— Нужно сделать все, что может помочь тем, кто останется, — сказала Эмили. — Это — моя работа, моя последняя обязанность.
— Я понимаю, ma petite, — отозвался Пьер. — Все будет сделано так, как ты захочешь. А второе решение?
— Здесь ты сможешь помочь, — сказала Эмили. Она перевела взгляд с лица мужа на подругу. — Правда ли, что мы плохо знаем лечебные свойства флоры Перна?
— Мы их совсем не знаем! — воскликнул Пьер, не дожидаясь, пока Цветок Ветра подтвердит его слова. — Но ведь не хочешь же ты…
— Это никуда не годная идея, — перебила Цветок Ветра. Эмили и Пьер дружно захлопали глазами. — Я понимаю, что вы имеете в виду, но мы не сможем узнать, какое действие оказывает та или иная трава. Препятствует ли она развитию болезни или ускоряет его? Кроме того, при такой стадии заболевания, как у вас, потребуется слишком много времени, чтобы понять, дает ли трава хоть какой-нибудь положительный эффект. Такую попытку нельзя считать научным экспериментом, губернатор.
— Может быть, попробуем поискать хотя бы что-нибудь, что снимет боль? — слабым голосом спросила Эмили. — Видите ли, я считаю очень несправедливым, что вы пичкаете меня болеутоляющими, в то время когда их можно давать другим, у кого есть шансы выжить.
— Ты заслужила такое право! — решительно заявил Пьер.
— Не в этом дело, мой милый, — возразила Эмили. Она еще больше понизила голос, словно желала тем самым показать, что не желает вести спор. — А только в одном: почему мы должны впустую тратить ценные болеутоляющие на меня, а не на других, раз уж меня все равно нельзя спасти?
— Вы, по большому счету, правы, — согласилась Цветок Ветра, заработав еще один уничтожающий взгляд Пьера. — Но поскольку врач здесь я, то и вся ответственность за то, кого, как и чем лечить, принадлежит мне.
— Но вы же согласны, что я не выживу, — упорствовала Эмили.
— Как, по-вашему, мы будем себя чувствовать, видя, что вы умираете в страшных мучениях? — мягко спросила Цветок Ветра. — Не только вам приходится принимать решения.
Эмили приподняла руку, показывая этим жестом, что признает поражение, но все же попыталась предпринять еще одну попытку возразить:
— Но там же есть дети…
Цветок Ветра наклонилась к кровати и взяла раскрытую ладонь Эмили в свою руку.
— Я знаю, — сказала она, чудовищным усилием контролируя свой голос, готовый постыдно сорваться. — Я держала их за руки, когда они…
Пьер положил руку ей на плечо.
— Простите меня, Цветок Ветра, я не подумал…
Цветок Ветра выпрямилась, с ее лица сошло всякое выражение, и оно сделалось подобным маске.
— Я не смогу помочь им, если буду поддаваться горю и страху.
— Вы же буквально повторяете мои слова! — чуть слышно воскликнула Эмили; ее глаза сверкнули торжеством.
Цветок Ветра кивнула.
— Мы начали применять некоторые новые средства. Например, делаем инъекции сока растения под названием кошачья трава…
— У меня есть немного, — сообщил Пьер.
— Если вы не против, мы могли бы заменить кое-что из наших стандартных медикаментов теми природными лекарствами, которые успели найти.
— Мне нравится это предложение, — сказала Эмили. — Заодно попробуем определить дозу, не так ли?
И таким образом они перешли к новому способу лечения. Цветок Ветра выписала первый рецепт, и Пьер под ее наблюдением приготовил лекарство. Как только Эмили получила первую дозу лекарства, Цветок Ветра поспешно удалилась, сославшись на необходимость посетить других больных.
Она возвращалась еще трижды на протяжении той ночи. При первом возвращении они обсудили дозировку, и Цветок Ветра добавила к соку кошачьей травы что-то еще, что должно было ослабить кашель. Во время второго посещения Эмили, казалось, спала.
— Она без сознания, — сказала Цветок Ветра Пьеру, наскоро осмотрев больную.
— Я боялся этого, — сказал Пьер. — У нее такой сильный жар.
— Мы не знаем, что убивает — сама лихорадка или же иммунный ответ организма, — сказала Цветок Ветра. — Пол Найтро и Бэй Харкенон выяснили, что погружение в холодную воду не дает ничего хорошего.
— Температура все же не настолько высока, — сказал Пьер.
Цветок Ветра кивнула.
— Пульс слабый и очень неровный. Это больше всего похоже на… — Она умолкла на полуслове и мягко осела на пол.
— Вы здоровы? — Пьер подбежал к маленькой женщине, легко поднял ее и усадил на стул.
Она была очень бледна. Пьер заставил ее согнуться и свесить голову между коленями.
— Когда вы в последний раз ели?
Цветок Ветра попыталась выпрямиться и оттолкнуть хлопотавшего вокруг нее Пьера.
— Некогда. Я должна идти к больным…
Он нежно, но непреклонно удержал ее на месте.
— Вы немного посидите вот так, потом поедите и чего-нибудь выпьете. После этого я, возможно, отпущу вас.
— Пьер! Я должна идти. Люди же умирают, — возразила она, но ее голос был очень слаб, а ноги не слушались.
— Если вы загоняете себя до смерти, это не поможет им поправиться, — сказал Пьер, — Эмили разговаривала со мной после вашего ухода. Сколько людей заболело? И сколько там врачей?.
Цветок Ветра покачала головой:
— Я не знаю.
— Разве вы не проводите совещаний?
— Конечно, — сказала Цветок Ветра, снова усаживаясь прямо. На сей раз Пьер не стал ей препятствовать. — Но я, похоже, пропустила последнюю конференцию, и, думаю никто не может позволить себе ждать…
— Когда была последняя конференция?
— Вчера вечером, — сказала Цветок Ветра. — Я так думаю.
— Выпейте это, — сказал Пьер, вручая ей стакан с кла, вкусным и питательным напитком, приготовленным из коры местного дерева. — Сколько народу было на последнем совещании — том, на котором вы присутствовали?
— Человек десять, — ответила Цветок Ветра. — Но я думаю, многие были так заняты с больными, что не смогли прийти.
— Эмили сказала мне, что похоронили уже полторы тысячи. А сколько всего больных?
Цветок Ветра тряхнула головой.
— Я могу только предполагать. Возможно, вдвое больше.
— Съешьте это, — сказал он, подавая женщине бутерброд. — Значит, получается, что у нас один доктор приходится на три сотни больных?
Она кивнула:
— Теперь вы понимаете, почему мне нельзя рассиживаться?
— Вы должны отдохнуть! — ответил Пьер и взмахнул рукой, отметая возражения. — Поешьте, выпейте, а там посмотрим. Что говорит Пол о… Он ведь тоже заболел. Так кто же теперь всем руководит?