила ее, промахнулась, потом опять схватила, прижимая взволнованную ящерицу тесно к своему телу. Прошли считанные минуты до того, как красные фасеточные глаза Корисс стали более спокойного зеленого цвета и файр ткнулся носом в свою партнершу, беспокойно чирикая.
Киндан наблюдал за происходящим с возрастающим чувством неловкости.
— Кориана, — напряженно спросил он, — у Корисс есть для тебя изображение?
Кориана озадаченно на него посмотрела. Киндан объяснил ей, — Закрой глаза и сконцентрируйся на ней.
Кориана так и сделала, с все еще шутливым выражением, но через мгновение, когда ее закатившиеся глаза снова открылись, она нервно сказала ему, — Идет Отец и с ним стража!
— Да, — пробормотал Муренни, смотря на Киндана и Ваксорама, — это то, чего я боялся.
Четверо, возглавляемые Главным Мастером Арфистов, встретили Лорда Бемина снаружи сводчатого прохода в Цех Арфистов.
— Лорд-владетель, — приветственно воскликнул Муренни, низко кланяясь. Бемин холодно ему ответил, проходя на другую сторону, сопровождаемый двумя огромными охранниками, за которыми тянулись еще четверо, все вооруженные мечами.
— Мы просто пришли встретить вас.
— Я вижу, — сказал Бемин. Он кратко махнул дочери. — Кориана.
— Отец, — ответила Кориана, покорно склоняя голову.