Шнырок тяжело вздохнул, а потом тряхнул головой, как бы стремясь прогнать неприятные воспоминания.

— Я тебе это говорю, арфист, просто на всякий случай. Вдруг пригодится.

Шнырок сказал это таким тоном, что Робинтону сделалось не по себе.

— Да нет, не то чтобы тебе было обязательно это знать, но в такие времена, как теперь, лишняя предосторожность не помешает. Лайтол — тот, что прежде был Л'толом… — Робинтон кивнул, давая понять, что знает, о ком идет речь, — сохраняет свою семейную мастерскую. И ему это удается, вопреки Фэксу. Так что у меня есть безопасное убежище: я всегда могу пересидеть у него на чердаке. Быть может, придет час, когда всаднику и арфисту удастся справиться с этим человеком. Есть и хорошая новость. Я нашел Баргена!

— Да ну? — радостно воскликнул Робинтон, подавшись вперед. — И где же он?

Шнырок снова хихикнул.

— Наш молодой лорд далеко не глуп! Он сейчас в Вейре Плоскогорье, и с ним — еще пара человек, которым удалось вырваться из когтей Фэкса. Вряд ли кому-то вздумается разыскивать его в пустом Вейре!

— И что же он делает? С ним все в порядке?

— С ним все в порядке, и сейчас он как раз занят кое-чем, что придется Фэксу не по вкусу.

— Надеюсь, ничего такого, из-за чего могут пострадать невинные…

Шнырок склонил голову набок и ухмыльнулся.

— Не тревожься, вряд ли Фэкс сумеет отыскать виновных. Похоже, Барген здорово повзрослел. Из-за пережитых невзгод, конечно, но они пошли ему впрок.

— Напомни ему, что цех арфистов поможет ему во всем, что в наших силах.

Шнырок печально улыбнулся.

— Наши силы не столь велики, друг мой. Ведь нынче арфисты почти в такой же немилости, как и всадники. А ему, с его горсткой людей, остается только ждать.

Это вдребезги разбило слабую надежду Робинтона: он уже подумал, как хорошо было бы, если бы Барген в ближайшем будущем сделался лордом Плоскогорья.

— Ну, а с Кейлом тебе повезло?

Робинтон покачал головой.

— Слишком он добрый. И слишком доверчивый. Ну как же, Фэкс бывает у него в гостях, покупает у него скакунов. Чего, спрашивается, тут плохого? И вдруг появляюсь я и требую все это прекратить!

Шнырок только рукой махнул.

— Впрочем, он согласился выставить стражу вдоль границ и построить маяки.

— Ну, и то хлеб, — мрачно усмехнулся Шнырок. Потом задумчиво предложил: — Знаешь, я, как настоящий арфист, могу время от времени шептать ему на ухо пару слов, чтобы он не расслаблялся.

— Да был ли ты когда-нибудь настоящим арфистом, Шнырок? — хмыкнул Робинтон.

— Ну, время от времени я им бываю, — сказал Шнырок, разминая пальцы на правой руке. — Хотя, конечно, во владениях Фэкса я бы об этом заявить не рискнул.

Он допил свой кла и встал.

— Мне нужно снова принять ванну. Предыдущая сняла с меня не все слои грязи. А потом я бы не отказался еще разок отведать стряпни Сильвины. Какая женщина, а!

— Единственная в своем роде, как и ее матушка, — невозмутимо ответил мастер-арфист.

Шнырок хихикнул, сдернул полотенце с крючка на двери и, насвистывая, направился в ванную. В покоях мастера-арфиста была своя ванна.

Глава 18

Отбыл Шнырок несколько дней спустя, поутру, выбрав самого неприметного скакуна, что нашелся в конюшнях цеха.

— Надо же пощадить собственные ноги! — сказал он.

Кроме того, Шнырок обзавелся новой одеждой — Сильвина поделилась с ним старыми запасами. Очевидно, из тех, что сделались малы кому-то из подмастерьев. Шнырок просил ее «подобрать что-нибудь не особенно роскошное, но целое».

Сильвине с Робинтоном удалось уговорить его взять хорошее меховое одеяло — до тех пор, пока обстоятельства не вынудят с ним расстаться.

— Там, на севере, бездомных не меньше, чем холдеров, — сказал Шнырок, ощупывая одеяло. — Ну ничего: несколько ночевок на голой земле — и оно будет выглядеть не лучше, чем то, что я… потерял.

И он усмехнулся.

Несмотря на то, что Шнырок время от времени присылал сообщения через станцию скороходов в Форте, ощущение острой угрозы, исходящей от Фэкса, постепенно слабело: за пределами его шести холдов пока ничего не происходило.

Робинтон подозревал, что Фэкс не желает, чтобы слухи о его «подвигах» разошлись по всему континенту.

Непонятно, как Шнырку удавалось добывать эти сведения, но вскоре Робинтону стало известно, что у самозваного лорда шести холдов возникли некие таинственные проблемы с управлением. То шахта обрушилась — и очень богатая шахта. То несколько больших судов рыбацкой флотилии Плоскогорья пропали во время бури. Заготовленный лес то горел, то его разбивало в щепки во время сплава. На поля напала парша и загубила половину урожая. И люди Фэкса были вынуждены непрерывно разбираться с этими мелкими напастями. А между тем виновных вроде как и не было, даже виновных в недосмотре. Ходили слухи, что среди замученных непосильным трудом холдеров вспыхивают мелкие бунты, но эти мятежи стражники Фэкса подавляли быстро и беспощадно. «Смутьянов» отправляли в шахты, а семьи их выгоняли из дома — живи как знаешь. Впрочем, стражники и между собой грызлись нередко. Зачастую дело оборачивалось несколькими смертями. Как правило, убитыми оказывались наиболее жестокие командиры и надсмотрщики.

Оборот сменялся Оборотом, и постепенно даже Грож ослабил бдительность, хотя стражу на границах держал по-прежнему. Тарафел умер — своей смертью. Робинтон знал это точно — он расспросил целителя Телгар-холда.

— Естественной, совершенно естественной смертью, дорогой мой мастер-арфист, — сказал целитель. — Я за ним сам ухаживал. Больное сердце, знаете ли. И к тому же он так и не простил себе, что предводитель Вейра был убит в Телгар-холде, у него в гостях. Да и трудно ему было угнаться за теми, кто помоложе, такими, как Вендросс и юный Ларад… То есть лорд Ларад.

После часового обсуждения Конклав утвердил Ларада в правах владетеля холда. Лараду не было еще и шестнадцати, хотя он был высоким и крепким юношей, так что большую часть своего времени он посвящал ученью. Наставниками его были Вендросс и арфист Фалони, бывший однокашник Робинтона, очень хороший учитель. С утверждением возникла некоторая заминка: Фелла, старшая сводная сестра Ларада, заявила свои права на холд. Лорд Теснер из Айгена, старший из ныне здравствующих лордов, возмутился такой наглостью и потребовал, чтобы ее не пускали на заседание. Прочие лорды и главные мастера с радостью его поддержали. Робинтон разыскивал Феллу во время последовавшего празднества — ему хотелось взглянуть поближе на женщину, которой хватило отваги объявить себя старшей в роду, — но ее нигде не было. Вскоре после этого она вообще исчезла из Телгар-холда, и Робинтон не раз спрашивал себя, что с нею стало.